Кнут и пряник - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– Хм… – Тихо пробормотал Ёнсан, и уголок его губ дрогнул в насмешливой улыбке. – Кто же ты такой, мальчик? Молодой глупец или прирождённый стратег?

Задумавшись над полученной информацией, он отпил глоток уже остывшего чая, но на этот раз вкус напитка словно растворился в предвкушении грядущих перемен. Достав из-под стола другой свиток, он уже диктовал секретарю:

– Свяжитесь со старейшинами рода Ло. Немедленно. Передайте, что я желаю обсудить дело чести, касающееся их драгоценной наследницы. И намекните им… Что в этот раз разговор будет… Не таким уж и простым, как они привыкли…

Его голос был мягким, но в каждом слове проскальзывала властная нота, от которой у писца дрогнула кисть. А когда все распоряжения были отданы, Ёнсан встал, подошёл к окну и, глядя на утренний сад, проговорил вполголоса, скорее для себя:

– Девочка Ло гордая… Она не простит появления подобных слухов и не даст себя скомпрометировать. Но и отказаться от нашего предложения теперь она тоже не сможет.

На частной встрече с самим Андреем, что уже вернулся в резиденцию семьи, устроенной уже к полудню, Ёнсан не выглядел ни разгневанным, ни строгим. Напротив – его тон был почти отеческим, но в этой мягкости скрывался стальной крюк:

– Ты, мальчик, – начал он, прищурившись, – посмел скомпрометировать молодую, “невинную” благородную даму. И за это кому-то придётся понести ответственность.

Он сделал короткую паузу, наблюдая за реакцией Андрея, но затем усмехнулся:

– Однако… именно благодаря твоей ночной “оплошности” мы теперь говорим не о статусе консорта, который можно в любой момент отнять по прихоти рода Ло, а о полноценном браке.

После этих слов он откинулся на спинку кресла, сцепив руки на груди:

– И, знаешь… В этом есть своя красота. Даже сама княгиня Ло, со всем своим упрямством, теперь не сможет отказаться от такого предложения. Ведь иначе она ударит по Чести… И не только по своей, но и всего рода Ло. А этого никто из её семьи не допустит.

Он сказал это почти весело, как мастер, внезапно получивший идеальный ход в партии, которую, казалось, уже проигрывал.

А вечером, когда с родом Ло установили связь, переговоры шли в обтекаемых фразах, полных намёков на сохранение чести и “необходимость скорого, достойного решения”. Старейшины рода Ло говорили сдержанно, но в их голосах уже слышалась неизбежная капитуляция перед давлением “вновь открывшихся” обстоятельств.

Хваджон Ёнсан понимал, что этот брак теперь был не вопросом желания – а вопросом сохранения лица весьма значимого и влиятельного семейства.

Так что, буквально через пару часов, в просторном зале приёмов, где полированные колонны отбрасывали на мраморный пол резкие полосы света, Хваджон Ёнсан сидел чуть вперёд на краю кресла, будто готовясь к броску. Его спина была излишне прямой, взгляд – направлен в упор на седобородого старейшину Ло Цзинъю, который, в свою очередь, прятал усталость за учтивой маской.

– Уважаемые старейшины, – начал Ёнсан ровным, но твёрдым голосом, – полагаю, вы уже осведомлены о событиях, имевших место прошлой ночью в резиденции вашей почтенной наследницы.

Старейшины семьи Ло обменялись быстрыми взглядами – слишком быстрыми, чтобы их не заметил Ёнсан. Ло Цзинъю откинулся на спинку кресла.

– Вести, как известно, склонны к преувеличениям. Мы бы предпочли дождаться… подтверждённых обстоятельств. – Произнёс он с безупречным спокойствием, хотя уголок его губ дрогнул.

Ёнсан тут же чуть склонил голову, улыбнувшись так, будто уже держал в руках их следующий ход.

– Подтверждения? Разве вы полагаете, что моя семья основывает свои шаги на слухах? У нас – факты. А факты, уважаемый Цзинъю, указывают на то, что ваша юная госпожа и мой протеже провели ночь под одной крышей. Наедине… И это… – он сделал короткую паузу. – нельзя будет скрыть… Вы же сами понимаете, что слуги имеют рты и уши…

Будучи моложе всех в зале, но не менее острым на язык, второй старейшина Ло Хуай насмешливо приподнял бровь:

– Возможно, юноша Хваджон… Потерял дорогу в ночи? Улицы в столике слишком запутаны, а вечерний туман плотен.

– Как и ваша привычка обходить прямые ответы. – Сразу парировал Ёнсан без малейшей смены интонации. – Но давайте не будем унижать ни ваш род, ни мой. Здесь речь идёт о чести обеих семей.

В воздухе повисло молчание – вязкое, словно густой чай в чашах, которые давно остудились. Старейшины Ло молчали, выверяя слова, чтобы не дать ни одной лишней уступки.

– Честь, – медленно произнёс Ло Цзинъю, – понятие многослойное. Иногда достаточно вернуть её, не прибегая к крайностям.

Ёнсан чуть подался вперёд, теперь его взгляд был холоден и остёр:

– В данном случае крайность – единственный способ сохранить лицо. Брак. Полноценный, законный, с подписями, свидетелями и благословением старших. Ваш отказ – это сигнал, что вы отвергаете возможность восстановить честь вашей наследницы. А значит, и честь рода Ло

Тонкие уколы продолжались – представители рода Ло намекали, что “молодые сердца часто горячатся” и “некоторые связи не стоит ковать поспешно”, Ёнсан же каждый раз оборачивал их в аргумент, будто закручивал удавку. При этом его улыбка оставалась почти добродушной, как у человека, предвкушающего удачную сделку.

К моменту, когда чай в третий раз был налит и подан, в воздухе уже витал невысказанный итог. Они всё равно согласятся. Не из-за уговоров… А именно из-за того, что отказ стал бы публичным признанием поражения.

……….

Когда тяжёлая, словно впитавшая в себя века, дверь из чёрного дерева закрылась за спинами представителей семьи Хваджон. В зале, где остались лишь старейшины рода Ло, повисла тягучая тишина. Огромный стол из красного сандала, отполированный до зеркального блеска, отражал лица собравшихся – усталые, но полные едва сдерживаемого раздражения.

– Ну что же… – первым нарушил молчание седовласый Ло Чэнъи, старейший из присутствующих. – Княгиня, похоже, решила испытать нас на прочность. Или себя. Хотя я всё же склонен считать, что она поддалась импульсу… Чего раньше за ней не водилось.

– Импульсу? – Холодно усмехнулась Ло Юймин, хранительница родовых архивов. – Вы хотите сказать, что наша Ледяная Орхидея вдруг расцвела от самого только присутствия какого-то чужака? Я бы охотнее поверила, что он использовал какие-то особые приёмы или… артефакты…

– Неважно, чем он воспользовался. – Слегка раздражённо отозвался Ло Хань, отвечавший за финансовые дела клана. – Важно то, что теперь ситуация разворачивается в пользу семьи Хваджон. Всё же парня не так легко скомпрометировать, как молодую госпожу. К тому же он… Приёмный… Они будут давить на скорейшее заключение брака, а мы – вынуждены согласиться, чтобы не потерять лицо. Согласимся?