На краю жизни - Ханна Ким

моргает, пытаясь утрясти в своей голове полученную информацию. Нейт напился и зачем-то искал ее посреди ночи. Если второе понять можно, то первое ни в какие ворота не лезет. Марго в принципе не помнит, чтобы Нейт пил хоть раз.

– Извините за это. – Макс поднимается на ноги.

Алек скидывает с себя одеяло и хмурит брови.

– Не брал бы ты на себя чужую вину. Лучше спать иди и другим дай.

Когда Макс уходит, Марго несколько минут таращится в потолок, едва не забывая моргать. Сна уже ни в одном глазу. В голове блуждает тупая мысль пойти найти Нейта и таки выяснить, в чем дело, но Марго понимает, что тот, скорее всего, уже где-то валяется зубами к стенке. Что на него нашло?

Алек, так яростно охранявший свой сон, громко ворочается и обреченно вздыхает. Видимо, не только Марго больше уснуть не может.

– И когда уже эти ваши срачи из-за пленника закончатся? – Слышит она приглушенное из-под одеяла.

– А?

– Бэ. – Кровать скрипит, когда Алек поворачивается на бок и подпирает голову рукой, устремляя на Марго какой-то слишком уж отстраненный взгляд. – Я серьезно, вообще-то. Что ни день, так опять.

– Ты о чем вообще? – нехотя уточняет Марго.

– О том, что ты то с Максом бодаешься, то с Нейтом, даже с Лив, кажется, успела.

Она аж голову над подушкой приподнимает; глаза расширяются сами собой, выдавая удивление. В принципе, Марго понимает, куда Алек клонит, но все равно хочет ошибаться, потому что это как-то неправильно, что ли, – особенно когда ей об этом в лоб говорит посторонний человек.

– Чему ты удивляешься, я брат Мэг, если ты еще не забыла. – Алек пожимает плечами. – Конечно, она мне все рассказывает.

– И что она тебе там нарассказывала? – ворчит Марго, отворачивая голову.

– Что у тебя какая-то ненормальная тяга к этому пленнику.

– Он уже давно не пленник. И его зовут Дин, – огрызается она.

– Вот, – кивает Алек, – об этом и речь. Хочешь поговорить об этом?

– Ты психолог, что ли?

– Вообще-то, в универе на него учился, так что да, – издает он короткий смешок.

Марго громко и протяжно вздыхает. И что все заладили: один вопросами с тройным подтекстом, другая взглядами своими многозначительными, а третий вообще взял и схватил за хвост зеленого змия. Нажрался то есть. Нет никакой тяги, нет ничего вообще, что достойно чужого внимания, – просто Марго по какой-то причине чувствует себя обязанной. Это не то чтобы нормально, но и чем-то фантастическим тоже не является. Марго постоянно чувствует себя должной – для нее это в порядке вещей.

– Может, он тебе нравится просто? – делает абсурдное предположение Алек, выставляя вперед указательный палец. – Ну, знаешь, неправильные чувства, запретный плод сладок, все такое.

Марго медленно поворачивает голову, буквально чувствуя, как у нее по пути глазные яблоки заваливаются вовнутрь.

– Могу поспорить, что ты на курсе был двоечником.

– Отличником. – Чужой указательный палец теперь устремлен в потолок. – На все бухло Мэг готов поспорить, что в итоге окажусь прав.

Марго какое-то время молчаливо смотрит на Алека, а потом неожиданно даже для самой себя начинает смеяться. Не самое лучшее решение – раны на шее все так же болят, – но она ничего не может с собой поделать. Хохочет, как ненормальная, чуть не по кровати руками шлепая и едва не задыхаясь.

– Ты такой же припизднутый, как и твоя сестра, – с трудом выговаривает Марго, сдерживая остаточный смех.

– Для нас это скорее комплимент. – Алек ухмыляется и собирается уже лечь обратно, но: – А! Вы переспите просто, а там уже ясно будет. – И поворачивается к Марго спиной.

Ничего себе совет от психолога. Ее аж клинит немного, когда смысл сказанных слов начинает все-таки доходить до того, что она привыкла называть мозгом, но что резко им быть перестало.

– Эй, тебе голову поломали вместо ноги, что ли?

Алек издает картинный храп, всем своим видом показывая, что разговор окончен, а он – намерен доспать все то время, что у него отняли. Марго закатывает глаза и ложится обратно, устремляя взгляд в окно.

Небо – светло-серое; совсем скоро рассвет. Внутри один за другим надуваются и лопаются пузыри – словно на поверхности какого-то стремного варева. Марго вздрагивает каждый раз, когда слышит призрачный хлопок. Так часто бывает, что ты кричишь другим, что они понятия не имеют, что творится у тебя на душе, а в итоге не знаешь даже сам. И что хуже всего – и не хочешь. Потому что потом придется иметь с этим дело. Искать решение или отходные пути. Жить в неведении куда проще.

Когда солнце начинает восходить, Марго не выдерживает и поднимается с кровати. Надевает рубашку поверх своей затертой футболки, попутно морщась, и подходит к умывальнику, так удобно установленному прямо в палате у двери. Зеркала на стене над ним нет, но Марго все равно будто видит свое отражение в нескольких квадратах плитки, криво выложенных над раковиной. У нее синяки под глазами и кривая царапина на челюсти. Пушистые из-за паршивого мыла волосы. И потерянный взгляд.

Она наспех вытирается полотенцем, убирает волосы в привычный пучок на макушке и уходит.

В коридорах почти никого – Марго встречает только двух женщин, спешащих наружу по своим делам. В любое время суток на базе кипит жизнь – бурно и не очень. Она выходит на улицу через черный ход и неуклюже ковыляет в сторону деревьев вдали. Живот обиженно урчит, но Марго шикает на него, чувствуя себя идиоткой. Она просто хочется спрятаться ненадолго, побыть в тишине. Подумать и не очень. Не очень и подумать.

Она забирается на свое дерево максимально долго, потому что плечу больно – перенос веса на здоровую руку мало помогает. Марго садится на самую большую ветку только спустя несколько минут и грустно оглядывается на дупло – помнит, что прятала там сигареты, да те закончились уже. В животе все так же тянет от голода, но это меньшая из ее проблем.

База потихоньку просыпается. Сквозь ветки она видит женщин с корзинами, полными белья, около них – парочку молодых вооруженных парней. Собираются идти к реке. С одной стороны – опасно, а с другой – какое же счастье, что им повезло иметь реку прямо у стен. По полянке перед деревьями проносятся несколько ребятишек с воздушным змеем. Марго почему-то хочется заплакать.

Так страшно думать о том, что будет через год. Так страшно думать о том, а как оно будет к зиме. Так страшно думать, что случится уже завтра. Она запрокидывает голову и путается взглядом в зеленой листве, за которой неба – несколько рваных клочков. Похоже на то, что внутри