Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

мать наверняка похож, оттуда у тебя и вопросы такие, – пропустил мимо ушей мои слова боярин Лука. – Нельзя быть только на одного родителя похожим, не бывает такого, какие-то черты все равно будут от обоих. Я твоей матери не знал, но она ведь лекаркой была. А для лекарей прежде всего – жизнь. Вот потому ты о своих так заботишься, и потому и задумываешься о словах наместника. Сомневаться – это нормально, Олег. Даже если ты великий князь. Все сомневаются.

Да, возможно, что так оно и есть. Боярина Луку послушать точно стоит, он ведь на моей стороне не потому, что хочет для себя что-то заполучить. Пусть он и стал в итоге моим ближним боярином, да еще и целое подворье в Брянске отхватил. Лука Филиппович со мной просто по той причине, что он мне должен, я ведь его сына спас. И пусть он этот долг давным-давно вернул с лихвой, но сам-то боярин так не считает.

– Для бояр он, может быть, и был человеком, одержимым войной, – добавил он. – Они ведь все больше о своем думают, о том, как самим заработать побольше, да жить побогаче. А отец твой… Он о стране думал, о княжествах, и о том, как их укрепить. А расширить страну только войнами можно, никуда от этого не денешься.

Это звучало вполне логично. Но можно ведь и еще что-нибудь придумать, не обязательно же воевать. Тот же самый Союз Торговых Городов постоянно расширяется, но при этом без захватнических войн. Правда, стоит учесть, что Союз – это республика, а не княжество, и у городов там свободы куда больше. Там люди самим себе господа, да и решают они все сообща.

– Есть и другие возможности, – ответил я. – Купить землю можно. А еще, как орловский и курский наместник договориться: детей своих поженить, и тогда наследники общие будут.

– Так это нужно, чтобы у соседа одни дочери были, а такое редко бывает. Да и ждать придется, пока сосед не помрет. А вдруг обстоятельства поменяются? Вдруг вы враждовать начнете? В жизни всякое случается. Но знаешь, единственное, о чем я жалею, так это о том, что у князя Кирилла из-за постоянных войн не было возможности жениться и семью завести. Были бы у него сыновья, так бояре возвыситься не смогли бы. Перебесились, да потом успокоились б, и снова своими поместьями занялись.

– Ну, теперь-то у него сын есть, – пожал я плечами. – Меня признали.

– Теперь нам приходится то, что и так твоим было бы, если б тебя сам князь Кирилл признал бы, войной у врагов отбирать. Но все равно наместника орловского ты не слушай. Змея он сам, и язык у него такой же как у змеи, он ведь сам признался, что остальных бояр под это дело подговорил. И если с Дмитрием у него проблем не было, потому как друзья они близкие, а Артем наместник крыса и упырь еще похуже самого Ивана, то Георгий человек неплохой, и его все уважают.

– Ну почему же, я его с удовольствием послушаю, – улыбнулся я, допил квас из своей кружки и облизнул губы. – Нам ведь его пытать придется, чтобы он все рассказал. А даже если и так расскажет, то все равно пытать будем, чтобы удостовериться, что ничего не забыл, и не утаил. Так что послушать там будет чего, уж будь уверен.

И вот вроде бы с одной стороны, лично мне наместник ничего не сделал, и радоваться тому, что его будут пытать, у меня резона нет. А с другой… Это ведь именно он убил моего отца. Я не знаю, собирался ли князь Кирилл признать меня, узаконить, как своего настоящего сына и наследника, но такая вероятность все равно была. А даже если и нет…

Я любил свою землю, еще до того, как она стала моей в плане владения. Я любил людей, здесь живущих, пусть среди них и встречаются конченые мрази по типу Гаврилы Грача или хитрые дельцы вроде Тараса Зуши. А наместник ведь собирался все это разрушить, сделать вотчиной своего старшего сына, да еще и отнять это все у меня. У него ведь наверняка были идеи, как заполучить брянское княжество, после того как бездетный Дмитрий умрет. Да и на Смоленск он, скорее всего, готовился идти войной.

А ведь это правда. Война все равно рано или поздно случилась бы, но тогда преимущество в ней имели бы не те, кто по идее прав, а как раз те, кто на противоположной от правды стороне. Значит я не начал эту самую войну, я всего лишь перенес ее на чуть более раннее время.

Да и злость моя на наместника вполне оправдана.

– Никиту надо с собой взять, ему тоже послушать хочется, – кивнул Лука Филиппович. – У него ведь, сам знаешь, к Ивану свои счеты есть. Это же из-за него он чуть от горячки не умер. Да и если бы ты его не спас, то именно так все и закончилось бы.

– Да, – кивнул я. – А теперь сам наместник сидит в той же камере, где сидел Никита, и ждет, пока мы его допрашивать пойдем. Сам Никита с прислугой наместника накувыркался и спит, а мы в главном зале сидим и обсуждаем, как Ивана пытать будем. Интересно жить оборачивается, не кажется тебе?

– Да я уже всему удивляться перестал, – ответил боярин Лука. – Ровно с тех пор, как ты Дмитрия на поединок вызвал, он согласился, а дружина его тебя поддержала. Я ведь полностью уверен был, что мы с тобой на смерть едем. А вышло так, что мы Брянск взяли, Орел взяли, Смоленск тоже теперь наш, так и вообще без боя. И как тебе это получается? Может быть, действительно тебе ваш христианский Бог помогает?

– Я и сам не знаю, – ответил я, и в этот момент дверь главного зала распахнулась.

Внутрь вошла девчонка лет четырнадцати, одетая в простенькое платье. Она была одной из двух прислужниц, которых я оставил в услужении жене смоленского наместника. Таким образом мне хотелось уважить ее боярское достоинство, ведь она все-таки была боярыней, но я получил только еще больше проблем. Она стала требовать к себе всю привычную прислугу, и даже не обращала внимания на мои слова о том, что я их выгнал не только из терема, но и из города. При этом она так и не превратилась в обыкновенную сварливую бабу, а высказывала все претензии к нам с достоинством. И даже когда мы стали забирать у нее