Сыны Меркурия - Елена Долгова

вид и шершавый на ощупь. «Нужно его коснуться, причем, голой рукой». Кай ослабил крепление на запястье и стащил перчатку скафандра. Шар оказался теплым. Легкая дрожь прошла по мышцам руки. Раздался глубокий, стены слегка дрогнули.

— Стой! — Тр-Аэн побледнел, лицо его перекосилось. — Брось сейчас же эту штуку!

Эсперо выпустил из рук шар, но шум не прекратился. Створки двери пришли в движение, медленно смыкаясь. Супервиро снова вцепился в шар, но металл быстро холодел под пальцами. «Что я должен сделать? Может быть, ментальный контроль…». Он представил себе широко распахнутую дверь, и схождение створок, казалось, на миг остановилось, но эта пауза оказалась иллюзией.

— Кэсси, блокируй их чем-нибудь!

Щель сократилась до ширины ладони. Тр-Аэн метнулся в сторону и вернулся с толстым металлическим прутом, метал, очутившись в тисках створок, согнулся, будто мягкий пластик, и створки двери с лязгом сомкнулись.

— Черт! Жопа!

Разъяренный сирмиец зашипел как взбесившийся кот.

— Гребаный терро! Ты хоть понял, что сейчас натворил?

— Ничего не натворил, всего лишь случайно закрыл дверь. Через сутки декодировщик встроится в их систему, и я получу над базой контроль.

— Через сутки?

Кэсси сильно переменился в лице — глаза сузились, губы разошлись, обнажив кончики острых зубов. Казалось, что обычно ироничный сирмиец полностью утратил самоконтроль. Внезапно он развернулся и навел на Кая бластер. выхватить оружие Эсперо, не успел — чужой выстрел пришелся прямо в грудь, потом второй, третий, четвертый пятый.

Свет в глазах погас. Сознание отключилось, но лишь на миг, в следующий миг супервиро понял, что лежит на полу. Боль пришла лишь через десяток биений сердца, но сопровождалась параличом, который мешал корчиться. «Я жив. бластер Кэсси в режиме оглушения. Вот почему он использовал против дронов гранату»

— Ах ты, терро поганый, прихвостень республиканской сволочи!

Агент Консеквенсы подошел вплотную и яростно пнул Кая в бок.

— Ты даже не понимаешь, что сейчас натворил… Высокомерная земная сволочь. Наверное, думал меня прикончить под конец, ну так я сам тебя прикончу.

Пинки посыпались градом, они продавили оболочку скафандра так, что она врезалась в ребра.

— Отстань от меня, ублюдок! — прохрипел Эсперо, и тут же получил удар в голову.

— Отстать от тебя? Сейчас отстану...

Кэсси склонился пониже, взял Кая за горло, радужки от ярости сделались почти черными, пальцы вцепились в гортань… Через миг он ослабил хватку, и, ухватив противника за воротниковую часть скафандра, прислонил его к стене, и лишь потом нехотя разжал руки. Безумие медленно уходило из глаз Тр-Аэна

— Ты псих, — сказал Кай, когда сумел отдышаться.

— Я не псих, просто ты почти сорвал мне очень важно дело, — ответил Кэсси хмуро, но уже почти спокойно.

— Ты не объяснил мне, в чем проблема.

— Я тебе не доверяю.

— Ладно. Плевал я на твое доверие. Кот псу не товарищ. Воду и масло не смешать. Ты понимаешь меня, кошатина?

— Очень хорошо понимаю. — отозвался Кэсси со злой иронией. — Ты ведь собирался меня убить, правда, засранец? А я вот тебя не смог, мешает чертова кровь супервиро. Проклятое, мать его, меркурианское братство.

— Откуда ты знаешь про братство? — спросил ошеломленный Эсперо.

— Потому что я — тоже твой брат. И ты не Браун. Как тебя звали на само деле — Кай Эсперо, верно?

— Я тебя совсем не помню.

— Конечно, не помнишь, ты был ребенком, а я — почти взрослым парнем, — Кэсси сел рядом с Каем на пол, ссутулился, обхватил руками колени.

Он выглядел мрачным и заторможенным, от прежней ярости не осталось и следа.

— Если хочешь вспомнить все, я тебе помогу, — заговорил он наконец. Извини, если не понравится, но, пожалуй, пора тебе кое-что узнать.

Глава 23. Рассказ супервиро

Тр-Аэн устроился поудобнее и привалился плечом к стене.

— Ты, конечно, слышал о сирмийских порядках, — глухим голосом заговорил он. — Будто бы у наших аристократов много детей действует отбор — каждый, совершеннолетний проходит инициацию поединком. Ну так вот — это правда. Выживший получает все, проигравший — могилу. Есть и другой обычай. Выжившие девочки наследуют место в клане матери, выжившие мальчики — в клане отца. Правда, забавно?

— Не очень. Хотя, я не помню родителей, так что не мне судить.

— Верно, не тебе судить, так что просто послушай. В общем, у меня не было сестер, зато с рождения имелся физический дефект — тонковатые кости, слишком слабые мускулы, замедленная реакция и что-то там еще.

— Это не уродство. На Земле жил бы нормально. Наверное, не взяли бы в Космофлот.

— Сирма — не Земля, пойми ты, упертый. Мне светила смерть на арене, а мать, у которой не было дочерей, слишком сильно любила меня. В общем, она решила нарушить законы и связалась с одним землянином.

— Из фонда Шеффера?

— Точно. Я был мальчишкой, по земным меркам — лет семь, когда очутился на Ферее, там меня «подправили» генетически, довели до уровня нормального сирмийца, а потом и более чем нормального.

— Не понял, при чем здесь Меркурий.

— При том, что сирмийские династические интриги это яма со змеями. В общем, пока ученые Шеффера меня перекраивали, мать то ли умерла, то ли была отравлена, а отец женился второй раз. Он надеялся на «нормальных наследников» для рода Тр-Аэнов, так что Шефферу перестали платить.

— И что он сделал?

— Решил покрыть убытки и переправил меня на Меркурий — для опытов.

— Ничего не помню. Роза, Дхами, Арман, Шандор, Башир… Эти — да, были в нашем братстве. Но чтобы ты...

— Давай-давай, думай, тупая башка. Соображай — речь не о твоих ровесниках, лагерь под куполом открыли раньше.

— Конечно, раньше, у них был изнес по торговле супервиро.

— И не просто бизнес. Шеффер бредил личным бессмертием, а сирмийцы живут четыреста лет. У меня брали образцы тканей вводили разных наноботов, проверяли результат и это мало отличалось от вивисекции. Предназначенных на продажу чему-то учили — из них делали пилотов, инженеров, солдат. Меня продавать не собирались, не учили ничему и впереди светила утилизация.

— Знаю, так поступали с самыми непокорными.

Кэсси кивнул и продолжил:

— Там, на Меркурии, я часто дрался и на ринге, и просто так. Конечно, налет аристократизма с меня сполз, но упрямство и непокорность остались. К тому же бессмертие для терран не вытанцовывалось, меня уже собирались добить, и тут появился ты… Я до сих пор помню день, когда приземлился грузовой катер и в лагерь притащили мелкого сопляка. Ты был тощим как недокормленный цыпленок и грязным будто помойная крыса.

— Но-но, полегче.

— Не сердись, я не собирался тебя оскорблять, просто хочу сказать правду