КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

превозноситься. Бегемот ей и ляпни, мол — а вдруг это всё? Вдруг больше ничего не вернётся? Ох, она и испугалась.

— До посинения? — осторожно хмыкнул я, памятуя об обжигающей боли в груди.

— До умопомрачения, — ухмыльнулась Айко. — Правда, я думала, она умом тронется — всё бормотала чего-то, а то плакала.

— Вьюга⁈

— Ага. Сама в обалдении.

— Так-то быстро, за несколько часов — и уже… — я осёкся под взглядом округлившихся глаз Айко. — Что?

— Больше суток уже идём. Я с трудом ориентируюсь, где мы. Но Джедеф обещал, что выйдем правильно.

— Ну если больше суток, то степень волнения я могу понять.

— Именно! — Айко тихо хихикнула. — Так что, когда эта кособокая плошка вышла, она чуть не целовалась с ней, а потом к камешку упала и спит, чисто младенец.

Я покосился в указанную сторону и увидел Веру Палну, по-девчоночьи поджавшую ноги в изорванных чулках под неожиданно короткий подол. Тоже Джедефа бинтует? И спустя секунду до меня дошло — меня же! У кого в груди дырища размером в суповую тарелку? Бинтов, поди, много понадобилось. А сам сижу тут удивляюсь. Вот я тугодумный стал!

Тут я не виноват, – сразу отбрехался Зверь.

Ну конеч-чно! Во всех худших проявлениях всегда виновата человеческая сторона натуры!

Заметьте, не я это сказал! — поставил мне на вид Зверь и тут же добавил: — Шутка. Ты — это я. Мы вместе.

Да я помню. Мы — две стороны одной медали.

Айко молчала, подняв лицо к небу.

— О чём думаешь?

— Надеюсь, что ко мне мои силы тоже вернутся.

— Всенепременно!

— Откуда тебе знать? — грустно улыбнулась она. — Вдруг у меня наконец-то получилось надорваться?

— Ерунду не говори! — строго сказал ей я. — Это я сказал, а не собака гавкнула!

— Сказал-сказал, — усмехнулся из темноты Джедеф. — Не успел в себя прийти, а уж командовать принялся. Сразу видно — слово твоё веское!

— А ты как думал? — не спустил ему я. — Я вообще пророк или погулять вышел? Удумали тут помирать! Вам вообще велено жить долго и счастливо и детишек нарожать на радость дедушкам и бабушкам, а не вот эти вот забеги по пустыням в кровавых тряпках.

Катька завозилась рядом с Джедефом, что-то шепча ему на ухо. Ничего он у меня больше не спросил, только тишина приняла очень удивлённое звучание.

Вот так тебе, крокодил бегемотовый. Поудивляйся теперь маленько.

Айко вздохнула и закрыла глаза. Я тоже. Надо поспать…

* * *

Сколько на этот раз я был в отключке — не знаю, но при пробуждении светило яркое солнце. А я лежал в хрустальном шаре… в ледяном шалаше, конечно же! И голоса моих друзей звучали гораздо веселее!

— Не спит! — выкрикнула заглянувшая под купол белая Айко. — Когда двинем?

— А прямо сейчас! — бодро объявила Вера Пална. — наконец-то прокатимся с ветерком! Прошу всех принять человеческий вид, ради экономии посадочных площадей.

— Так и быть, — щедро пообещала Айко, — я останусь лисой. Сядете на мои хвосты. А то поотморозите себе всё, что можно.

— А это прилично? — усомнилась Катерина.

— На войне не то ещё бывает, — заверила её японка. — Но если так стесняешься, нагребай на сиденье песок. Всё хоть не на льду сидеть. И под ноги тоже

— Дайте попить, — попросил я, пытаясь сесть и понимая, что зря это затеял. — А на чём поедем?

— На ледяных санях! — довольно объявила Айко, притащив мне ледяной бокал, не особо собирающийся таять и куда больше похожий на хрустальный, чем предыдущая посудина.

— А раньше вы меня как тащили? — дотумкал наконец-то спросить я.

— На загривке! — Айко похлопала себя по шее. — Не всё же тебе меня таскать, иногда надо и должок отдавать. Спасибо, среди остальных могли хотя бы самих себя нести. Если б у Джедефа не спина, а нога оказалась распластана, я б не знаю, что делала в этой ситуации…

25. В СТОРОНУ НИЛА

ГОТОВИМСЯ ПОКИНУТЬ ПУСТЫНЮ

Купол надо мной исчез — начали собираться, чтоб никто и случайных остатков следов не увидел. Джедеф помог мне сесть прямее. Ну всё, теперь я — натуральный герцог. Сижу, гляжу, в руке бокал с прохладительной водичкой…

— А куда мы двинемся? — Я огляделся. Барханы песка до горизонта. Как папаня говаривал: «Куды бечь, куды податься, кого б найти, кому отдаться?» Правда, это он это в раздумьях тянул, когда мамани рядом не было…

— Туда! — Джедеф уверенно ткнул пальцем в сторону… э-э-э… непонятно в какую строну.

— И почему это именно туда? — Нет уж, пусть вначале пояснит! А то знаем мы этих крокодилов-бегемотов…

— Нил там. А если есть вода, значит есть люди. А если есть люди…

— Ладно, можешь не продолжать. Я ж не совсем тупой.

— Ой, ну не знаю — не зна-а-аю… — Куда ж без Вьюги-то? Да ещё чтоб не поддела, не подзакусила кого, не бывать такому! — «Не тупой?» Я иногда искренне в этом сомневаюсь.

И чего-то мне так захотелось ответить… Такое совсем детство попёрло.

— Вера Пална, дорогая вы наша! А хочешь, я на пальцах — вот совсем по-простому — докажу, что вы, любезная, и сами тупая? — Ух, как она вскинулась! Глаза голубым льдом засверкали! Ноздри раздуваются! А я ещё поддал: — И вы с этим утверждением согласитесь! Как вам такое?

— Это… — она гневно одёрнула свою куцую обтрёпанную юбочку, — это переходит все границы! Как вы смеете⁈ Это просто невозможно!

Чего-то вокруг похолодало резко.

— Вера Пална, я не собираюсь вас оскорблять. И не надо меня морозить! Ну, правда. Детская же задачка про доказательство, а?

— Вы и правда надеетесь это доказать? И я с этим соглашусь? — Она остановилась, нахмурилась, пытаясь найти подвох. — Но я должна согласиться! Это главное условие, а иначе после этой, — она пошевелила пальцами, — войнушки!.. я вызову вас на дуэль!

— Давай Илья! — захихикала Екатерина Кирилловна. — Я верю в тебя! — Кто б мог подумать, что она-то на моей стороне выступит!

— Итак, — я приосанился, — цель: доказать, что светлейшая княжна Смолянинова Вера Павловна — тупая. Всё