Будет день - И. А. Намор

если не сказать большего. С того мгновения, как он в красках представил себе убийство Гейдриха, ему сильно полегчало, и ничего уже, кажется, не могло нарушить вернувшегося душевного равновесия.

«Дай только время, дружище Рейнхард. Дай только время, и я найду способ перерезать тебе горло. А что уж это будет: опасная бритва или садовые ножницы – какая, в сущности, разница? Это всего лишь техника, Рейнхард, всего лишь гребаная – от и до – техника!»

– Не жена, – кивнул Гейдрих. – А мне говорили, рыжеволосая…

«Действительно знает или бросает камни наобум?»

– Где? – поднял бровь Баст, прикуривая.

– Нет, – покачал головой Гейдрих. – Так далеко наши возможности еще не простираются. Но идея стоит того, чтобы ее обдумать. Как полагаете, Баст, это не вызовет излишней ажитации, если я предложу ввести в личные дела сотрудников дополнительный параграф: цвет волос на лобке?

– Многие женщины и некоторые мужчины красят волосы, – кивнул Баст. – Но я спросил не об этом.

– Я понял, – усмехнулся Гейдрих. – В Париже, Брюсселе, Амстердаме, где-то еще.

«Где-то еще! Хитрец!»

– В Париже, – согласился Баст. – Возможно, в Брюсселе, но никак не в Амстердаме. В Амстердаме ее со мной точно не было.

– Кого? – вот в этом весь Гейдрих: пока зверь не ушел, охота продолжается.

– Ее, – Баст закурил, затянулся, выпустил дым, посмотрел на своего начальника.

– О ком мы говорим? – Гейдрих был невозмутим и целеустремлен.

– О моей кузине баронессе Альбедиль-Николовой.

– Славянка? – поднял бровь Гейдрих.

– Разумеется, – кивнул Баст и виновато пожал плечами. – Кайзерина Кински чистокровная славянка.

– Ах, вот как, – ни удивления, ни раскаяния, одна нудная фактология. – Немка, я полагаю… и вы… Я вас правильно понял?

– Сплю ли я со своей кузиной? – Баст задумался на мгновение, словно не был уверен в ответе. – Да.

– Любопытно, – Гейдрих обозначил «улыбку» неким почти анемичным движением тонких губ и перешел к главному «блюду». – А мне говорили…

«Говорили…»

– …мне рассказывал один в высшей степени достойный молодой человек из боннской организации СС…

– Юношу не Лео Айх зовут? – Басту было любопытно, но не страшно. В конце концов, если начальнику мало адюльтера, пусть будет золотоволосый «Айх».

– Не помню, – нахмурил лоб Гейдрих. – А что?

– Ну, если это все-таки был Лео Айх, то я действительно хотел с ним переспать. Году, надо полагать, в тридцать третьем… Вас, Рейнхард, ведь это интересует, не правда ли?

– Хотел…

– Просто из спортивного интереса, – с улыбкой объяснил Баст, глядя Гейдриху прямо в глаза. – Было любопытно: а вдруг понравится…

– Понравилось?

– Побоялся.

– Что так?

– Ну должен же и я, господин группенфюрер, чего-нибудь бояться…

– Непременно, господин штурмбанфюрер… Человек, который ничего не боится, подозрителен и опасен…

* * *

Итак, его повысили в звании. Штурмбанфюрер – это уже майор. Совсем не стыдное звание для молодого мужчины, никогда не служившего в армии. А любовница – даже если это адюльтер, попахивающий инцестом – всяко лучше подозрений в гомосексуализме, даже притом, что официально фюрер заявлял, что «лишь бы человек был хороший». Хорошему партийцу могли простить многое, но все-таки не все.

«Балбес и бабник, – решил Баст. – Так будет лучше всего».

Следующие сорок минут он рассказывал боссу о том, что притащили его «собственные сети» кроме тины и пустых бутылок из-под пива.

– Похоже на зондаж, – согласился внимательно выслушавший рассказ сотрудника Гейдрих.

– Да, мне тоже так показалось.

Между тем Гейдрих встал из кресла, прошелся по комнате, закурил на ходу, но вернулся к Басту не раньше, чем выкурил сигарету до половины.

– Как думаете, Баст, чего они хотят? – спросил, останавливаясь перед фон Шаунбургом. – Сидите! – жестом удержал попытавшегося было встать Баста.

– Полагаю, они хотели бы создать доверительный канал связи.

– Со мной? – скепсис.

– Скорее, с кем-нибудь вроде вас, – уточнение.

– Военные? – все-таки хоть он и чудовище, но умное чудовище. Разбросанные тут и там «сигналы» заметил, учел и интерпретировал единственно возможным способом.

– Полагаю, что это так.

– Есть идеи, кто бы это мог быть персонально?

– Нет.

– Хорошо, Баст, – очевидно, решение созрело и принято. – Сыграйте их… но только аккуратно. Будет обидно, если уйдет такая рыба…

* * *

К счастью, он не должен был носить форму. Во всяком случае, от него этого не требовали. Но все равно, нет-нет да ловил себя на мысли, что быть «Штирлицем» ему не нравится.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться…»

– Чему смеетесь, дружище? – А вот Мюллер форму носил, пусть и крайне редко, чаще предпочитая по старой полицейской привычке недорогой штатский костюм. И был совсем не похож на Броневого.

– Да, так, – Баст подошел ближе и протянул руку. – Здравствуйте, Генрих, или мне теперь надо обращаться к вам по уставу?

– Полно, Себастиан! – Мюллер протянул руку и одновременно пытливо заглянул Басту в глаза, снизу вверх. – Я всего лишь простой мюнхенский бюргер… Вы же знаете, господин риттер.

– Да, – усмехнулся фон Шаунбург, – вы мне уже как-то об этом говорили.

– В тридцать первом, в марте, – кивнул Мюллер. – Когда пообещал, что сгною в тюрьме. Ведь так, дружище?

Фактический руководитель Гестапо лучился доброжелательством, но не зря же его уже третий год не принимали в партию. Кое-кто не забыл, сколько крови выпил нацистам этот въедливый мюнхенский полицейский. Тот еще сукин сын!

– Так чему же вы все-таки улыбались, дружище? – «Вот кого не собьешь с мысли! Чистой воды бульдог – схватит, так не отпустит!» – Не надо мной ли, скромным служакой?

– Ну что вы, Генрих! Как можно! – Баст взгляда не отвел. Напротив, даже несколько «нажал». У Гестапо-Мюллера есть репутация, у фон Шаунбурга – тоже.

– Вы же знаете, как трепещет мое аристократическое сердце при виде такого красивого мундира.

– У вас не хуже, – сказал, появляясь откуда-то из-за спины, штурмбанфюрер Небе. – Или я ошибаюсь?

– Здравствуйте, Артур, – вежливо поздоровался Баст. Даже подбородком отсалютовал. – Ну, куда мне до вас с Генрихом! Вы большие люди, а я …

– Не прибедняйтесь! – добродушно улыбнулся носатый Небе, наверняка польщенный скрытым комплиментом. – Ни я, ни Генрих не имеем, ни «шеврона старого бойца», ни «Нюрнберга». Вы ведь не знакомы с Эрнстом Вайцзеккером?

Будущий начальник «Kripo» держал под руку довольно высокого худощавого мужчину в безукоризненном темном костюме.

– Приятно познакомиться! – протянул руку Баст. – Себастиан фон Шаунбург… – он намеренно упустил место своей службы и сразу же перевел разговор в более интимную плоскость: – Мой отец, господин барон, одно время был дружен с вашим отцом, когда тот занимал пост премьер-министра Вюртемберга.

– Рад знакомству, – сухо ответил Вайцзеккер, по всей видимости, не слишком довольный тем, какие именно детали его биографии счел нужным озвучить Баст. И продолжил: – Руководитель политического отдела МИДа.

Строго и по существу.

– Ох! – Баст