Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

Пронзатель и вместе с Пронзателем влетел во вставшую на моём пути серую стену духовной силы. Влетел так влетел, словно в стену здания, — Пронзатель вывернуло в сторону, я впечатался в духовную стену плечом, бедром, щекой — в голове загудело.

Миг спустя стена словно пнула меня, ужавшись в несколько раз по ширине и высоте и во столько же раз удлинившись мне в бок.

Я использовал Опору — доски брызнули в разные стороны из-под ног, но спустя десять шагов я сумел остановиться и тут же ощутил, как со всех сторон потянуло тёплым воздухом.

Печати? Как бы не так — духовная сила вокруг стремительно, лишь немного отставая по скорости от удара опытного мечника — сгущалась, сжимаясь уже не в кинжалы, а в острые пики, которые ударили по мне.

От трети я ускользнул, изворачиваясь, треть смёл Пронзателем, ещё сколько-то сумел сломать уже сам, выплеснув из себя духовную силу. Остальные же впились в меня, ужалили, продырявили халат, но не сумели пробить Покров.

Перемещение вправо, вверх над новой стеной духовной силы, вниз и вправо, смести Пронзателем ещё один пучок духовных пик, проломиться через сгусток стихии Райгвара, наконец, оказываясь к нему вплотную.

Выпад.

К нему я добавил давление духовной силы, сковывая Райгвара чем-то вроде подобия его стены, отрезая отступление, затем удар духа звучанием струны и печать.

Первое Райгвар встретил своей духовной силой, второе в этот раз не сумело его даже сдвинуть, на третье он ответил тремя своими печатями, а Пронзатель отвёл в сторону голой ладонью.

Раз-вей-тесь…

Я снёс две печати, ощущая, как испарина выступила на висках. Дарсов гений. Втянул силу из третьей печати, уступая в противостоянии — просто осознал, что трачу слишком много. Глупо соревноваться в запасе того, что я до сих пор не могу оценивать точно — нет у меня средоточия духа, который я трачу на Указы.

Зато есть средоточия стихии и духовной силы. Причём такие, какие мало у кого есть.

Ну-ка, гений Райгвар, проверим, насколько велики твои средоточия?

Отказавшись от противостояния печатей, я сразу ушёл в сторону, ускользая от Указа Райгвара и вспыхивающего фиолетовым облака, сходясь ближе, и ударил Пронзателем слева и сверху.

Райгвар ответил ничуть не хуже — ударом меча и своей оружейной техникой.

Единение с миром, полёт, если по-простому, позволил мне удержаться на месте, но руки тряхнуло, отдавшись болью в плечах. Земная оружейная техника?

Райгвар медленно взлетел, оказываясь наравне со мной, вновь склонил голову к плечу:

— Очень достойное оружие — ни царапины не осталось от моего удара. Но что за ужасная форма? Где пользуются такими уродливыми чудовищами?

Каждую фразу Райгвар сопровождал печатями, которые сыпались на меня со всех сторон: справа, слева, сверху, из-под ног.

На каждую я старался тратить как можно меньше сил — короткий мысленный росчерк, чтобы разорвать саму основу, не позволив приблизиться. Пока удавалось — Райгвар нигде не упирался в противостояние. Возможно, мне вообще нечего бояться печатей — мы равны Возвышением, но что-то мне не хочется проверять. Даже с простым «Страхом». Дарсов гений, чей талант Указов явно больше моего.

Ответил Райгвару:

— Далеко, очень далеко отсюда.

— А точнее?

— В Первом поясе.

— В твоей первой вылазке, — понимающе кивнул Райгвар, а затем вздохнул. — Иногда я завидую рядовым членам секты, они успели повидать мир, мне же это было недоступно.

— Нашёл чему завидовать, — буркнул я, а затем неожиданно даже для самого себя попросил: — Можешь не наклонять голову к плечу? Напоминаешь птицу и одного очень неприятного человека.

— Что, — ухмыльнулся Райгвар, — Змей не любит птиц, которые хотели его сожрать?

Не швыряй он в меня печати всё это время, можно было бы посчитать происходящее вежливой беседой о пустом с обменом колкостями.

Но он швырял.

В этот миг Райгвар добавил к мелкой печати под ногами ещё и здоровую, в десять шагов шириной, над моей головой.

Я ушёл в сторону раньше, чем она потянулась ко мне, не собираясь тратить силы на борьбу с ней.

Ушёл и ответил змеями. Через миг добавил к ним рывок к Райгвару и выпад. На этот раз с Яростью.

Спустя три вдоха мы с Райгваром бились в окружении десятков змей, молниевых птиц и печатей, то и дело обмениваясь ударами стали, духа, духовной силы и стихии.

Отлично, да, это то, что мне было нужно. Схватка с равным, схватка с сильным. Схватка, в которой нет и мысли о «ничтожествах», зато есть наслаждение битвой. То, что и есть моя основа, то, чем я наслаждался всю жизнь, начиная с охоты на зверей и первой моей схваткой с человеком, охранником Калги, где я проверял себя и своё умение копья в смертельной опасности.

Что же, теперь я лучше понимаю Тизиора. Действительно, если для какого-то сектанта основа — это, например, убийства, то он и правда, пытаясь сохранить это, мог вырезать половину своей секты, просто увлёкшись. Я обожаю схватку и готов ради них на…

Гахнула об стену дверь в зал, впуская внутрь десяток стражников.

Мне хватило одного мгновения, чтобы понять, что сейчас произойдёт, и я гаркнул:

— Не смей!

Почти успел — левый стражник охнул, схватился за пробитое плечо, но остался жив.

— Господин! — В ответ Пересмешник рыкнул ничуть не хуже. — Хватит меня останавливать! Время беседы вышло! Они задавят нас числом. Нужно уходить.

— Не смей убивать, — процедил я, отбивая выпад меча и уже привычно, одним усилием, развеивая чужие печати. — Ты что, не видишь, что меня не пытаются убить по-настоящему? — Сказав это, смутился. Печатей Пересмешник, конечно, не видит, но ведь должен же, как убийца, видеть, насколько сама схватка далека от смертельной и что ни я, ни Райгвар не пытаемся давить сталью и техниками до предела?

— Я убийца, а не нянька! — рыкнул Пересмешник, и ещё один стражник рухнул, заполучив рану в ногу, не помогли ему ни умения, ни Покров, ни броня.

Стражники ощетинились оружием, ударили во все стороны техниками, ломая пол и окружая себя целым лесом щупалец, призрачных мечей и всего прочего.

Не попали.

— Принимай это как Испытание, из которого ты должен что-то вынести.

— Испытание?

Я сглотнул, глядя на задавшего этот вопрос Райгвара.

Дарсов придурок, обругал я себя. Почему даже не подумал над тем, что у него может быть и эта грань таланта? У кого она ещё может быть, как не у него, первого