Угроза эволюции - Коркханн

то есть, обсуждения достигнутых результатов в особняке Конгрегации. На этот раз буфет на втором этаже не мог вместить желающих — ведь участвовали все награждённые и поощрённые. Таковых было немало. А именно, все, кто в составе столичной вексилляции летал в Вирею и сражался в Дирмике, включая выписанных из клиник раненых. Присоединились и сочувствующие им, то есть чуть ли не весь штат. В общем, в ход пошёл не буфет, а огромный обеденный зал — просторный, с хорошей акустикой, что почувствовалось, когда дело дошло до громкой музыки.

Совершенно неожиданно обнаружилось, что кто-то слил личному составу часть "строго секретной" информации с состоявшегося пару недель назад совета начальников. А именно — что это я ходатайствовал о поощрении всех участников операции. Не то чтобы я был очень уж скромным (совсем нет), но даже меня проняла искренняя благодарность кучи народа. Ликторы, бойцы, ищейки, аналитики подходили, говорили спасибо, кто настороженно — вдруг зазнался, став руководителем и узнаваемой фигурой в Конгрегации, кто по-простому, по старой памяти, как давнего соседа с четырнадцатого этажа — жали руку, обнимали, хлопали по плечу, девушки целовали в щёки. Я обалдел от всего этого больше, чем от выпитого. Казалось, всё время мысленно повторял: "Только не задирай нос". Хотя знал, что мне это не грозит — в таких вопросах строг к себе. Помогал Арах, который будто ухахатывался и спрашивал: "Не раздулся от величия?".

Много раз заставили, как повелось ещё с Земли, макнуть приколотую на левой стороне груди серебряную со вставками чёрных и зелёных камней медаль "Honos et Virtus" — древнеримскую персонификацию чести и доблести — в рюмку с добрым крепким напитком. После чего полагалось выпить до дна.

Когда отзвучали тосты за наши награды, вспомнили, что моя, собственно, совпала с днём рождения.

— Наконец-то добрался до отметки тридцать один. Салага ещё совсем! — громко провозгласил Вэрм, который был старше ровно на полгода. — За моего давнего соседа-раздолбая, которого, на самом деле, я всему и научил!

Под взрыв смеха все подняли рюмки и бокалы. Но Квинтис вдруг резко изменившимся тоном продолжил, хотя язык уже немного заплетался:

— Это всё шутки, друзья, а теперь скажу серьёзно. Сиор — сильный и грамотный ликтор, у которого многим есть чему поучиться. Мы все видим портреты его отца, деда и прадеда в Зале славы Конгрегации. А туда не так-то легко попасть. Но он — не избалованный отпрыск знаменитой династии, а человек, сам заслуживший уважение. Прошедший разные ступени и ставший толковым руководителем. Скажу честно, я был рад, когда узнал, что в Вирее нами будет командовать он, а не какой-нибудь кабинетный мудила. Он там рисковал жизнью, чтобы спасти как можно больше наших ребят и гражданских. И у него получилось. Да, есть погибшие, память им и слава. Но, мужики, кто был в Дирмике, мы сейчас видим тут друг друга живыми. А погнал бы нас другой командир на непродуманный штурм, хрен его знает, как обернулось, — Вэрм подошёл и свободной рукой приобнял меня за плечи. — Так что и награда заслужена, и день рождения твой нам в радость. И много десятилетий ещё бы собираться в этот день. А самое главное — ты отличный верный друг. За тебя, дружище!

Моё неподдельное смущение потонуло в звоне бокалов и одобрительных возгласах. Впервые в жизни меня поздравляли с днём рождения столько людей, и я, признаться, не знал как реагировать. Бормотал: "Спасибо, спасибо". Даже Арах, кажется, охренел, перестал подкалывать и притих на руке, хотя и выдавал стабильные псиэм-волны гордости за хозяина (по-прежнему мысленно так себя называл, никак не желая верить, что симбионт может воспринимать меня по-другому).

Веселье шло своим чередом, и я знал, что ко мне подкрадывается уже известная опасность. У неё были светлые волосы и пухлые губы. Арита всё время была рядом, периодически касаясь меня рукой или ещё какой-нибудь частью тела, будто предъявляя свои права. Не сомневалась, что ночь проведём вместе.

А я сомневался. Вернее, точно знал, что не проведём. В Нова Аркадии ждала Кас, которую я любил, и даже думать о сексе с интересной, страстной, но нелюбимой Аритой уже не хотелось. Наверное, что-то могло в такой день отвлечь меня от мыслей о Кассии, но только не эта ветреная блондинка.

Что-то. Кое-что… Кое-кто!

Рюмка внезапно выпала из разжавшихся пальцев. Хорошо, что пустая.

Фиолетово-красный след мигом уловил даже Арах, сжавший предплечье и выдавший чёткий сигнал: "Что-то своё". Вихрь эмоций, гамма красок, мощная вибрация многослойных тончайших смыслов, запахи миндаля, жасмина, чистой кожи и страстного секса, ощущение глубокой, но подавленной чувственности и послевкусие способности к яркой любви. Ментальный запах крови — родной и неродной одновременно. Много всего ещё. Так близко — протяни руку и коснёшься.

Не ожидал этого. Уже, признаться, немного подзабыл.

"Вива!" — я невольно завертел головой, будто она и впрямь могла оказаться здесь, в особняке Конгрегации.

"Хочу поздравить. Очень сильно хочу! Если сможешь выделить время", — лёгкий псиэм-шёпот, близкий и далёкий.

"Где ты? Хотя… сам найду", — я постарался незаметно выскользнуть из зала, где всё громче звучали музыка и смех.

"Не сомневаюсь. Где угодно найдёшь", — тихо, с образом милой улыбки.

Псиэм-след вёл наверх. Но не в нашем здании. Почувствовав знакомый азарт охоты, я вышел на улицу. Открыл себя бурному псиэм-морю Иггарды, которое так любил. Тысячи отблесков чьих-то чувств, стремлений, желаний — мазками невесомой кисти на незримом полотне. Настроившись на нужный след, пересёк площадь Трансгуманизма и вошёл в красивую тёмно-синюю башню, на которую часто смотрел из окна своего бывшего кабинета. Охрана делового центра даже не думала останавливать ликтора в парадной форме, целеустремлённо шагающего к лифтам. Мало ли за какой надобностью его понесло на последний этаж, а потом, по служебной лестнице, на крышу.

Она была там. Лёгкий ветерок играл с длинными локонами. Красный костюм плотно облегал стройную фигуру, шею обвивал тонкий фиолетовый шарфик. За несколько шагов я ощутил её потрясающий аромат, мгновенно пробудивший самые приятные воспоминания. Большие глаза буквально пожирали меня. Губы приоткрылись в предвкушении поцелуя.

Я не стал обманывать ожидания. Привычно сжав тонкие запястья, завёл руки ей за спину и крепко прижал девушку к себе, чтобы почувствовать всё тело. Начал целовать легко и нежно, потом всё сильнее, настойчивее. Она жадно отвечала.

Отстранившись, заглянул в глаза.

— В прошлый раз расстались неоднозначно. И долго не виделись. А сегодня ты сама нежность и покорность. Что случилось?

Вива прищурилась, снова меня нежно поцеловала и ответила:

— День такой, особенный. Сегодня всё должно быть так, как хочется имениннику.

— Смелое