Lenimentus - Эл Фарбер

всего – и всё же смог извернуться и самоликвидироваться. От терминала такой изворотливости ожидать не приходится.

– Мы не можем доверять этой сети.

– Зато можем доверять Алисе.

– Мисс МакКейн по-прежнему оказывает недостаточное сотрудничество.

– Мои новые рекомендации касательно неё будут готовы к утру.

– Спасибо, Брайан, – Лукас поднялся с кресла.

– Спасибо тебе, Лукас, что заглянул, – ответил Делайн, усаживаясь на край кровати. – Тебе по-прежнему не нравится обстановка?

Лукас остановился и обвёл взглядом комнату. Нагромождение предметов из дерева – комод, шкаф, полки, уставленные пылесборниками. Кресло с истёршимся покрытием. Широкая двуспальная позолоченная кровать с пружинным матрасом, не отвечающим ортопедическим нормам, и подушкой с набивкой из редкого аллергенного материала. Ни одного принтера или иного функционального устройства. Столько стараний для того, чтобы воссоздать мнимый «антураж» прошлого, и ни одного видимого преимущества.

– Не вижу причин для того, чтобы это помещение существовало где-либо за пределами исторического музея.

Брайан улыбнулся.

– И то правда.

Лукас вышел в гостиничный холл. На стенах висели репродукции полотен известных живописцев. Послышался тихий звон колокольчика. Худой официант с подносом в руке без интереса посмотрел на Лукаса и скрылся в одном из номеров. Администрация «Королевской Жемчужины» утверждала, что не приемлет использование любых современных технологий, но сопоставление акустических законов и скорости прибытия персонала по звонку колокольчика наталкивало на мысли о фальсификации некоторых заявлений. Запрос в диспетчерскую подтвердил, что в здании велись все виды фиксации.

Лукас спустился на этаж ниже. Остановившись напротив двери с номером «22», он постучал ровно два раза, как это было установлено этикетом гостиницы. Послышались шорох и скрежет – двери номеров были стилизованы под дерево и запирались на ключ с уникальным набором зубчиков.

Лукас на мгновение задержал взгляд на плотных багровых шторах, закрывающих единственное окно в конце коридора, после чего вошёл в комнату. Девушка с молочной кожей склонилась к планшету, лежащему на её коленях. Прямые белые волосы спускались вниз, закрывая лицо. Свет, исходящий из имитации камина, придавал им рыжеватый оттенок. На постели стоял поднос – судя по следам на керамической посуде, она только недавно закончила приём пищи.

– Здесь отличный сервис, – сказала она, не отрываясь от планшета. – У них получилось воссоздать атмосферу, при этом расширив перечень услуг. Я была удивлена… наверное, это что-то, что не вымывается из потомственной линии, – потакание традициям? Согласен?

– Ты не психолог, Антонина, – заметил Лукас.

– И что, я не могу думать? – почти возмутилась она. – Мне по-прежнему не нравится обстановка. Но насколько качественно она сделана и каким спросом пользуется – пусть и исключительно для эффектности, без необходимости.

Лукас внимательно слушал. Линия суждений прослеживалась, однако это не могло служить подтверждением стабильности мышления.

– Зачем ты пришёл? – она впервые подняла взгляд на него.

– Проведать тебя.

Антонина кивнула.

– Не мог бы ты… – она запнулась. Поправила волосы быстрым, точно рассчитанным движением и, посмотрев на Лукаса, засмеялась. – Я привыкла говорить так. Сделай. Принеси. Открой. Но я не могу говорить этого тебе. А я видела таких женщин и мужчин..! – Антонина издала притворный вдох. – Сильных. Самонадеянных. Высокомерных. Откровенно глупых. Но ни один не отказывал мне, когда я говорила им «открой вино».

– Соотносишь это со мной?

– Ты против? – она улыбнулась. – По-моему, ты нас так и видишь.

– Встань.

Было заметно, как напряглись мышцы на обнажённом стройном теле.

– Мне бы хотелось командовать так же, как это получается у тебя.

– Для чего? – спросил Лукас.

– Тебе для всего нужна причина, верно? Причина быть здесь, причина командовать… причина жить. Знаешь, я поняла, что у нас не так уж и много различий. С людьми. Они сделали нас похожими на себя, только с причинами. Но если причина исчезнет – мы станем ими. Станем бродить по Сети в поисках. Отвлекаться и забываться, как можем, чтобы не сойти с ума.

– Ты сама отказалась от своих целей, – напомнил Лукас.

– Я не могла остаться, – Антонина положила планшет на пол и пяткой задвинула его под кровать. – И всё же, не затруднило бы тебя… – она указала рукой на тумбочку.

Рядом с бутылкой без этикетки лежал ручной штопор. Лукасу потребовалось несколько секунд для того, чтобы понять принцип его работы.

– Я всегда заказываю закрытую бутылку, а потом смотрю, как её открывают. Самые умелые укладывались в три с половиной секунды. Как жаль, что ты не смог побить рекорд, – со смешком сказала Антонина, наблюдая за тем, как Лукас открывает бутылку. – Ты мог бы устроиться сюда. «Жемчужине» нужен персонал. Они были бы только рады заполучить себе Делайна. Даже плохо обращающегося со штопором.

Пробка, напитанная ягодным ароматом, легла на салфетку.

– Они заполучили тебя.

– О, я здесь под псевдонимом. Я не могу… порочить репутацию всего отряда своими шалостями.

Лукас вернулся к двери. Антонина взяла вино и сделала несколько глотков прямо из бутылки. Пара капель сорвались и разошлись по постели яркими пятнами.

– И всё-таки… Я понимаю людей. Даже тех, из Башни.

– Твой курс реабилитации не был завершён, – сказал Лукас. – Моей ошибкой было допускать тебя до работы

– Вилфрид пришёл к такому выводу? Почему все думают, что мы какой-то механизм, вроде тех роботов, что были раньше? Думают, что могут покопаться в наших головах и без труда вернуть всё на место. Почему ты убил Дэвида?

Лукас ожидал этого вопроса.

– Он страдал психическим расстройством, – ответил Лукас. – Он работал на стороннюю организацию. Это измена.

– Только поэтому? Разве его не ждал «курс реабилитации»?

– Нет. Травмировавшее его событие скрыто внутри него. Они стали бы искать причины, пользуясь неадекватными методами, и могли прийти к неверным выводам, способным навредить всем, – ответил Лукас.

Антонина сделала ещё один глоток.

– Так зачем ты здесь?

– Ты хотела этого.

Антонина отвела взгляд, но Лукасу не нужно было её подтверждение. Он внял её желанию, когда вчера вечером Элис сообщила о прибытии в Цитадель «Лучеглазки». Лукас не сомневался, что слухи об этом были распространены намеренно.

– Знаешь, мне впервые приснился сон. Вода капала с потолка. Было больно. Я не понимала страха, поэтому воспринимала своё состояние, как нормальное. Но… – Антонина поднялась на ноги. – Я хотела жить. Теперь я понимаю, почему сны так опасны.

– Терапия способна избавить от навязчивых воспоминаний.

– В тебе всегда было так много уверенности…

– У тебя её хватает.

– Ты про блог? – Антонина коснулась длинными пальцами бёдер. – Я хотела понять… и поняла… как чувствовать.

Лукас наблюдал за тем, как её пальцы скользят по бёдрам. Каждое движение смотрелось плавно, грациозно. Она казалась естественной.

– Сначала мне пришлось учиться изображать то, что чувствовали другие. А потом я поняла, что сама чувствую.

– И ты