Крылья за спиной - Саманта Миллс

прибор? Как вышло, что он так давно научился управлять божественным светом, если техники только сейчас начинают с ним экспериментировать? – Она задумчиво покачала головой и добавила: – Знает все только один человек, но сомневаюсь, что она нам расскажет.

– Нам это ни за что не потянуть, – прошептал Тимьян.

Повисла неловкая тишина, а затем подал голос Рустайя:

– Не хочу показаться уродом, но у нас заканчивается время, чтобы от него избавиться.

Они все еще сидели на корточках над телом Зуба. Каролин вернется с заходом солнца, и он ясно дал понять, что придет не один.

Молодняк занялся насущной проблемой, а Земолай, растеряв остатки сил, ушла в себя. Она отчаянно пыталась нащупать конкретные доводы, но ничего не получалось. Мысль о том, что Водайя обманывает меха-дэву, была невыносима, подавляла… и ведь все улики выходили мучительно косвенными. В отчете курсанта она бы над таким уровнем доказательств посмеялась. Но она чувствовала, что это правда, и в ходе просеивания зыбучих песков памяти разрозненные и странные детали одна за другой вставали на место – один-единственный дополнительный факт объяснял все.

И тут внезапно, словно посланное небом видение, в голове возник план. Дурацкий план, безрассудный, но он наполнил ее чувством цели сильнее, чем все прежние годы. Она ощутила себя праведной – правой.

Земолай резко выкатилась из комнаты, не обращая внимания на реакцию остальных (Гальяна окликнула ее по имени; это не имело значения). Тело казалось легче воздуха. Она словно обрела птичьи кости. Сначала необходимо было проделать несколько вещей. Земолай работала быстро, кожей чувствуя, как поджимает время.

Когда она вернулась в заднюю комнату, детки уже договорились о порядке действий. Тимьян с Рустайей наматывали веревку. Гальяна собирала простыни с койки. Это не играло роли. Что бы они ни делали, этого недостаточно.

Земолай с грохотом бросила на пол полупустой рюкзак. Другая половина его содержимого надежно крепилась к телу – к бедрам, к поясу, к спине – оружие, колющее или ствольное, готовое к мясорубке.

– Клята Виталия! – пискнула Гальяна.

– Вооружайтесь! – приказала Земолай, обретая почву под ногами, возвращаясь в форму.

Она присела на корточки рядом с телом Зуба, заставив Тимьяна и Рустайю посторониться. Голову резко повело, окончательность содеянного накрыла ее, как наркотический приход.

Вот и все. Теперь это ее жизнь. Хай Савро был ошибкой, набег на Паву был ошибкой, но выбор сделан. Не будет прощения, мира, тихой смерти в канаве. Водайя выследит ее и уничтожит.

Она пристально разглядывала Зуба. Багряные и черные тона после обработки Каролина сделались гуще. Лицо осталось невредимо, все шрамы давно зажили, все морщины старые и глубокие. Он был старше Земолай на несколько лет, его мощь и жизненную силу расширяли многочисленные протезы, импланты и стимуляторы.

Но она пережила его. Он все сделал правильно – и умер.

Она порылась у покойного в карманах и выцепила окровавленный набор механических шнуров. Все, что могло пригодиться, она бросила в дорожную сумку.

Земолай расстегнула его мундир и нашла тяжелые цепи из клыков животных, по которым Зубы получили свое имя. Семь рядов стальных звеньев гордо свидетельствовали о долгой службе носителя. Горный волк, дикая кошка и бурый медведь, эмаль от свежей жемчужно-белой до потрескавшейся от старости желтой, и каждый трофей исписан крошечными четкими буковками. Земолай провела по ним пальцами: десятки заданий, все до единого – кровавые победы во имя меха-дэвы. Тут были представлены все общины, хотя чаще всего попадались Квазер и Фэйан, Хай и Веролай.

Милар.

Земолай провела пальцами по клыку длиной почти с ее ладонь, вырванному из челюсти горного медведя. Клык пожелтел от времени, но все еще оставался гладким-гладким, и зачерненные сажей резные узоры выделялись на нем убийственно четко. Ей припомнился давно минувший день. Она тогда в очередной раз оказалась на развилке, пути в будущее расходились перед ней ветвями – только затем, чтобы одну из этих ветвей жестоко обрубить.

– Земолай? – пробился сквозь туман голос Гальяны, и она явно звала ее не первый раз.

Ее силуэт казался размытым по краям – беспокойство, окутанное темным плащом.

– Да, – глухо отозвалась Земолай.

– Что ты делаешь?

– Останавливаю ее, – натянуто ответила Земолай, разом очнувшись.

Кого именно, объяснять не требовалось. Гальяна вытаращила глаза.

– Ты не слышала, что говорила Гальяна? – покачал головой Рустайя. – Она неприкасаема.

Снова нахлынула лихорадка. Земолай горела с головы до ног.

– Меха-дэва не ведает, что творит она. Воля меха-дэвы тут ни при чем. Если отключить блокиратор сигнала, мы сумеем ее разоблачить.

– Не сумеем, – пропищал Тимьян. – Мы же не знаем ни где он, ни что он такое, ни как его уничтожить…

Но Земолай знала.

Она вспомнила свет. Яркий и красный, пульсирующий в такт биению сердца Водайи. Вспомнила день, когда все казалось потерянным, а Водайя все исправила. Вспомнила миг, когда крылатая стояла в сиянии меха-дэвы и казалось, что у нее два лица: одно улыбающееся, а другое совершенно бесстрастное. Маска. Сигнал надежно заблокирован.

– Я знаю, где источник энергии. Там, куда никто никогда не посмеет заглянуть. – Земолай серьезно посмотрела на них. – Он в царстве богов, встроен в ложе у ног меха-дэвы.

Осознание потрескивало в комнате оголенным проводом, но детки еще сопротивлялись. Им очень не хотелось верить в то, к чему она вела. Земолай это не волновало. Она загорелась целью, и это был проблеск солнечного света после долгой тьмы.

– Пойдете вы со мной или нет, но меха-дэва должна знать. Должна понять, что происходит.

– Ты уже видела ее отклик, – возразил Тимьян. – Мы все его видели. Ваша богиня пробуждается только ради кары, ей все равно.

– Я в это не верю! – с жаром отмахнулась Земолай. – Ты же слышал Гальяну. Она застит богине зрение.

«Она». Земолай даже имени ее произнести не могла.

– Меха-дэва знает лишь то, что говорит ей Голос, а Голос лжет!

– Это гипотеза! – воскликнула Гальяна. – Всего лишь гипотеза!

Но Тимьян подался вперед, полный решимости понять:

– Все это время? Ты правда веришь, что Меха Водайя обманывала вашу богиню на протяжении десятков лет?

– Да, – ответила Земолай, и от однозначности этого «да» ей сделалось дурно.

В памяти всплыло еще одно давнее утро. И лицо Меха Петрогона, когда все обернулось против него.

– Вы ее не знаете. Она способна на все.

– И тем не менее вы все это время ее слушались, – снова начал закипать Рустайя. – Вы избивали нас, окружали нас, насаждали придуманные ею ограничения – все сразу. И ты в их рядах. Ты признаёшь, что все это было ради ее власти, а не по заветам вашей богини?

К горлу подкатила желчь.