Луна освещает путь в тысячу ли. Том 1 - Александра Альва

каменной кладке, и закрывал широкое лезвие Ушэня тканевым чехлом. Мысли роились в его голове, не давая сосредоточиться на предстоящем задании, и он с выдохом запустил пальцы в волосы, откидывая длинную чёлку назад.

Лэй был тяжело ранен. Что бы ни говорил целитель Ань, этот старик всё же не знал той правды, которую скрывал заклинатель из школы Шэньгуан, а потому не мог верно определить состояние больного.

Избавиться от последствий яда детёнышей древнего змея не так просто, и Гэн Лэю, несмотря на его незаурядные способности, на это понадобится не меньше месяца. Сам же Ван Юн никак не мог избежать выполнения указа из столицы и остаться рядом, чтобы позаботиться о друге. Такое стечение обстоятельств совершенно не устраивало Принца Ночи, но пока главы кланов вели тайные переговоры о том, стоило ли отдавать всю власть над провинциями в руки Великого и Благословенного Драконом Императора, он был обязан подчиняться.

Во время войны ему удалось увидеть истинную силу Сына Неба[93], побывать в Запретном городе, и теперь Ван Юн опасался, что гнев правителя обратится в сторону деревни Юэ, если отец решится начать сопротивление. С какой стороны ни посмотри, а выхода из этого капкана не существовало: заклинатели словно нащупывали дорогу в темноте, а петля на их шеях тем временем затягивалась с каждым днём всё туже.

Послышались тихие шаги, и вскоре из ворот вышла Фэн Мэйфэн.

– Шисюн! – позвала она и поклонилась, вложив кулак в ладонь. – Надеюсь, я не сильно вас задержала?

– Идём, – ответил Ван Юн бесцветным голосом, даже не взглянув на свою подопечную, подхватил древко гуань дао и быстрым шагом направился по улице. – К конюшням.

Ещё и эта девчонка добавляла ему головной боли. Единственная наследница мятежного клана Фэн, что на протяжении долгих веков выступал за свободу от императорской власти и участвовал в Первой междоусобной войне на стороне армии Хэйлан. Трагедия десятилетней давности и полное падение школы боевых искусств Дафэн явно помогли императору вдеть нить в иглу[94], даже если он сам не прикладывал руку к той бойне. С тех пор никто не решался говорить о своих догадках вслух, но выжившая Мэйфэн жаждала узнать запретную правду. Она оказалась опасна для всех, а особенно для жителей Юэ, и именно с такими мыслями Ван Юн возвращался домой со службы: нужно избегать её, а если не получится, то унизить настолько, чтобы маленькая мэймэй сама захотела сбежать.

Но у него ничего не вышло. Сила, которая таилась в наследнице угасшего рода, хоть и подавлялась тёмной ци, всё же явственно пробивалась наружу. Мэйфэн была одарённым заклинателем, карпом, которого заперли в пруду, хотя в других обстоятельствах он мог бы найти в себе смелость, чтобы плыть против течения реки и перепрыгнуть через водопад[95]. В конце концов, ему стало жаль её, и Принц Ночи ослабил свою стену неприязни, но эта маленькая слабость могла привести к настоящей беде.

Возможно, роль сыграло и то, что он когда-то спас её, сам привёл Мэйфэн к себе домой, и теперь из-за этой связи, которая не оборвалась даже спустя пять долгих лет, Ван Юн никак не мог сопротивляться её мольбам о помощи.

– Доброго вечера, шисюн! – Воодушевлённые голоса адептов вырвали его из глубоких размышлений.

Принц Ночи поднял взгляд и осознал, что они с Фэн Мэйфэн уже успели дойти до конюшен, которые располагались за деревней, где их ждали остальные ученики. Удивительно, ведь эта девчонка не говорила с ним по пути, хотя обычно её просто невозможно было заставить молчать.

– Все в сборе? – спросил он громко и оглядел заклинателей из своего отряда, облачённых в тёмные боевые одежды и готовых отправиться в путь: рядом с каждым на земле лежала набитая вещами сумка.

– Да!

– Из-за внезапного пробуждения демонов после ритуала разрыва Завесы нам всем приходится много работать. – Он достал из своей небольшой поклажи свиток со сломанной печатью и развернул его. – Я знаю, что многие из вас только вернулись с других заданий, но в час Петуха[96] нам пришёл новый указ из столицы, а вместе с ним и письмо от магистрата из Шуйсяня. Глава города попросил срочно прислать лучший отряд для одного непростого дела, предположительно связанного с яогуаями.

– А известны ли какие-то подробности? – поинтересовалась Хэ Сюли. – Раз нам направили столько посланий, значит, в городе случилось что-то серьёзное?

– На их кладбище орудуют расхитители гробниц.

Ненадолго воцарилось молчание, которое вскоре нарушил басистый голос Ань Бохая:

– Разве ловить таких преступников – не обязанность городской стражи? Или здесь всё не так просто?

– Магистрат буквально умолял заклинателей приехать, ведь недобрые вести быстро распространились по Шуйсяню. С недавнего времени жители боятся выходить из домов по ночам и достойно провожать умерших в последний путь: наутро все свежие могилы находят разрытыми. Кто-то выкапывает гробы, вытаскивает тела и пожирает их, оставляя лишь кровавые ошмётки.

Дуань Хэн присвистнул.

– Похоже, это и правда яогуай, – сказал он и погладил рукоятку своего цзяня. – Трудно поверить, что тот шум из-за прорыва Завесы разбудил даже демонов за четыреста ли отсюда. Интересно, дошла ли волна до других провинций?

– Если это так, то жителям с территорий клана Фэн будет не к кому обратиться… – прошептала Ань Иин, и Ван Юн тут же прервал её:

– Первым делом нужно позаботиться о своих людях. Если на кладбище действительно орудуют яогуаи, в чём я даже не сомневаюсь, мы должны как можно скорее добраться до Шуйсяня, а не тратить время на пустые разговоры. Готовьте коней и в путь.

Молодые заклинатели кивнули и направились к стойлам, выводя фыркающих лошадей под тусклый свет лунных камней, освещающих конюшню.

Лесная дорога, окружённая плотным строем елей, раскидистые лапы которых нависали над головами путников, вскоре закончилась и вывела вереницу заклинателей к северному тракту. Этот путь соединял все крупные города империи, поэтому ехать стало значительно легче: ухабы и ямы сменились хорошо утоптанным грунтом, а вместо однообразных видов на ночной лес открылись залитые лунным светом просторы.

Они въезжали в долину, и по обе стороны от дороги виднелись тёмные очертания ступенчатых холмов, рисовые террасы на которых до краёв были заполнены водой. Там же, в углублениях между возвышенностями, ютились крестьянские лачуги: в такой час почти нигде не горел свет, но всё же рядом с некоторыми домами плавали в тумане тусклые огоньки зажжённых фонарей.

Недолго полюбовавшись видами, Ван Юн пару раз ударил своего коня по бокам и пустил его галопом, в одно мгновение оторвавшись от зазевавшихся учеников. Тракт на много ли вперёд был свободен, и ему захотелось развеяться, насладиться свистом ветра в