S-T-I-K-S. НОЛД (Сапфир 2) - Игорь Витте

мёртвая тишина. Ни пения птиц, ни каких-либо природных звуков, и даже ветер стих, судя по неподвижной траве, словно это место замерло от неожиданности, узрев нежданных гостей и ожидая от них следующего шага, чтобы решить, как встречать их.

– Как на кладбище, – тихо произнесла Рина.

Все стояли, словно бы действительно боялись потревожить тот покой, что уже много лет безраздельно царил здесь. Первым всеобщий ступор нарушил Сильвер. Мальчонка молча подошёл к покосившейся воротине и не без труда отодвинул её, открывая путь транспорту.

– Ну чего замерли? – повернулся он ко всем. – Это батин дом. Просто его сейчас нет. Заходите!

Он вернулся за Пуговкой и, взяв её за руку, повёл через ворота в сторону строений. Рина, Сапфир, Эль-Торо, да и все остальные члены группы словно очнувшись от гипноза. Взревели движки, разрывая тишину и выбрасывая гарь из выхлопных труб, и техника медленно стала въезжать на территорию.

Интерлюдия – Она

Она спала. Спала уже давно, хотя вряд ли это можно было назвать сном. Сквозь темную пелену небытия иногда прорывалось что-то, заставляющее ее очнуться от вечного покоя, разгоняя тишину и безмятежность ее состояния. И тогда Она начинала видеть сны. Но сны ли это были? Грань между тем, что она видела в тот момент, и снами, воспоминания о которых еще жили в ней, была настолько тонка, что она не понимала – это сон или обрывки давно минувших событий. Да и к ее состоянию, к тому, что она чувствовала в такие моменты, невозможно было подобрать названия, слова или даже словосочетания. Она и была, и ее не было одновременно. Она словно состояла не из клеток, а из пустоты, из вакуума. Наверное, поэтому не было ни зрения, ни слуха, как раньше, но все ощущалось как-то, заменяя собой привычные органы осязания. Что-то большое и могущественное не давало ей сосредоточиться, не позволяло приблизиться к мелькающим фрагментам, и она не понимала почему? Возмутитель спокойствия исчезал, и Она снова погружалась в свою колыбель, где было тихо, спокойно и можно было ни о чем не думать. Там было хорошо… а хорошо ли? – начинала задумываться Она, и мягкий Голос, текущий откуда-то из огромного ничто, нежно шептал ей: «Хорошо! Там хорошо. Это твое». Голос был всеобъемлющ и настолько вкрадчив и тих, что казался ей собственными мыслями, и Она вновь всецело отдавалась темному и мягкому небытию. Так повторялось и повторялось уже очень давно, она уже не помнила, сколько времени находится здесь. И не помнила, как и почему попала сюда. Иногда, когда мелькающие обрывки вновь нарушали ее покой, она что-то чувствовала, вспоминала… но кто-то всемогущей рукой выключал трансляцию, не давая окончательно очнуться.

«Изначальный!» – слово как ураган пронеслось, поднимая волны на зеркальной, черной глади небытия, и она снова очнулась. Самого слова она не услышала, только отголоски докатились, но внутри что-то завибрировало, застучало, словно старая рана, тревожащая и напоминающая о былом. Небытие старалось затянуть ее обратно, гася поднятые словом волны, расходящиеся кругами от нее, и Она, подчиняясь привычному уже порядку, почти вернулась к своему покою, но разрывая тишину и разметая окружающую ее тьму вдруг загрохотало: «Изначальный!»

Она замерла, ощущая, как вибрирует вакуум внутри нее.

– Изначальный! – сверкнуло вновь, и она увидела…

Ее и вправду не было. И никого не было вокруг. В бездонном пространстве среди потоков энергии хаотически сновали туда-сюда крохотные частицы, подчиняясь законам того, всемогущего, кто устроил эту тюрьму и держал здесь всех. Она не видела себя, но она чувствовала. Теперь она чувствовала и могла мыслить, а не только вспоминать. Хотя…

– Изначальный! – вновь прервал ее мысли голос.

Стоп! Голос! Она вдруг что-то почувствовала. Это было не физическое, нет. Это была какая-то очень важная догадка! Но как понять, что означает этот голос? Она и помнила, и не помнила его. Молнией сверкнул кадр, что-то знакомое и до боли важное и родное – странный разрушенный город и не менее странная фигура врага, распластанная в выбитом окне. Но в едва теплящейся у врага в груди жизни, вдруг вспыхивает синее сияние…

– Не нужно. Ты заслужила покой, – начал вновь настойчиво обволакивать ее Голос из пустоты. – Пойдем, там покой, там безмятежный отдых. Заслуженный отдых.

Она, борясь с охватывающей ее вновь, безмятежностью, вдруг вспомнила – Найденыш! Ее найденыш, последняя ее надежда, который стал для нее приемным детенышем. Она спасла его тогда и обучила многому! Как же она забыла? Неужели он снова… Вновь мелькнул обрывок. Старик, стоя на коленях и опустив голову, не смея смотреть на нее, держит на вытянутых руках тело ее найденыша. Страх, боль, отчаяние взорвались в ней как тогда. Она вновь пережила те чувства, когда увидела истерзанное иглами Альфы мертвое тело найденыша… Что-то изменилось. Пустота вокруг вдруг стала вязкой, плотной, задерживая броуновское движение частиц и выстраивая из них контуры тела.

«Якорь!» – мелькнула наконец разгадка. – «Голос, слово – это якорь, который позволяет мне собраться из ничего». Но она до сих пор не могла понять, чей он! Это был не его голос, но тогда чей?

Снова вспышка – она бережно окутывает своего найденыша щупальцами и… Взрыв радости – он жив! Именно тогда она сделала то, за что и попала сюда: она окончательно сделала из него Изначального, накачав его своей кровью. А чей же голос? Он тогда рвался спасти кого-то… Точно, детеныш! Маленькая девочка, из-за которой он и ушел из Острова. Она вспомнила эту необычную девочку. Девочку, которая может говорить с ней, как и ее найденыш и его новый детеныш с белыми волосами.

Она сделала усилие, и миллионы, миллиарды частиц, хаотично двигавшихся в пустоте, вспыхнув голубыми искорками, устремились к ней, заполняя пространство, которое раньше было ее телом. Теперь она вне физики, она – это сгусток частиц и энергий, но сил и знаний у этого сгустка ничуть не меньше, чем раньше. Она осмотрела себя и осмотрела со стороны, новая возможность нынешнего состояния. В пространстве, пронизываемой энергопотоками, висела огромная полупрозрачная медуза. Если бы она могла улыбаться, то, наверное, даже рассмеялась бы. Теперь остались пустяки – найти выход из этой тюрьмы и нестись на выручку детенышу. Она зовет.

– Ты не сможешь уйти! – спокойно и с долей грусти произнес Голос. – Но ты можешь помочь прямо отсюда. Просто расширь свое сознание.

Смятение, которое взметнулось в ней при первых словах голоса, тут же улеглось, и она на удивление легко справилась с тем, что считала невозможным еще несколько секунд назад. Мир стал шире, объемнее