Василий Головачев - Контрольный выстрел

— Условия? — услышал Ставр свой голос, писклявый по сравнению с могучим басом эмиссара.

— Вас здесь ровно пятеро, и нас столько же. Выбирайте противника и начинайте бой, но без оружия, спецкостю­мов и компьютерного сопровождения. Идет?

— Гарантии?

— Мы снимаем защиту первыми.

— Хорошо. Но если...

— Ты будешь драться со мной, Джезенкуир,— перебил Ставра Грехов.

На страшном лице эмиссара задвигались «крабьи чле­ники», что, вероятно, означало улыбку.

— Приятно, когда тебя узнают. Вероятно, вы и есть Габриэль Грехов? Вынужден разочаровать: я буду драться с этим юношей, который очень меня разозлил. В против­ном случае мы закончим наш разговор иначе.

— Я принимаю вызов,— четко ответил Ставр, повернул голову к Грехову.— Спасибо.

— Не стоит благодарности.— Грехов остался бесстраст­ным, поманил рукой приходящих в себя Герцога, Желе­зовского и Прохора Панкратова.— Делайте свой выбор, мне останется тот, кто останется.— Сказано это было так, что даже у Ставра засосало под ложечкой.

— Если выиграю я, что не исключено, вы меня отпу­стите,— сказал эмиссар с «приятной» улыбкой.— И даю слово, что больше вы меня в Системе не увидите.

— Не увидим,— тяжело сказал Ставр.

Этот бой мог бы войти в историю рукопашных сраже­ний всех времен и народов, стать классикой для многих школ воинских искусств, изучивших впоследствии приемы гуманоидов, что были разработаны далеко-далеко от Земли.

Давно закончили схватки Прохор и Герцог, пощадив­шие своих противников, и Железовский с Греховым, убив­шие соответственно К-мигрантов Шебранна и Свиридова. А Ставр и эмиссар, чье имя «Джезенкуир» означало «До­бивающийся Милости» (что знал только Грехов), все еще продолжали поединок, исполняя танец смерти и ненависти в темпе, немыслимом даже для интраморфов.

Если бы не знание приемов боя, подаренных Габриэ­лем, Ставр был бы уже мертв, несмотря на Д-прививку и владение полем Сил. Но и Джезенкуир знал все системы боя, в том числе и земные, и тоже имел кожный покров, пробить который рукой было невозможно даже на сверх­скорости. И Ставр вынужден был, защищаясь, плести па­утину уклонов, нырков, уходов и падений, чтобы не полу­чить страшный удар ногой в голову, который он мог не выдержать. Однажды он пропустил такой удар — нога эмиссара дернулась, как рычаг, и едва не сломала шею Панкратову,— и пришлось несколько минут восстанавли­ваться, щедро расходуя пси-резерв.

Прошло десять минут, пятнадцать, полчаса, а они все еще крутили спираль дуэли, окруженные кольцом подо­спевших к финалу десантников основного отряда. Наконец Ставр начал выдыхаться. Пси-резерв его был на исходе, а на сверхскорости он уже не мог работать в полную силу. Все его удары достигали цели, но практически не трав­мировали Джезенкуира, чье тело было не только заковано в прочный мышечный каркас, но внутри, под мышцами, имело еще и хитиновый панцирь. В течение всего изну­ряющего боя так и не удалось определить уязвимые места монстра.

Тогда Ставр начал отступать, припоминая приемы из той системы боя, записанной Греховым, которые человеку Земли невозможно было изучить и применить из-за спе­цифики строения тела разработчиков этой системы. И он нашел ответ! Правда, когда сил уже совсем не осталось.

Уязвимым местом эмиссара были его ноги! Именно в них прятались главные нервные узлы, защищенные мощ­ными мышцами и костно-панцирным каркасом. Не прихо­дилось теперь удивляться, почему Джезенкуир использует ноги так редко и неохотно, а ведь сила удара каждой была не менее двух тонн!

«Молодец, эрм!» — просочилась извне чья-то мысль.

Впрочем, это сказал Грехов, знавший особенности стро­ения тела эмиссара, но не имевший права сообщать это своему товарищу во время боя.

Ставр изменил тактику, раз за разом как бы «прова­ливаясь» в защите и «случайно» попадая по ногам эмис­сара то рукой, то ногой. Третий его выпад нашел болез­ненную точку на колене Джезенкуира, и тот вскрикнул, отпрыгнув назад на добрых четыре метра.

Еще дважды успел попасть Ставр по тому же месту, как ни ухитрялся противник защищать колено, а потом нанес сильнейший удар — с выплеском лавины энергии, последней, что оставалась,— по другому колену, точно рассчитав точку приложения силы. Ребро ладони с хрустом смяло бугор над коленной — но не чашечкой, как у че­ловека, а вилкой, и Джезенкуир заверещал, упал, отка­тился с воплем, встал на ноги, снова упал и... хромая, бросился бежать к «беседке». Один из камней, лежащих возле нее, вдруг раскрылся, эмиссар нырнул в отверстие, как в воду, но уйти не успел: длинная белая молния раз­ряда компакт-преобразователя догнала его, обдав всех сто­явших вблизи волной адского холода, и Джезенкуира, До­бивающегося Милости, эмиссара ФАГа в Солнечной сис­теме, не стало!

— Все,— сказал Грехов будничным тоном; стрелял он.— Пора заканчивать с этими детскими играми в не­превзойденных мастеров боя. Тот, кто придет ему на сме­ну, не станет разговаривать с нами на этом уровне.

— Кто придет? — угрюмо поинтересовался Железов­ский.

— Эмиссар второго порядка, отвечающий за всю Га­лактику. И, боюсь, справиться с ним будет очень нелегко, если вообще возможно. Пора в путь.

— Ку-да? — спросил вконец обессилевший Ставр в два приема.

Грехов подошел к нему, подставил плечо.

— За помощью, мальчик. Я не знаю, где сейчас Кон­структор и куда ушли Сеятели, но стоит попытаться по­просить у них помощи. Пойдешь со мной?

Ставр закрыл глаза. Сил ответить «да» у него не было.

Часть  вторая

ВОЙНА ЗАКОНОВ. ПАНКРАТОВ  -  ГРЕХОВ

Глава первая

КОМАНДА

Два дня десантники приходили в себя после боя на базе эмиссара. Правда, в разных местах: Железовский — в своем бункере с женой и внучкой, Прохор Панкратов — у себя дома, также опекаемый женой, тестем и тещей Анастасией, и лишь Ставр с Герцогом остались на базе, где приняли участие в исследовании гигантского корабля эмиссара, захваченного без особых трудов десантом зем­лян. Джезенкуир был слишком уверен в своих силах и поэтому не успел дать команду инку базы на самоунич­тожение.

Несомненно, во время боя его поддерживали, подпиты­вали пси-энергией эгрегоры помощников: Алсаддана, Шан­Эшталлана и Еранцева, потому что сразу после его гибели фоновый «шум» пси-поля, вызывавший у рядовых десант­ников обмороки и головные боли, ослабел и вскоре сошел на нет. База оказалась в руках людей, и ее решили сделать естественной резиденцией «контр-3», оставить в Солнце, изучить и приспособить для своих нужд. А изучать там было что: база оказалась многомерным объектом и скры­вала в себе мир, эквивалентный по объему и массе таким космическим объектам, как системы солнечных преобра­зователей энергии, опоясывающие Солнце. Но мир этот был сложнее и таил неисчерпаемые запасы технологиче­ских решений, к которым земная наука только подбира­лась.

Ставр и Герцог испытали истинное наслаждение в ис­следовательских походах по базе, удивляясь больше не высочайшему уровню чужой науки и техники, а тому об­стоятельству, что все это великолепие было использовано во зло. Вопрос, почему эмиссар, существо, принадлежащее данной метавселенной, решил выступить на стороне ФАГа, остался открытым.

— Если только он лично не встречался с Фундамен­тальным Агрессором и тот его не закодировал,— сделал резюме Герцог, когда они с Панкратовым вернулись из очередного разведрейда.

Ставр покачал головой:

— Уровень владения полем Сил у эмиссара таков, что внушить ему что-то не представляется возможным. Хотя, с другой стороны, что мы знаем о возможностях ФАГа?

— Или даже о возможностях эмиссара второго порядка, которым нас пугает Грехов?

— Едва ли пугает, он знает, Пауль. Габриэль — эк­зоморф, и его возможности также лежат за гранью моего воображения. Уверен, он и с эмиссаром-2 справился бы, да только видит дальше и желает добраться до главного, до короля. Пешки и другие фигуры его не интересуют.

Герцог хмыкнул, разглядывая лицо Ставра, отливаю­щее металлическим блеском.

— Не буду спорить. Как ты себя чувствуешь?

— Я быстро восстанавливаюсь, все нормально.

— Он взял тебя в свою команду? Когда вы отправля­етесь?

— Пока не знаю, он даст сигнал.

— Желаю удачи, эрм. Хотел бы и я пойти с вами, да на Земле дел невпроворот. А уж если появится новый эмиссар...

Ставр встретил взгляд Герцога и поежился. Пауль тоже хорошо видел будущее и знал, какие испытания выпадут на его долю и на долю друзей.

Они расстались, а уже через час Панкратов услышал пси-зов Грехова:

«Мы ждем тебя, возвращайся».

Даже не переодевшись, как был в «бумеранге», Ставр преодолел миллионы километров и вышел из метро в доме Габриэля.