Баллада о Звездной Республике - Елена Долгова

толще камня. Мини-завод по производству железа развернули возле месторождения игольчатой руды, там, где скалы Верума за тысячелетия источил ветер. Еще дальше на север собирались добывать бокситы и возле алюминиевого завода уже строился второй поселок.

Задача постройки «Эфира» оставалась колоссально сложной, но первые успехи радовали команду "Алконоста", а энтузиазм позволял переносить трудности, которые не заставили себя ждать.

– Нужно сократить полеты, Сергей Геннадьевич, – заявил Ганин Сибирцеву в конфиденциальном разговоре на борту корабля.

– Понимаю. Топливо?

– Именно так. Из-за войны с роем мы потратили запасы кристаллического водорода. Осталось его примерно на месяц, если не перестанем гонять «Кречетов» и «Филинов» туда-сюда. Сократим полеты – протянем два месяца, но потом – все. "Алконост" на орбите удержится, но все малые корабли станут мертвым грузом.

– Какие остались варианты?

– Обычный водород можно получить разными способами, но кристаллизовать его на Веруме мы не сможем. Для полетов в атмосфере можно временно поставить двигатели на керосине, но керосина у нас тоже мало. Для космоса можно использовать ксенон, но придется построить завод по сжижению воздуха и фракционному разделению. Эту технологию мы не потянем – слишком мало людей.

– Другие варианты остались?

– Остались. В космосе вместо инертных газов можно использовать ртуть. Двигатели «Кречетов» придется сильно переналадить, но справимся. Осталось только отыскать тут саму ртуть.

– Где планируете искать?

–Там, где остались следы вулканической активности. Примерную карту дали сканеры «Алконоста», но придется отправлять на разведку «Кречетов». Пока керосин еще остался…

Сибирцев с Ганиным согласился. Все сказанное выглядело очевидным, и число рейсов корабль-Верум резко сократили, а команда разделилась на тех, кто теперь постоянно работал на флагмане, и тех, кому предстояло надолго переселиться в горные поселки.

Люди прощались, пусть не навсегда, но, возможно, на месяцы, оставляя на «Алконосте» друзей, любимых, соратников и коллег.

– Ну что, Саша… удачи тебе на Веруме, – сказал Ленц Вечерову, хлопая друга по плечу. – Я тут на борту займусь делом, а ты, давай, топчи грунт. Без напарника плохо будет, сработались мы с тобой.

– Даст бог, скоро встретимся.

– Да уж, очень на это надеюсь, только это… ты на рожон не лезь. Расследованием слишком-то не увлекайся. Займись лучше охраной поселков. Сибирцев издал приказ – ты больше никакой не лже-ученый, а мой официальный заместитель на планете. У тебя полномочий – хоть поварешкой ешь. Верю, используешь их с умом.

– Спасибо, Роберт.

– Всегда пожалуйста.

– Будем на связи.

–Да, конечно… Прощай.

Они обнялись напоследок. Вечеров, поскрипывай экзоскелетом и поправляя на ходу рюкзак, поспешил занять кресло на «Филине». Перед самым трапом он оглянулся, чтобы по традиции помахать рукой. Ленц уже брел прочь, его спина мелькала в редкой толпе, и в этот странный миг Вечерова кольнуло темное предчувствие.

«Как будто навсегда попрощались. Да нет, ерунда… почему навсегда? Нервы стали ни к черту».

«Филин» стартовал. За ним стартовал второй. Потом наступил черед планетарной полуэкскадрильи «Кречетов».

–Я тебе стану писать на планшет, – пообещала Женьке Ингуся, вытирая со щечки невидимую слезу и крепко-крепко обнимая подругу. – Каждый день. Про все, что здесь происходит… Хотя, что тут происходит – ничего...

–Петровский говорил, у вас тут важные дела, для которых нужно ядро «Алконоста».

–Да, все так. Станислав Евгеньевич занят исследованиями частиц, но тебе-то, милочка, такое не понять! Не переживай, мы справимся. Напомни, какой у тебя позывной?

–«Оса».

–Летной погоды тебе, Оса, и никаких ионных штормов. Береги мою брошку, она приносит бесконечную удачу.

Женька помахала подруге на прощание, и с летным шлемом подмышкой отправилась в стыковочный отсек, где уже собралась небольшая очередь из пилотов, машины которых готовились к старту. Возглавлял эту компанию Артур Яровой (Феникс), уже полностью здоровый, без фиксатора на шее. Здесь же находился Пересвет – командир второго звена истребителей, а также Соня – такой же новичок в эскадрилье, как и сама Женька. Соня была хмурой, весьма крепкой физически девушкой и выбрала себе позывной «Рысь». До вступления в эскадрилью Рысь работала официанткой в баре и успела прославиться дракой в пассажирском отсеке. Ни теоретическими познаниями, ни вероятностью офицерской карьеры Рысь, понятно, похвастаться не могла, зато обладала кое-чем иным – апломбом, потрясающей природной координацией и полным отсутствием «болезни невесомости».

«Мне бы так», – с легкой завистью думала Женька, которая хорошо помнила свой первый тренировочный полет в паре с Фениксом. Рельсотрон тогда разогнал оба корабля и выбросил их в вакуум другом за другом. Мгновенная перегрузка сменилась невесомостью и полным отсутствием верха и низа. От ненужных перемещений Женьку защищал пятиточечный пристяжной ремень кресла, но дезориентация мгновенно дала о себе знать – «Алконост» исчез из вида, звездное небо превратилось в звездную карусель. «Оса, выравнивай тягу, стабилизируй Кречета», – кричал Артура по связи. Женька (которую мутило) старалась изо всех сил, но то, что хорошо получалось на тренажере, в момент стресса превратилось в непосильную задачу. Она дергала штурвал, давила на кнопки и, кое-как добившись приемлемого результата, обнаружила себя далеко от главного корабля. «Не расстраивайся, Оса, – утешил Женьку Феникс уже на борту «Алконоста». – Я в своем первом полете едва не снес портал».

Второй полет сложился лишь чуть получше, третий – тоже, но на десятый раз Феникс остался доволен результатом. «Нормально. Для обычного сопровождения годится, воздушный бой потренируем потом».

При боевой тренировке применяли слабенькие лазеры, а на «Кречеты» клеили датчики. Пока топлива хватало, Женька