"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

Несмотря на то, что вошёл я тихо и внимания не привлекал, не прошло и минуты, как на меня уставились все присутствующие. Секунда, другая, и ко мне направился сразу десяток офицеров.

— Сударь, — пехотный капитан со шрамом на щеке приблизился ко мне почти вплотную, — вы ведь… фейерверхмейстер, верно?

В глазах у него мелькнул опасный огонёк.

— Да, вы правы, — я кивнул, — именно фейерверхмейстер.

Капитан осклабился, показав жёлтые зубы.

— Вы-то мне и нужны! Не желаете ли выйти со мной в оранжерею, обсудить прусскую кампанию?

— Боюсь, сударь, это будет невежливо. Тем более что я с вами пока не знаком.

Остальные офицеры придвинулись ближе, будто брали меня в кольцо.

— Я настаиваю, сударь, — капитан наклонился вперёд, — или мы заставим вас выйти силой.

Глава 33

— И бросай его в воду

— Силой? Да вы смельчак, господин капитан. А заставлялка у вас отросла?

Я посмотрел ему в глаза и разбудил Анубиса. Если они навалятся всей толпой, эту сине-зелёную гостиную точно придётся ремонтировать, возможно, вместе со всем особняком.

Капитан вспыхнул, покраснел и тоже призвал Талант. Воздух между нами чуть не заискрил эфиром от напряжения. На кончиках пальцев я начал делать заготовку под силовой Знак, а Анубис экстренно качал эфир в защитную татуировку. Ух, повеселимся сейчас! После такого меня или выгонят из армии, или расстреляют из моей же пушки, если вовремя не сбегу. Куда там Диего предлагала ехать? В Испанию?

— Константин Платонович?!

Звонкий юношеский голос разорвал напряжённую паузу. Из толпы офицеров выбрался молодой поручик.

— Константин Платонович, точно вы! Я вас сразу узнал! Здравствуйте!

Он подскочил ко мне, схватил руку и крепко пожал, тряся в воздухе.

— Серафим?!

— Вы меня помните! Рад вас видеть! — Он повернулся и обратился к офицерам: — Господа! Разрешите представить вам моего друга, муромского помещика и дважды мага Константина Платоновича. Самый что ни на есть Талантливейший колдун и одновременно гениальный деланный маг. Прошу любить и жаловать, господа!

Капитан закашлялся и одним махом успокоил свой Талант. Остальные офицеры сделали вид, что ни в какую оранжерею никого тащить не собирались, а просто подошли знакомиться.

— Как? — громко, почти выкрикнув, спросил майор со шрамом на подбородке. — Палестин Георгиевич? Не понял!

— У Петра Фёдоровича контузия, ничего не слышит, — шепнул мне Серафим и заорал, наклонившись к майору: — Константин Платонович! Урусов! Из Мурома!

— Урусов? — раздался громогласный бас. — Муромский? Где он?

Как ледокол сквозь торосы, через толпу офицеров прошёл вчерашний генерал с орлиным носом. Хищный взгляд почти чёрных глаз окинул меня, мгновенно взвесив и оценив.

— Из Злобино, что под Муромом? — уточнил он ещё раз.

Я вспомнил, почему его лицо мне знакомо. Княжна Вахвахова была поразительно похожа на своего отца.

— Так точно, ваше превосходительство!

Генерал порывисто хлопнул меня по плечам.

— Спасибо, дорогой! Дочка написала про тебя, говорит, волшебник с золотыми руками. Думал, вернусь с войны — лично приеду благодарить! Ай, молодец! Идём, выпить с тобой хочу.

Он взял меня за локоть и потащил к столам с бутылками и закусками. Не успел я опомниться, как в руке уже был бокал с шампанским.

— Каков молодец! Давай, — Вахвахов стукнул своим бокалом по моему, — за тебя, дорогой.

Он одним глотком выпил до дна и без паузы спросил:

— Пойдёшь ко мне адъютантом?

Я чуть не поперхнулся шампанским. Лестное предложение, ничего не скажешь. Должность непыльная и тёплая, отличный трамплин для военной карьеры. Только вот служить дальше я не собирался.

— Простите, ваше превосходительство, вынужден отказаться.

— Что же так? — Вахвахов прищурился.

— Я фейерверхмейстер. Моё дело — артиллерия, а не штабная работа, — я развёл руками. — Пушки сами себя не зарядят.

Генерал одобрительно кивнул:

— Тоже верно: чины и награды на поле боя лежат, подбирай, коли смелый. Служи, Урусов, а будет нужда — приходи, всегда помогу.

Мы ещё обменялись взаимными любезностями, и Вахвахов удалился. Слишком велика была разница между нами, так что общих тем для беседы почти не нашлось. Но скучать в одиночестве не пришлось — стоило генералу уйти, как его место занял поручик Серафим.

— Константин Платонович, как хорошо, что вы здесь!

С момента нашего знакомства у Голицыных молодой человек слегка повзрослел, обзавёлся тонкими усиками и поменял отношение ко мне на самое дружеское.

— Так приятно видеть вас в мундире. Надеюсь, мы с вами этого Фридриха ка-а-ак отшлёпаем!

Я улыбнулся — ну да, ну да, вот прямо завтра и начнём в четыре руки.

— Должен сказать вам спасибо за тот урок, Константин Платонович. — Он стал серьёзным и сбавил тон, чтобы было слышно только мне. — После того конфуза у Голицыных я обдумал своё поведение и должен признать — вы были абсолютно правы тогда. Это мальчишество и задиристость недостойны дворянина.

Он вздохнул:

— Если бы вы тогда не осадили меня, рано или поздно всё закончилось бы печально: оказалось, что в дуэлях я никуда не гожусь. А ведь я единственный ребёнок в семье, мама бы не пережила такого.

— Вы просто повзрослели, мой друг, — я похлопал его по плечу. — Вам удалось это сделать раньше других, считайте, что вам очень повезло. Кстати, не подскажете, а с чего это офицеры вначале на меня разъярились?

— Фейерверхмейстеры, присланные из Обсервационного корпуса, — шёпотом пояснил Серфам, — вели себя крайне вызывающе и дерзко. Знали, что заменить их некому, и требовали к себе особого отношения. А хуже всего то, что всячески затягивали подготовку артиллерии.

— Экие негодяи.

— Последний из них даже спровоцировал дуэль с поручиком из моего полка. Таланта у него не было, так что поединок проходил на пистолетах. Поручик выстрелил в воздух, а тот негодяй взял и его ранил. Прострелил ногу так, что бедняга второй месяц не может ходить.

— Понимаю.

— Когда дошло до Фермора, тот даже хотел расстрелять фейерверхмейстера за дуэль в военное время. Но шуваловские генералы вступились за него, был большой скандал. Вот офицеры и решили не пускать в собрание никого из Обсервационного корпуса.

— Боюсь, они ещё и ошиблись — я никогда там не числился. Направлен на постоянное несение службы в Первый корпус.

— Правда?! Ой как хорошо, Константин Платонович. Вы позволите, я расскажу об этом?

Я пожал плечами. Вопрос, на мой вкус, уже решился. Но если Серафиму хочется посплетничать, то пусть себе.

Поручик сбежал, и я остался наедине с закусками. Пожалуй, даже на ужин идти не надо — господа офицеры вовсе не дураки угоститься всякими пикантными разносолами, а мне много и не надо.