Сергей Кусков - Золотая планета

— Это ретро, — произнесла задумчивая Фрейя после окончания. — Не подходит. И язык староанглийский. Мне нужно что-то посовременнее.

— А зачем? — Я пожал плечами. — Смысл? Песня сильная, у меня ассоциируется со взрывной волной. Эмоциональная. Если у тебя хватит эмоций ее вытянуть… Не голоса, эмоций, — уточнил я. — А язык… Мне кажется, современный английский ты знаешь, должна знать, а значит, выучишь и этот. И вообще, какая разница, на каком она языке и в каком стиле?

— Это Венера, юноша! — покачала она головой, покровительственно скривившись. Дескать, я, дурачок, не понимаю очевидные вещи.

— Ты выделишься, — парировал я, стараясь сдержать порыв изнутри. Достало, что она с первой минуты смотрит сверху вниз. — С этой вещью тебя запомнят, и значит, оценят. На испанском или португальском будут петь почти все, и выделиться там не так уж просто. Подумай.

— К тому же, это лишь изначальная версия, — привел я второй аргумент. — И ее можно очень даже неплохо доработать. Вот смотри…

Дальше, активировав свою музыкальную программу, я продемонстрировал, как увидел вчера, что можно с песней сотворить. Где добавить, где убавить. Там поколдовать с ритмом, а тут изменить звучание…

— …Можно даже перевести на испанский, — закончил я. — И получится вполне себе современная вещь. С прежней, отменной энергетикой, хоть и без изюминки.

Она слушала внимательно, и по лицу видел, песня ей нравилась. Но когда закончил, скривилась и выдавила вердикт:

— Нет, Хуан. Спасибо, но это не то, что мне нужно. — Вытащила капсулу и протянула назад. — Попытка удачная, я твои усилия понравиться оценила, но одна удачная попытка еще ничего не значит. До свидания!

Я поднялся, выдавил из себя ироничную ухмылку.

— Скажите, ваше высочество, только честно. Вам не понравилась песня, или же то, что ее принес не нравящийся вам человек?

По ее равнодушному, но одновременно надменному лицу было видно, что упражняется в колкостях она всю жизнь, и не мне с нею тягаться.

— Я рада, юноша, что вы все понимаете. Всего хорошего!

Ну что ж, я пытался.

Сжав капсулу в руке, вышел в коридор. Жанка бросила подбадривающий взгляд, но ничем помочь не могла.

— Дура! — произнес я, оказавшись по эту сторону двери. Парень в розовом, который, естественно, никуда не уходил, вздохнул и покачал головой.

— Не стоит разбрасываться такими словами ЗДЕСЬ, muchacho.

— А я ее не боюсь, — покачал я головой. — Я республиканец. Что, у нее совсем тяжко с материалом?

Парень вздохнул снова.

— Совсем.

— Значит, все-таки дура.

Как ее зовут точно, Мерелин, или Мередит, не помню. Помню только, что имя североамериканское и на "М". Певичка хоть и не из самых популярных, но известная, в сети ее как-то слушал. Кажется, побеждала на конкурсах, но на каких… В данный же момент было важно лишь то, что ее голос, очень сильный и довольно высокий, идеально подходил для песни, приготовленной мною для некой известной сеньориты.

Ах да, начну сначала. Ввиду того, что Хан отписался, что задержится — на работе, за которую сейчас зацепился, у него проблемы — я шел в буфет, насвистывая, пытаясь взбодриться и поднять настроение. Не то, что бы не ждал подобного исхода от ее высочества, но все равно было обидно. Проходил мимо одного из малых залов, дверь в который была слегка приоткрыта, и откуда доносилась приятная музыка. Ну, и не смог не заглянуть. Не заперто же.

На сцене пел парень. Голос его, сильный, уверенный, жесткий, намекнул, что я зря затеял это гиблое дело — профессиональное обучение вокалу. Ладно, гитара, но петь как он — точно не выйдет.

Но решать не мне, сказали буду обучаться — значит буду. Плененный же магией голоса, я прошел и сел с краю у выхода.

Зал был пуст, лишь у самой сцены сидело шесть человек, представляющих собой высокую комиссию. Именно так, без кавычек — эти люди певшего оценивали, и оценивали серьезно. А серьезнее всех это делал дон Бернардо, сидевший в центре. Комиссии на мой приход было плевать, они даже не обернулись; остальным нескольким человекам, парням и девушкам, хаотично рассредоточенным по залу, было плевать тем более, и я почувствовал себя увереннее. Судя по их лицам, они — следующие на прослушивание, а значит, я зашел как нельзя вовремя.

Парень, закончив петь, выслушал ноту нравоучений, что и как не так, что и как доработать. Ушел. Вместо него поднялась одна из девушек, симпатичная, и ее мордашку я где-то видел. Спела что-то зажигательное молодежное, "для девочек". История с критикой повторилась, она спела еще, похожее, но иное. Теперь критики стало меньше, и, как я понял, песню утвердили.

После поднялась еще одна сеньорита, вновь история повторилась. Тем временем Хан сбросил второе сообщение, что прийти не сможет совсем, и я отправил запрос благоверной — встретиться. Перед Кареном и Фудзи извинюсь, но другого времени для этого не будет — ввиду репетиций и занятий через день, увалов в корпусе мою персону лишили. А с этой выдрой надо налаживать контакты, устанавливать мосты. И в первую очередь обсудить, как она сможет помочь мне в щекотливом деле — рассказу о них, о ней и сестре, моей маме. Потому, как мама меня убьет, и это меньшее, что может сделать.

Само собой, если Марина сподобится и ответит хотя бы в течение часа, это будет большой успех. Обычно она меня показно игнорит значительно дольше. Так что время было, и я слушал дальше, получая удовольствие, заодно впитывая атмосферу помещения, дух процесса, так сказать. Члены комиссии, кроме самого дона Бернардо, выглядели людьми молодыми, некоторым не было и сорока, но опытными. Волками шоу-бизнеса. Посмотреть на их мимику, на поведение, жестикуляцию стоило — чтобы знать, кто такие и что из себя представляют. На будущее пригодится.

Тем временем поднялся еще один парень, со слащавым, но красивым голосом. Вот такого бы Карену в группу! Но вид у этого камаррадо был серьезный — на кривой ламе не подъедешь! Связываться с "порожняком" вроде "Алых парусов" подобный не станет.

За ним был еще один. И еще. И еще сеньорита…

Особенно мне понравилась именно эта девушка, выступавшая предпоследней. Я почти вспомнил ее имя — то ли Мерелин, то ли Мередит. Черты лица у нее были европейские, на североамериканку она тянула легко, но вот пела по-испански, и диалект при этом был ну совершенно венерианский! Только внешность гринго, что на мой взгляд неправильно. Какой смысл брать такой псевдоним, если в материале нет ни одной североамериканской изюминки?

Но главное, мне понравился ее голос. Кажется, эта сеньорита победила в известном песенном конкурсе, и это хорошо — выскочки без голоса в конкурсах не побеждают. Голову сразу посетила предательская мысль: "Ванюш, а что, давай, а?!"