Игорь Вереснев - Младшие братья

Спускались молча. Первым Максим, за ним девушки, Шур — замыкающий. Оказавшись в колодце, он нажал еле заметный зазор, и крышка вернулась на место. Освещение в тот же миг изменилось, воздух вернул свою привычную прозрачность.

Стены колодца, все, кроме той, по которой шла лестница, обрывались в двух метрах от пола, врезаясь в потолок туннеля, больше смахивающего на трубу. Максим попытался понять, куда он ведёт, но вряд ли здесь можно было что-то разглядеть. Стены светились тусклым зеленоватым светом, и от этого туннель казался бесконечным.

Шур уверенно махнул рукой направо. Максима так и подмывало спросить, что там, но он догадывался, каким будет ответ: «Ты сам увидишь», — потому помалкивал. И девчонки держали языки за зубами, тревожно оглядывались назад, туда, где исчезла в зелёном полумраке дыра в потолке и уходящая в неё лестница.

Туннель не только казался бесконечным, он таким и был: они шли по кольцу. Диаметр его был так велик, что Максим не сразу заметил изгиб. Через каждые двадцать шагов в стенах зияли боковые ответвления такого же круглого сечения, но диаметром поменьше и совсем короткие. И каждое закачивалось дверью-спиралью! Сначала у всех спиралей было по три рукава, затем пошли четырёхрукавные, затем — пятирукавные. Несомненно, это был главный транспортный узел Сферы, большая развязка. Поэтому сектор называли корневым, поэтому информацию о нём криссы так тщательно хранили — даже от самих себя! Лишь одно не вписывалось в схему: если по правую руку спирали были привычные, лазоревые, то по левую, против ожидания, — не пурпурные, а белые.

— Шур, белые спирали, что они означают? Ты знаешь?

— Это заблокированные двери. В этот сектор невозможно попасть извне.

— Заблокированные? А как же ты…

— Одна дверь была не закрыта. Инженер нашёл её. Или сам сумел разблокировать, не знаю. — Он махнул рукой куда-то вперёд: — Она там, далеко. Два с половиной часа энергичного бега.

Максим кивнул понимающе. Шур заметил сигнал на браслете, едва вошёл в этот сектор, и поспешил на помощь, не успев ничего рассмотреть здесь. Но тогда…

Он не успел спросить, куда всё-таки они идут. Шур неожиданно остановился и нырнул в проём, открывшийся в боковой стене туннеля. Вот это был настоящий лаз. Нора, уводящая куда-то вглубь. Да, она светилась так же, как коридор, стенки её были такими же гладкими и ровными. Но, тем не менее, это была нора. Пришлось стать на четвереньки, чтобы ползти по ней. Зира недовольно заворчала — её коленки не прикрывала сверхпрочная ткань комбинезона.

На счастье, ползти пришлось не долго: туннель закончился тупиком. Вернее, это казалось, что впереди тупик. А когда приблизились, выяснилось: пол впереди обрывался ещё одним колодцем. Ни крышки, ни заграждения в этом месте не было — тёмная дыра и за ней — стена. Максим заглянул в отверстие и невольно попятился: дна там не было. И не было никаких намёков на лестницу. Да если б и были ступеньки, вырезанные в стене, — какая от них польза? Кто посмел бы спускаться в эту зеленоватую бездну?

— И дальше куда? — первой решилась спросить Зира, тоже протиснувшаяся к колодцу и заглянувшая в его зев.

— Туда, — невозмутимо ответил сфинкс.

И махнул рукой внизу, чтобы и Огница поняла.

Да, Огница поняла. И махать рукой не требовалось, потому как Зира нервно засмеялась и переспросила:

— Туда? И какая же там глубина? Я дна не вижу.

— Не далеко, десять километров. За два часа доберёмся до противоположного края.

— За два часа? Думаю, куда быстрее

Зира продолжала натянуто улыбаться, старалась понять, в чём соль шутки. Шур задумчиво взглянул не неё… и вместо ответа спрыгнул вниз. Как стоял на четвереньках, так и сиганул — оттолкнулся всеми конечностями и полетел вниз.

Девчонки охнули. Это у них тоже получилось хором. Но коситься друг на друга они не стали. Приоткрыв рты, таращились на происходящее у них под ногами.

Шур пролетел метров десять, коснулся одной из стен, развернулся поперёк колодца… и завис. Призывно махнул рукой.

— Я поняла! — обрадовано воскликнула Огница. — Это как на летающем корабле. Стенка превращается в пол.

И не раздумывая, прыгнула следом.

Приземлиться так же ловко у неё не получилось, но сфинкс вовремя подхватил, не дал упасть. Вскоре они уже вдвоём махали руками, звали присоединяться.

Зира, хоть и видела, что происходит, прыгать боялась. Даже попятилась, когда Максим поторопил:

— Ну, что же ты? Давай!

— Н… нет, я не смогу. Может быть, тут как-то иначе можно?

Она собиралась развернуться и сползать в колодец по-пластунски, но Максим заподозрил, что так получится только хуже.

— Не бойся, пошли вместе, — он обхватил её за талию и дёрнул за собой.

— Я не… Ай!

В первый миг это и впрямь было падением. Но тут же скорость замедлилась, будто невидимая сила потянула в бок. К горлу подкатила тошнота, в глазах потемнело. В общем, Огница правильно сказала: почти как на «летающей тарелке», только сильнее.

Наверное из-за тошноты Максим не успел сгруппироваться и когда опомнился, понял, что на ноги никак не приземлиться. Он ещё мог усесться на «пятую точку»… если бы не Зира! Вирийка вцепилась в него обеими руками, и когда вектор гравитации изменился, навалилась на него всей тяжестью. Хлоп! Максим прилип спиной к стене колодца, — вернее, теперь это был пол туннеля, — и Зира оказалась сверху. Она ещё раз испуганно айкнула… и улыбнулась. А ему было не до улыбок — потому что прямо над ними стояла Огница и глядела так… Нехорошо глядела.

— Вы не ушиблись? — ощерился в улыбке Шур.

— Нет, всё в порядке, — Зира неторопливо — очень уж неторопливо! — поднялась. — Макс, я же тебя не придавила?

И обернувшись к круглой дыре за спиной, добавила:

— В самом деле, когда вдвоём, не страшно.

Этот туннель был в точности таким, как верхний, круговой — такая же труба двухметрового диаметра. Но в отличие от предыдущей, эта не изгибалась, была идеально прямой, и боковых ответвлений у неё не имелось. И светилась она значительно слабей, так что уже в двух десятках шагов ничего не было видно. Впрочем, Шур вёл спутников, не опасаясь, что можно наткнуться на ловушку или засаду. А Максим ему доверял, потому тоже не беспокоился.

Видимо, человеческий мозг имеет некий предел, за которым не способен адекватно воспринимать действительность. А на Максима столько всего свалилось — чудесное возвращение Зиры, гибель и воскрешение Огницы, появление Шура, перемещение в заветный сектор — что в итоге он мог думать о чём угодно, кроме по-настоящему важного. Например, после нечаянных «зажималок» с вирийкой — о том, как объясниться с Огницей. Чуть позже — об антигравитации и о том, как действуют бассейны-оживители. Так и не заданный вопрос «Куда мы идём?» отступил на второй план. Шур ведь сказал «сам увидишь», так зачем торопить события? Максим словно провалился в бесконечно долгий, как туннель, по которому они шли, сон. А кто же во сне требует объяснений? Он даже не расспрашивал друга о его приключениях. И тот ни о чём не расспрашивал. Значит, так и надо.

И лишь когда Зира, не выдержав тягостного молчания, окликнула сфинкса: «Урмшур, мы что, так и протопаем эти десять километров без остановок?», в мозгу у Максима что-то щёлкнуло. Да так громко, что он споткнулся на ровном месте, вытаращившись на идущих впереди товарищей.

Шур оглянулся, спросил всех сразу:

— Устали? Хотите сделать привал?

— Не мешало бы, — кивнула рубболистка. — Да и пожевать чего-нибудь не лишне. Но пожевать, наверное, не получится?

— Сейчас выясним.

Сфинкс уселся прямо посреди коридора, принялся развязывать сумку. Зира плюхнулась рядом. Огница, помедлив, присела по другую сторону от него.

— Шур, послушай… — начал Максим.

Но как раз в этот момент тот извлёк из сумки несколько серых шариков, каждый с грецкий орех величиной. Сунул по одному девушкам:

— Попробуйте, подойдёт ли вам эта пища. Другой у меня нет.

— Шур! — снова позвал Максим. — Откуда ты знаешь…

— А что это такое? — Зира осторожно раскусила. — Это ты от кормителя получил?

— Нет. Вряд ли кормители Сферы настроены на вкусы моей расы.

— Почему? И что это тогда такое?

— Судя по вкусу, это фарш из сырого мяса, — снисходительно проинформировала соперницу Огница. — Его с чем-то смешали и высушили.

— Сырое мясо?!

Зира мгновенно прекратила жевать. Кажется, ей очень хотелось выплюнуть всё, что не успела проглотить. И выплюнула бы, но её останавливала усмешка на губах соперницы.

— Этим способом обработки пищи издревле пользовались мои предки, — пояснил Шур. — Мясо не теряет свои полезные качества и сохраняется долгое время. Но пригодно ли оно для человеческих желудков, я не знаю.