Торговля артефактами - Хайдарали Мирзоевич Усманов

указывал на происхождение вне привычного диапазона местных звёзд – следы сверхплотных процессов и обогащения, которое не совпадает с известными протоками планетарного образования в регионе…

Каждое открытие рождало новые вопросы. Если осьминоги хранили “карты” в своей ткани – что это за карты? Связаны ли они с тем, как корабли создавали “карманы”? Если корпус был “живым” и технологичным одновременно – значит ли это, что технология выращивания материалов была органической? Если да – насколько глубока их связь с средой, из которой они вышли?

Так, шаг за шагом, консилиум выработал рабочий план. Год совместных исследований в три этапа – материалы и кристаллы, с гномами во главе… Биология и нейроанализ, которыми занимались орк и нейтральные биологи… И модель корабля, которой занимались именно драконид и астрофизики… Важно было именно то, что все данные попадали в общий репозиторий “Векового Архива” под шифром, доступным только по многоуровневым разрешениям. Политически это решение означало временное умиротворение. Эльфы всё же получили некоторую возможность участвовать в анализе, и тем самым взяли на себя часть контроля… Гномы – доступ к материалам… Орки – право на биологические выводы… А нейтральные силы – гарантию публикации результатов.

Но собравшиеся за этим огромным столом разумные прекрасно понимали, что всё это только начало. Впрочем, даже малые открытия – тот факт, что существа были не только биологически удивительны, но и технологично продвинуты – уже меняли карту возможного. Кто владел этими знаниями – получал преимущество в науке, торговле и, возможно, в военной стратегии. Поэтому консилиум, как бы скромно он ни заявлял аполитичность, постепенно начал становиться новым центром силы.

Очередная ночь опустилась за окнами, и в лаборатории заговорил один из приборов. Слабая, но отчётливая вспышка на нейросети – сигнал, который мог быть либо остаточным эхом памяти, либо просто шумом. Все присутствующие замерли. В этом напряжённом молчании каждый понял, что дальше будет ещё сложнее – и ещё интереснее.

………..

Когда консилиум учёных собрался вновь, спустя несколько недель после первых исследований, в главном куполе исследовательской станции “Лаэтар”, в воздухе уже витала напряжённая сосредоточенность – смесь любопытства, предвкушения и лёгкого страха. На столах, в залах и на плазменных подставках лежали десятки фрагментов, доставленных с другого конца Вольных систем. Обломки металлических пластин, прозрачные сферы, внутри которых, казалось, замерли спирали жидкого света, и странные блоки, испещрённые углублениями, похожими на нервные окончания, но выполненные из сплава, не поддающегося анализу.

В центре круглого зала, под мягким белым светом прожекторов, стояли пять наиболее активных членов консилиума, которые присоединились к нему позже. И, большей частью, как приглашённые специалисты. Среди них был профессор Ниираэль из Академии Мирового Потока – представитель эльфийской школы науки, чьи методы базировались на слиянии нейронной магии и машинного разума. Седовласый гном Тхарим, специалист по древним технологиям Предзакатной эпохи. Доктор Сильвен, орк из Республики Альта, специалист по ксенобиологии. А также два представителя Циркуля Звёздного Единства – нейромеханики из орбитальной ветви андуинов.

Перед ними на платформе в антиполе гравитации медленно вращался цилиндрический предмет длиной почти два метра – артефакт, добытый на другом аукционе. Его поверхность выглядела словно отполированной, но при этом время от времени на ней проявлялись фрактальные линии – будто некий неведомый код медленно перетекал по металлу, оживая, едва к нему приближались.

– Он реагирует на наши мысли. – Сказал Ниираэль, медленно обводя рукой артефакт, и тонкие полосы света на его поверхности мигнули. – Но не через магическую чувствительность. Здесь задействована иная логика, полностью отличная от любого пси-интерфейса.

– Вы хотите сказать, – недоверчиво произнёс Тхарим, – что они нашли способ связи между разумом и машиной без медиаторов? Без фокуса, без канала, без проводника силы?

– Именно. – Тут же вмешался доктор Сильвен. – Я провёл анализ нервных волокон их биологического материала. Их нейроны, если вообще можно так назвать, работают с импульсами иной природы. Электро-химическая активность здесь синхронизирована с излучениями на уровне, который можно сравнить с микрогравитационными колебаниями. Они буквально думают через пространство.

После этих слов тишина в этом зале повисла надолго. И каждый из присутствующих понял, насколько невероятным был этот вывод. Это означало, что раса разумных осьминогов не просто развила технологическую цивилизацию… Она развила мышление, напрямую связанное с пространственно-временными процессами. И всё это – без малейшего следа магии.

– Но тогда… – Тхарим нахмурился, глядя на артефакт, словно на опасное чудовище. – Если они не пользовались магией, значит, они не тратили энергию магического поля. Их мир должен быть… переполнен чистой субстанцией силы.

– Именно… – Кивнула Сильвен. – И если так, то в их системе могла сохраниться магическая энергетика в нетронутом виде. Представьте, что значит подобный источник для наших миров.

– Это изменит баланс. – Шёпотом сказала Ниираэль. – Всё. Абсолютно всё.

В этот момент спор вспыхнул с новой силой. Одни, в частности представители Альты, утверждали, что нужно организовать экспедицию к предполагаемому миру происхождения этой расы. Другие – особенно из Круга Эниар – настаивали, что любое вмешательство может разрушить возможный естественный резервуар магической материи, и предложили сначала создать модели взаимодействия, прежде чем трогать реальную планету.

Тхарим же, уставившись на медленно вращающийся цилиндр, мрачно пробормотал:

– Вы все забываете о самом важном. Если эти создания достигли такого уровня без магии, они могли создать технологии, подавляющие её. А если они исчезли – то, может, сами же и уничтожили себя, пытаясь управлять тем, что находится за гранью живого восприятия.

В ответ ему Ниираэль бросил почти ядовитый взгляд:

– Или же кто-то помог им исчезнуть. Кто-то, кто не желал, чтобы подобная раса существовала.

С этими словами зал погрузился в гул новых предположений. С разных сторон начали формироваться временные альянсы – эльфы с андуинами, люди с гномами. Одни требовали открыть доступ к полным спектральным данным, другие пытались скрыть часть информации, надеясь зарегистрировать открытия под своими именами. Вспыхивали и гасли короткие соглашения, сопровождаемые обещаниями и угрозами.

Тем временем в дальнем конце зала молодой аналитик Циркуля Звёздного Единства тихо обратил внимание на один из артефактов – маленький сферический блок, купленный на другом аукционе. Он поднёс к нему сканер и замер. На мониторе, словно проявившись из пустоты, возникла топографическая структура – не просто схемы, а словно проекция живого мозга.

– Посмотрите… – Прошептал он. – Это не просто артефакт. Это… фрагмент их сознания.

И зал взорвался. Каждый, кто стоял там, понял, перед ними не просто мёртвые вещи. Это след живой, мыслящей цивилизации, которая могла быть не уничтожена, а спящая, наблюдающая – где-то далеко, в безмолвной глубине космоса.

И сейчас в зале консилиума стояла почти физически