Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

сообразивший, что к чему, запоздало обернулся, поднимая оружие. Его раскосые глаза прищурились, превращаясь в совсем уж крохотные щели, ствол автомата поплыл вверх. Чуть присев, Доппельгангер выпустил в него четыре пули, три из которых попали в плечи и торс, и одна — в левую щеку. Раскинув руки, азиат шлепнулся в серую дорожную жижу из песка, промышленных осадков и ночного снега…

— Трое легли, — отчитался Мартин остальным, пока они с Маршалл занимали позицию за опустевшим фургоном. Голос его дрожал от возбуждения, кровь стучалась в виски. — Доложить ситуацию!

В этот момент на заднем дворе склада приглушенно ухнуло, взметнув в воздух клок грязного дыма. Кто-то заверещал, словно ему наживо отрезали ногу. Посыпалось разбитое стекло.

— Двое набросили трап из соседнего дома, вошли окном, — ответил Исмаэль, и его слова тут же перечеркнуло стрекотание автоматической винтовки. — Тыловой отряд нашел вуду-подарок, они вне игры… Еще двое поднимаются от гаража, мы их придерживаем…

— Выдвигаемся, — командир кивнул Эйрин, и они быстрым шагом пересекли улицу.

В ноги бросались полуистлевшие силиценовые лохмотья газет — их на улицу с ближайшей свалки забрасывал холодный хулиганистый ветер; слякоть чавкала и воняла выхлопами заводов; хрустели под подошвами пустые ингаляторы из-под пыли и других полулегальных наркотиков.

Мартин прижался к стене справа от входа. Сбросил плащ, ограничивающий подвижность, сменил пистолетную обойму; девушка чуть задержалась, чтобы подхватить из рук убитого на дороге снаряженный к бою автомат. Догнала Данста через секунду, жестом подтвердила готовность. Щеки девушки оставались бледны, казалось, азарт боя обтекает ее, как приливная волна — острую каменную скалу.

— Мы входим, — сообщил старший пенс Исмаэлю, — попробуйте одного живьем…

Напарники нырнули в полумрак первого этажа. Выше и левее, на лестницах, глухо щелкали полимерные затворы автоматического оружия, нежно стучали по бетону цилиндрики разлагаемых гильз. Помещения наполнял запах забвения и резкий, химический аромат жженого пресс-пороха. Что-то голосили противники, причем явно не на католингво — нападавшие переговаривались рваными, лающими фразами, невольно вызывая в сознании образы диких монгольских кочевников…

Штурмовики — проникшая через гараж парочка — определенно не ожидали нападения с тыла. Один из них время от времени поливал огнем лестницу, все еще собираясь перед рывком наверх и выбирая момент для броска гранаты; второй замер на нижних ступенях, подрагивая, будто сидящий на привязи охотничий пес. Он успел заметить угрозу, но Данст и девушка уже брали пару на прицел.

— Уан ба дань[31]… — выдохнул боевик, но автоматная очередь уже раздирала бронежилет на его груди, шею, прикрытую корсетной накладкой щеку и присоску-смартком под ней.

Мартин расстрелял второго — пули «Глока» вгрызлись в бедро азиата, заставив того вскрикнуть, упасть на колени и выронить гранату; еще двумя выстрелами Данст пробил левое плечо врага, а затем — приблизившись и целя почти в упор, — правую кисть, окончательно лишив возможности сопротивляться. Скуля и бормоча проклятья, штурмовик сполз со ступеней, барахтаясь в луже собственной крови. Его непослушные пальцы все еще тянулись к пистолетной кобуре на бедре, но порванные мышцы не позволяли крепко ухватиться за рукоять.

В этот же момент в противоположном крыле склада взорвалась граната. Шоковая, судя по тонкой звуковой волне, пронзительной настолько, что крошила зубные коронки. Пара, вошедшая через окно, сразу рванулась в прорыв.

— Живого взял, — пробормотал Мартин, морщась и похлопывая себя по заложенному уху, — убирайте остальных…

Однако канал связи молчал — брошенный штурмующими «имп» вырубил всю электронику в заданном радиусе. Оглушил терминалы наружного наблюдения и подключенные к инфоспатиуму смарткомы. Выдергивая наушник, Данст мимолетно порадовался, что оставил имплицитора в машине — сбой его крипты накануне операции отряду был совсем не нужен…

Нависнув над убитым, Мартин рывком перевернул того на спину. Присел, несколькими быстрыми прикосновениями обшарив тело. Обнаружил бронежилет среднего класса защиты, несколько более прочных корсетных вставок из «умной» наносинты. Вооружен боевик был российским штурмовым «Ятаганом», на бедре обнаружился восьмимиллиметровый «Намбу-200». Ни идентификационных чипов, ни документов, конечно же, не нашлось. Однако прямо под пулевыми отверстиями, сверкая сквозь кровавые потеки, виднелись характерные татуировки, заставившие челюсть Доппельгангера отвиснуть.

— Китайцы… — побормотал он, покосившись на лестницу, с которой еще неслись звуки боя. — Какого черта⁈

Он живо представил, что сейчас происходит наверху. Отлетающую от стен штукатурку, бьющиеся стекла, отработанные перемещения пешек, заманивавших противника в ловушку. Варгаса, натянувшего бронекуртку поверх домашней серой майки; азиатов, пытавшихся прорваться внутрь и безуспешно вызывающих подкрепление снизу; шквал заградительного огня и суетливость автоматных затворов, плюющихся объедками патронов…

— Гот… контра… — пробились сквозь оживающий канал слова Исмаэля, и Мартин вскинул голову. — Аль-Арм… ран…

— Пора подниматься, — приказал Доппельгангер, забирая у убитого «Ятаган» и проверяя электронный счетчик патронов. — Прикрой тыл…

И застыл, уставившись в черный срез автоматного ствола.

Девушка целилась прямо в него.

На ее лице при этом по-прежнему не мелькало ни единой эмоции.

Время замедлилось. Звуки, запахи, висящая в воздухе пыль — все словно отодвинулось, стало далеким и маловажным. Мартин вдохнул сквозь стиснутые зубы, непроизвольно отшатываясь, а Маршалл сместилась на полшага влево и потянула спусковой крючок. Автомат в ее руках содрогнулся, пламегаситель расцвел пурпурными лилиями вспышек.

Данст почти поверил, что пули напарницы входят в его тело… но уже через мгновение сообразил…

Обернулся, услышав короткий вскрик — расстрелянный им ранее китаец безжизненным кулем оседал на ступенях. В его руке, так и не активированная, оказалась зажата боевая противопехотная граната. Все-таки дотянулся, гаденыш… Цилиндр «Громобоя» выпал из омертвевших пальцев, со звоном отсчитав ступени и застыв возле правой ноги Доппельгангера. Эйрин, наконец переведя взгляд на командира, прищурилась, словно прочитала его мысли. Недостойные мысли, пахнущие подозрениями, угрозой и возможностью превентивного удара…

— Можешь не благодарить, — негромко произнесла она, скупо улыбаясь и оставаясь все такой же непривлекательной.

— Хорошо, — сухими губами прошептал Мартин, пряча «Глок» в нательную кобуру, — не стану. Пошли…

Когда они поднялись, последние штурмовики оказались уничтожены.

Все еще не сообразившие, что угодили в западню, они до последнего не оставили попыток прорваться вглубь здания и нанести максимальный ущерб. Наглотавшиеся наркотических порошков, они с остервенелым фанатизмом продолжали выполнять задачу, даже не помышляя об отступлении. И пусть уничтожить группу Данста им не удалось даже отчасти, определенный урон Доппельгангеру и его людям они нанести сумели.

Осколками «Громобоя» был ранен аль-Арманд, повреждена часть развернутого оборудования. Боеприпасы группы были истрачены больше, чем на половину. Не теряя времени, Сантейро и Кольт тут же взялись за свертывание штаба —