Барон Дубов. Том 7 - Михаил Капелькин

— Помогите! — внезапно услышал слабый крик. — Я вижу вас, помогите мне!

В дальнем конце залы располагалось панорамное окно во всю стену, а возле него стояло кресло. В нём, прикованный руками тьмы, сидел человек. Его голос показался мне смутно знакомым.

— Скорее сюда! — повторился крик.

Не знаю, кто это, но я здесь не один! Когда убью этого ублюдка, нужно будет как-то выбираться. А этот человек может что-то знать.

Из-за того, что отвлёкся, получил клинком в плечо. От следующего удара уже закрылся щитом.

Теперь мои атаки обрели чёткое направление. Я не давал Юрию вернуться на лестницу и вынуждал отступать к тому огромному окну. За ним тоже клубилась тьма, но проглядывали очертания какого-то города. Явно очень старого и давно разрушенного.

Искристые бабочки разлетались в разные стороны, освещая нашу схватку. Юрий двигался уже так быстро, что я едва различал его атаки. Но инстинкты, натренированные в боях с Сергеем Михайловичем, работали безотказно.

Благодаря молниям, тени больше не могли тянуть из меня ману, а я продолжал её экономить. Я ждал. Ждал, когда этот ублюдок или выдохнется, или совершит ошибку.

Это случилось, когда мы оказались возле человека, прикованного к креслу. Признаков усталости Юрий до сих пор не выказал, и я пошёл на хитрость. Сделал вид, что силы покидают меня, замедлился, пропустил несколько не опасных атак, увидел, как в его глазах начинает загораться торжество. Он то и дело бросал взгляды на человека в кресле, при этом радость в его глазах возрастала. Стеклянный ублюдок, посмевший покуситься на жизнь моих девушек, ликовал, что победа уже в его руках.

Ага, как же, мразь.

Я позволил чёрному мечу вонзиться в мой живот, затем второму. Больно было просто адски. Но пока я в Инсекте, я не умру, а яд чёрного стекла не растечётся по жилам.

Резко и сильно довернул корпус, и мечи сломались. Говнюк руки-ножницы лишился своих инструментов, а в следующий миг в моей руке появился револьвер, и его дуло упёрлось в лоб Юрия, упавшего на колени.

Князь Тарасов издал торжествующий клич.

— Отлично, Дубов, отлично!

И с облегчением засмеялся. Я помнил этого человека. Встречались на балу в Петербурге. Вроде как Первый советник государя. Интересно, как он оказался здесь?

— Убей его, — сказал он мне. — Убей его сейчас.

Стеклянный смотрел то на князя, то на меня. В его глазах наконец-то появилась эмоция, которую я так долго ждал.

Страх.

Я взвёл курок револьвера.

Глава 22

У Юрия отсутствовала нижняя челюсть. Несколько часов назад вместо неё красовалось чёрное стекло с оранжевыми и фиолетовыми всполохами где-то в глубине. А потом я эту стеклянную челюсть разбил. Не скажу, что мне не понравилось. Очень даже понравилось. И нравилось, как он выглядит сейчас. Как петушок на палочке, на который сахара не хватило.

Юрий переводил взгляд с меня на князя, потом обратно, после пытался заглянуть в дуло револьвера. Попробовал отрастить новые клинки на руках, но ничего не вышло. Слишком много частей стеклянного тела он потерял.

— Убей его, — повторил князь Тарасов.

Сталь спускового крючка холодила палец. Я очень хотел на него нажать. За всё, что этот ублюдок сделал. Только было одно большое и волосатое «но». Стеклянный действовал по указке какого-то Тарантиуса. И я очень хотел с ним встретиться.

— Обязательно, — сказал я, наклоняя голову набок. — Только сперва задам ему пару вопросов.

— Боюсь, мой дорогой друг, он вам ничего не сможет рассказать.

Я вспомнил, в каком состоянии оставил девушек. Альфачик их защитит, но Лакросса… Я должен быть рядом, а не здесь — чёрт знает где. Разочарованно цыкнул клыком.

У меня нет времени ждать, пока гад отрастит себе новую челюсть.

— Убей его, Дубов! — требовал Тарасов. Юрий снова посмотрел на него испуганными глазами. — Убей! Скорее! Времени почти не осталось!

Истерические нотки в голосе Первого советника государя заставили меня обернуться на него. Он расширившимися от ужаса глазами смотрел сквозь меня. Скользнув взглядом по стеклянному, убедился, что тот полностью парализован дыханием смерти, затем посмотрел в глубину зала.

Поглощая всё на своём пути, к нам направлялась сама тьма. Кипящая, клокочущая и смертельно опасная. Я выпустил ей навстречу сноп маленьких искр, но они потухли, едва коснувшись черноты.

— Ну же, Дубов! Убей его! — уже кричал Тарасов. — Он нас сюда затащил, и его смерть освободит нас!

Твою ж мать. Он ведь так много мог бы мне рассказать! Об этом проклятом Тарантиусе. Я впервые слышал это имя, но чувствовал, что оно чрезвычайно важно.

Зараза. Справа уже подбиралась чёрная туча, грозившая поглотить меня.

Любая информация будет бесполезна, если я умру.

— Убей! — требовал Тарасов, вжавшись в кресло.

Сталь спускового крючка слегка впилась в кожу. Стеклянный всё прочитал на моём лице. В его взгляде промелькнуло смирение и… удивление? Будто он до конца верил, что не проиграет.

Затем механизм револьвера поддался, и грохнул выстрел. Голова разлетелась на мелкие осколки, и я прыгнул на Тарасова. В следующий миг мы в обнимку упали на деревянный пол.

Звуки хлынули водопадом и оглушили. Треск огня, крики людей, шум льющейся воды и сбивчивое дыхание князя мне на ухо.

— Успели… — повторял он. — Успели…

Я поднялся и помог князю встать. Он выглядел бледнее обычного. Вокруг бушевал огонь, горели стены, балки перекрытия уже почти превратились в труху, часть второго этажа обвалилась и отсекла нас от выхода из здания. Это был тот самый дом, в котором нас застал врасплох стеклянный ублюдок. Но ни Лакроссы, ни других девушек здесь не наблюдалось. Только обугленные трупы Саранчи.

— Из огня да в полымя, — пробормотал князь, прикрываясь рукой от жара.

— Эй, здесь ещё кто-то есть! — услышали мы возглас снаружи, а сквозь обрушенное перекрытие увидели человека снаружи. Он кому-то махал. — Скорее, Ваша Светлость!

Ага, мы тут скоро заживо поджаримся. Так что действительно надо поскорее. Надеюсь, это зовут человека, обладающего водяным Инсектом.

Князь Тарасов зашёлся кашлем от дыма и упал на колени, да и у меня самого саднило горло. Одежда на спасённом начинала тлеть. Ещё не хватало, чтобы он сгорел. Не ради этого я его спасал. Я-то, благодаря Инсекту, продержусь чуть дольше.

Вдруг внутрь дома хлынул чудовищный холод. Языки пламени быстро гасли, а угли покрывались ледяной корочкой. Через несколько секунд мощный