Хозяин Пустоши. Книга 1 - Денис Мист

в тишине, а не под стук молотков. И все же пришлось потерпеть и достроить еще пять запланированных домов. А потом с зубным скрежетом согласиться с Егором Викторовичем и расширить амбар. И поставить склад для хранения овощей.

— Как же хочется тишины, — вздыхал он, глядя с крыльца своего дома на то, как мужики машут топорами и кувалдами. — Занялись бы они уже чем-то еще. Чем там народ занимается, лапти плетет?

— Ты с ума сошел? — удивленно воскликнул Артем. — Как только у них появится время, они начнут думать. А как надумают, начнут задавать ненужные вопросы. Тебе такая головная боль нужна?

— А ты прав. Ладно, пусть себе машут. Потерплю.

Вадим покосился на друга и порадовался, что Артем на его стороне и не претендует на власть. Коновницын гнал от себя неприятные мысли, что часть из идей, например, со школой, принадлежит Артему. Зато остальные новшества его собственные.

Они восстановили купол. Теперь в ритуале участвовали Илья и Станислав, так что купол вышел крепче. И хороший безо всяких иллюзий. Кстати Вадим не досчитался трех порций реагента на нее — паскуда Образцов все же забрал с собой.

Зато двое самых преданных солдат, кого этот наивный дурачок считал друзьями, теперь верны ему, Вадиму. Олега он поставил на место капитана. А вот Иван стал не просто разведчиком, а его личным соглядатаем. И все из-за того, что они оказались невероятно чувствительны к магии русалок, и внушение закрепилось, как и еще у части населения. Другие тоже не возражали против правления Вадима, хотя он ожидал нападок со стороны других магов и четы Степановых.

Когда отстроили частокол и подняли купол, Вадим возобновил вылазки на трассу. И вот тут в личную бочку меда шлепнулась ложка дегтя. Его тактика остановки и грабежа колонн грузовиков работала, но при этом гибли не только охранники, но и его люди. С одной стороны, конечно, какое ему дело до них, но проблема в том, что глупо разбрасываться бойцами в условиях их ограниченного количества. Пришлось наступить себе на горло и действовать методами Образцова. Зато он обеспечил школу книгами и учебниками, добыл лекарства для больницы. А в кузню приволок металл с обшивки грузовиков. Вот пусть капитан кует что-то и не лезет под руку, а дружину и Олег замечательно организует.

Все шло хорошо. Еще бы людей найти, чтобы дома пустыми не стояли. Но да дело это наживное.

* * *

У страха глаза велики. Тот, кого мы спросонок приняли за взрослого волка, оказался совсем молодым. Не волчонком, но подростком, месяцев шести-семи от роду с распоротым явно не когтями боком и дыркой от пули в задней лапе. Я помнил, что волчица, встреченная год назад, лечила себя сама. Видимо, этот еще слишком молод для такого.

Лена инстинктивно потянулась за кинжалом, но я остановил. В этот момент мне вспомнилась история моего мира и старые планы на монстров.

Мы тоже пережили вторжение. Только не триста лет назад, а незадолго до моего рождения. И мы с ним справились за какие-то четыре года. Когда я рос, эта война занимала всего лишь главу в учебнике истории. Скорее всего, мои предки так легко отделались, потому что в мире всегда присутствовала магия — нормальная магия, основанная на силе носителя, без подпитки со стороны. Но вспомнил я об этом по другой причине.

В той главе учебника говорилось, что маги додумались приручить некоторых монстров и натравить их на собратьев. Правда, потом они так к ним привыкли, что не смогли уничтожить. Монстров оставили, начали разводить и выводить новые породы. В итоге у нас дома жил кот, излучающий смертельные для мышей и других грызунов волны. И это не самый опасный зверь — самые-самые находились на службе правительств. При этом их больше не надо было приручать, они уже рождались ручными.

Раз в моем мире смогли, почему здесь нельзя? Да, на моей родине чудища с совсем другими свойствами и огневолков там нет. Но какая разница?

Поэтому я остановил Лену и сам выпил эликсир исцеления. И она меня остановить уже не смогла.

— Ты что делаешь? — спросила Лена громким шепотом. — Ты что, хочешь вылечить это чудовище?

— Посмотри на него, — тихо и спокойно сказал я. — Сейчас он не чудовище, сейчас он ребенок, которому больно.

Она замерла и посмотрела на волчонка. Он заскулил, протяжно и жалобно. Лена с опаской приблизилась к нему и охнула.

— Его ранили люди. И он пришел к другим людям за помощью? А что если он просто хотел заползти в пещеру, а тут мы?

— Он чуял нас. И остановился бы, если бы испугался. Я не знаю, почему он так поступил, но он пришел. И я намерен его вылечить.

Лена посмотрела на меня, потом на волчонка. Осторожно, готовая в любой момент отдернуть руку, коснулась его шерсти. Но волчонок не горел сейчас.

— Давай, не теряй времени, пока я не передумала, — решались она.

Я кивнул и занялся лечением.

Для начала проверил, нет ли чего постороннего в ране на боку. Она оказалась глубокой и длинной, сантиметров в двадцать, но из-за крови я не смог разглядеть, что там внутри. Потому на всякий случай запустил магию поглубже в рану — если задеты внутренние органы, залечит.

Сразу после этого волчонок задышал свободнее, но лапа еще болела и не позволяла активно двигаться. Лена держала его голову у себя на коленях и поглаживала. Вскоре малыш размером с аргентинского дога перестал скулить и только смотрел на нее преданным карим глазом.

— Ему что… нравится? — спросила моя подруга пораженно.

— Думаю, да. Но он сам этого еще не понял, — с улыбкой ответил я. — До тебя его ласкала только мама. Он впервые узнал прикосновения человека.

— Что дальше?

— Дальше у него пуля застряла в ноге. Надо достать перед лечением. У тебя есть эликсир силы, чтобы удержать его?

— Нет, не делала, — покачала Лена головой и тут улыбнулась. — Но вдруг моя ласка его удержит?

— Вот и узнаем, — вздохнул я. — Иначе придется меняться местами.

Но волчонок словно понимал все и почти не дергался, пока я ковырялся кинжалом и пальцами у него в лапе. Он скулил, а Лена ласково что-то приговаривала и гладила его по лобастой голове. Вскоре я достал пулю и залечил ногу, но не до конца. Потом осторожно напоил монстреныша из фляги и он, обессиленный, уснул. Как был, на коленях моей девушки.

— И что теперь? — озадаченно спросила она. — Что если он проснется голодным и сочтет нас хорошим обедом? Что-то я