Трое для одного - Софья Валерьевна Ролдугина

крыше башни своей сидит, мрачный, как брошенный жених на свадьбе. Ну, думаю, непорядок. Уинтера я окоротил, но взамен от себя кой-что добавил. Авось пару дней теперь не сунутся.

Морган наконец рискнул отпустить часы и освободившейся рукой принялся осторожно гладить Кэндл по голове и плечам.

«Интересно, кого я так успокаиваю на самом деле – её или себя?»

– А сам Уилки ничего не может сделать с рабочими?

Фонарщик помрачнел.

– Эрхм, нет, – сконфуженно прокряхтел он. – Часовщик-то старого роду, у них, вон, правила. Законы. Зарок такой: людей не трогать, коли они его не видят и не знают. Мог бы – спрятал бы свою башню, да вот беда – нельзя её трогать. Она, вишь, как опора. Убрать её – и посыплется город, как пить дать посыплется. Зимний малец ловко придумал: в машинах баки заморозил, снегом площадь засыпал. Я по-своему человечков шугнул… Так ведь вернутся они.

– Это мы ещё посмотрим, – возразил Морган. В голове начал выкристаллизовываться план – точнее, пока всего лишь каркас, но весьма многообещающий. – Если нельзя решить проблему по-вашему – решим по-нашему. Через людей.

Фонарщик любопытно сощурился:

– Против крыс пойдёшь? А не боишься?

«Пойдёшь против – почти как пойдёшь в бой».

При этой мысли нахлынул адреналиновый азарт. В костях образовалась та самая звенящая пустота, которая заставляла двигаться вперёд без сомнений и страха, пока целы ноги и руки.

А если переломаны – ползти на локтях.

– Им нужно бояться, не мне. Они крупно недооценивают связи Майеров.

– Значит, так? – Фонарщик расхохотался, запрокинув голову. На обнажившемся горле отчётливо виднелся уродливый круглый шрам. – Ну, дерзай. А я пока Уинтера в парк верну. Негоже мальцу по городу ходить свободно. Не ровен час, заморит кого-нибудь, сам не заметит.

Он махнул широкой ладонью и шагнул вбок, растворяясь в мельтешении снега. Метель стала затихать. Морган прикоснулся пальцами к бледному лбу Кэндл.

– Эй, ты как там, Кэнди-Кэнди?

– Отвянь, ангелочек, – огрызнулась та, но как-то хило. – И без тебя тошно.

Она развернулась, утыкаясь лицом ему в шею.

– Так плохо?

– Даже хуже… Этот твой дружок будет покошмарнее остальных, вместе взятых, знаешь ли. Как ты там его назвал? Осветитель? По-моему, больше подойдёт «могильщик» или «гробовщик». Или что-то типа того.

– Фонарщик? – Брови поползли вверх. – Шутишь? Да он куда добрее Шасс-Маре. Большой хороший парень и всё такое.

Кэндл поёрзала у него в объятиях. Капюшон съехал, открывая взмокший затылок; волосы немного слиплись от пота, но пахло от неё по-прежнему свежо, древесно-солоноватыми духами.

Он медленно выдохнул, пересиливая желание прикоснуться губами к бледному виску.

– Ты читал про Пана?

– Греческого бога с флейтой? Да, вроде бы, – от неожиданности Морган даже растерялся немного.

Кэндл запрокинула лицо. Яркие линии подводки, чёрной и бирюзовой, изрядно размазались, и потому глаза казались огромными, но непропорциональными. Губы сплошь были в трещинках.

– «Панический страх» – это от него пошло, знаешь ли. Неконтролируемые приступы ужаса, кошмарные видения, наваждения, бред… И я теперь лучше понимаю, в чём суть, – добавила она совсем тихо.

«Значит, наваждения… Логично, если задуматься. Тот, кто избавляет от кошмаров, может и насылать их».

Морган замер, не решаясь даже вздохнуть глубже.

– Я могу спросить, что ты видела?

– Перебьёшься, – грубовато откликнулась Кэндл и ткнула его кулаком в грудь. – Ладно. Что толку раскисать… У тебя есть идеи, что дальше делать?

– Парочка имеется.

– И у меня. Сомневаюсь, что они совпадают. Так что действуем пока порознь, контачим по телефону. И если ты хоть раз не возьмёшь трубку – лично поджарю тебя на сковородке и скормлю чертям.

Она махнула рукой и побежала к автомобилю. Морган слишком хорошо знал её, чтобы навязываться и провожать. Но тайком проследил до самого конца, пока машина не скрылась за поворотом, и лишь затем вернулся к своей «шерли», с правого бока занесённой снегом до верха колёс. В салоне по спине пробежал холодок – не то предвкушение, не то озноб.

«Кажется, пора действовать».

Гвен сняла трубку только после десятого гудка и ответила очень тихо.

– Я всегда рада тебя слышать. Но через час буду гораздо более счастлива, чем прямо сейчас. – В шёпоте отчётливо слышались виноватые интонации.

– Заседание? – догадался Морган и ощутил укол совести. Дёргать сестру на работе было чревато неприятностями: ни судьи, ни клиенты не любили, когда адвокат отвлекался на звонки во время процесса.

– Нет, не совсем. Встреча с партнёрами. Я здесь подстраховываю кое-кого. У тебя что-то срочное?

Теперь она говорила громче; на заднем фоне слышалось эхо шагов, двери гулко хлопали, как в большом коридоре.

Угрызения совести принимали катастрофические масштабы.

«Башня, – пришлось напомнить себе мысленно. – Строительная техника. Тени. Кристин. Чёртова Кристин».

– Срочное, к сожалению. И очень важное. Сможешь уделить мне минут десять?

Гвен не колебалась ни секунды:

– Когда?

– Так скоро, как возможно. Это не телефонный разговор. Ты в Форесте?

– В здании городского суда. Помнишь, где оно?

– Буду у порога через семь минут. Или через восемь.

– Договорились.

Сестра положила трубку. Он попытался дозвониться Сэм на ходу, но та не отвечала, и наконец скинул Джину сообщение: «Где твоя жена? Мне нужно с ней поговорить».

Через полминуты на дисплее телефона отобразился звонок с незнакомым номером.

– Деньги закончились, это служебный, – с ходу пояснил Джин. – Саманта дома, гриппует. Хочешь навестить её?

– Ага, – согласился Морган, выворачивая на улицу, ведущую к зданию суда. – Поболтать по-родственному. Как Майер с Майером.

Детектив понял намёк мгновенно.

– У неё теперь моя фамилия, так что как Майер с Майером не получится, приятель. Лучше все вместе потолкуем. У меня как раз смена кончается. Когда конкретно будешь?

– Минут через сорок.

– Ну и отлично, – хмыкнули в трубку. – Заодно прихватишь меня из участка, а то машина в ремонте.

– Идёт.

Договаривал он, уже подъезжая к зданию суда. Гвен ждала на крыльце в пальто, наброшенном на плечи, и грызла зелёный леденец.

– Солёный шпинат, – пояснила сестра негромко вместо приветствия. – Даже не знала, что «Рэндом Кидз» такое делают. Второй день невыносимо хочется шпината, но не жевать же его прямо на работе.

– У всех порядочных людей в субботу выходной, тем более тридцать первого декабря, – хмыкнул Морган и оглянулся по сторонам. Людей поблизости не было, только из окна второго этажа беззастенчиво пялилась толстая блондинка с сигаретой. – Пройдёмся?

Гвен скосила взгляд на камеру наблюдения и понятливо кивнула.

– Я не прочь размять ноги.

Он с сомнением посмотрел на каблуки её алых офисных туфель, затем на скользкую дорожку, но возражать не стал и галантно предложил руку для поддержки. И, отойдя от здания на несколько метров, начал негромко:

– Ты много знаешь о