Монстер Хантер Интернейшнл - Ларри Корейя

мне золота и прочих сокровищ, сколько я сочту нужным. Ваш народ узнает о католической вере и получит благословение. Неповиновение моим законам карается смертью. Обман не потерплю. За каждого из моих людей убью пятьсот ваших. Если кто-то из вас осмелится поднять на меня руку, я снесу этот город до основания, камня на камне не останется. Я убью каждого мужчину, женщину и ребёнка, скормлю трупы псам и засыплю пепелище солью, чтобы тут ещё сотни лет не росло и травинки, — мне пришлось ненадолго прерваться, чтобы монах закончил перевод. Он вещал громко, чтобы слышали все. Де Соуза язык знал только в каких-то пределах, но пока язычники понимали основной смысл, меня это устраивало.

— Не думайте, что вы сможете нам повредить. Для вас мы боги, — монах запнулся на моём богохульстве. — Вы узрели мощь нашего оружия. Я могу призвать огонь небесный и низвергнуть ваши твердыни. Вы не можете нам повредить, но можете попытаться. Если вы попытаетесь, вы будете наказаны. Это понятно?

Жрец закончил, и царь склонился предо мной. Вся его свита поступила тем же образом. Шлемы воинов-ягуаров прикоснулись к земле. Вся их армия последовала их примеру. Я к этому и привыкнуть могу.

Склонились все, кроме темнокожей женщины в роскошной жреческой мантии. Лишь она посмотрела мне в глаза. Она стояла гордо и прямо среди трясущихся от страха жрецов. Я не видел такой красоты и такой горделивой позы с тех пор, как меня изгнали прочь от королевского двора много лет назад. Я приказал своим людям взять её и привести ко мне. Она жестом одной руки остановила их, после чего подошла ко мне сама.

Языческий царёк провожал её взглядом и шипел что-то на своём непонятном языке. Я двинул коня вперёд. Могучий зверь фыркнул, раздул ноздри и поверг царька на землю. Вся свита вздохнула, когда разбитый старик неловко закопошился, чтобы выбраться из-под железных подков моего коня.

— Кто ты, и почему решила, что можешь не кланяться? — она была прекрасна, и как ни жаль убивать её в назидание остальным, язычники не должны видеть слабость моей армии. Пальцы скользнули на рукоять топора. Вне зависимости от самого ответа, я планировал отрубить ей голову. Хотя если она развлечёт меня, возможно, сначала позабавиться на виду царька и его семейства. Брат де Соуза торопливо переводил.

— Я Кориниха, верховная жрица храма Найхора, — она прервала его на полуслове.

— Откуда ты знаешь наш язык? — я убрал руку с топора. Монахи и бойцы начали удивлённо перешёптываться. Мы были первыми цивилизованными христианами, которые настолько далеко проникли на континент, или хотя бы думали, что мы первые. Кто-то из проклятых испанцев нас опередил?

— Здесь место силы, которая многие поколения дремлет без хозяина. Я выучила твой язык ради сегодняшнего дня. Сами духи выжгли его слова у меня в душе, чтобы я могла говорить с тобой, — смело ответила жрица. — Я ждала тебя. Древние предрекли твоё появление. Твои люди пришли сюда в поисках богатства. Тупые свиньи, примитивные и жадные. Твои монахи пришли за душами, чтобы бросить их в ненасытные жернова своей машины. Но ты, Лорд Машаду, совсем другой. Тебя ведёт жажда власти. Это главное желание в твоём сердце. Я предложу тебе власть. Большую, чем ты когда-либо мечтал.

— Она ведьма, — объявил брат де Соуза. — Убей её, лорд Машаду, сам дьявол подарил ей дар речи.

— Замолчи, монах. Не указывай мне, что делать, — он покорно склонил голову в ответ. Мне стало интересно. Красота этой жрицы будила во мне что-то новое. — О чём ты, женщина? Объясни, или я окажусь крайне недоволен.

— Я могу предложить многое, лорд Машаду, — она поклонилась. — С моей помощью этот город будет служить вам покорно и добровольно.

— Они и так это делают, — сказал я.

— Только из страха. Но мудрый генерал уже знает, что впереди мятеж. Храбрецы восстанут. Мятеж начинается всегда. Я знаю, что вы просто люди. Да,сильные и мудрые, но вам надо спать, вы будете есть нашу еду, и вашу плоть так же легко пронзить клинком ночного убийцы, как и нашу, когда стражи потеряют бдительность. Но городом не обязательно править на страхе. Я объясню людям, почему надо поклоняться и служить вам. Зачем грабить страну и народ, когда вместо этого можно подчинить людей и город — и построить собственное королевство на этих землях?

— Рассказывай дальше, жрица, — меня заинтриговала безжалостная хитрость ведьмы.

Видение рассыпалось. Я больше не сидел в кинозале воспоминаний Проклятого. Мы вернулись к руинам церкви, только на этот раз мир оказался не в фокусе и с большими пустотами заполненными ничем. Старик терял концентрацию. Он сидел на ступеньках алтаря, весь бледный и тяжело дышал. Руки у него тряслись. Я присел рядом.

— Извини, парень. Это очень трудно. Надолго меня не хватило.

— Что ты мне хотел показать? — я чувствовал себя грязным после того, как увидел мир глазами Проклятого, ощутил его гордыню, расчётливый ум, повседневные мысли и столь же привычную жестокость.

— Не могу объяснять. Должен показать. Я попробую ещё, когда будет время, но сейчас я слаб. Очень слаб.

— Как связаны ты и Лорд Машадо?

Старик замолчал. Он постучал в деревянный пол церкви тростью, погружённый в свои мысли.

— Как вы связаны? Я хочу помочь.

— Не думай обо мне, парень. Я заперт. Это уже не важно.

— Ты знаешь, где он? Куда он движется? Ты можешь показать его нынешнюю память?

— Ты видел его мысли, пока он был человеком, но сейчас? — он устало рассмеялся. — Только загляни к нему в голову и ты или помрёшь, или спятишь.

Он покрутил у виска пальцем.

— Возможно, я смогу показать картинку. Фотографию. Срез того, что он видит. Я попробую. Когда отдохну.

— Спасибо, — я задумался. — И вот что ещё.

— Ну?

— Что за дела с татуированным?

— Страж артефакта. Не верит никому. Ему нужно только одно. Если встанешь на его пути, — Старик медленно чиркнул по горлу пальцем и демонстративно булькнул. — Ты иди. Помоги своей подруге. Береги её. Она хорошая девочка. У вас ещё будут красивые дети.

— Чё?

— Иди, бестолочь. Постарайся не умереть.

Я резко проснулся. Будильник надрывался как сирена. Я хлопнул по кнопке и выбрался из кровати, уже настороженный. До восхода солнца ещё несколько часов, но