Питомец - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– Опять… – Тихо пробормотал он, опуская ладонь. – Все техники теперь… Принимают другой облик?

Он пытался вернуться к привычным техникам, к простым “режущим ветрам”, энергетическим “гарпунам”, даже к своим любимым “кольцевым замыкателям”, что использовались им ранее как щиты и капканы. Но каждая техника теперь изменялась по-своему. Простая защитная оболочка теперь всплывала как кольцо из чешуи, охватывая тело, словно оберегающий змей. Атака – не выстрел, а рывок клыков с множеством магических “языков”, обвивающих цель, и удерживающих её на месте. Проклятие – не мрак, а змеиный шепот, вползающий в разум жертвы.

Именно поэтому ему стало понятно, что техники тоже придётся перестраивать, модифицируя их под эти странные изменения. И первая настоящая техника у него получилась “Тень Скользящего Круга”. Эта техника была рождена случайно. Андрей двинулся, чтобы уклониться от камня, который сорвался со склона. Рефлекторно выпустил щит – и в этот момент из-под его ног всплыло полупрозрачное кольцо, змеиная аура которого отпружинила удар, а потом вытянулась и оттолкнула его самого, как если бы он скользнул по маслу.

“Это уже… стиль. Это не магия. Это… инстинкт.”

Он так и записал её – “Тень Скользящего Круга”, первая техника нового цикла. Созданная не головой, а телом, которое теперь думало само. И тут это началось. Словно где-то в глубине сознания приоткрылась дверь. Нечто, что не принадлежало ему, проснулось.

“Ты медленный… Вспомни. Три удара – и голова должна быть срезана. Ветер рвётся внутрь только после крови…”

Это был странный и даже какой-то чужеродный голос. Шипящий… Шершавый… Словно кто-то шептал прямо изнутри костей его собственного скелета. Андрей вскинулся, мгновенно поставив печать, перекрывающую доступ к сознанию.

– Что это было? – Прошептал он, судорожно сжав руки. Да. Он знал, что кость Падшего Бога не была просто источником силы. Она – фрагмент сущности. Памяти. Проклятия. Возможно, когда-то живое… Или… Живущее до сих пор. И теперь, когда Андрей сам двинулся слишком далеко, когда его сила перешагнула грань, в нём просыпались фрагменты чужих жизней.

Осознав это, он буквально до скрежета стиснул зубы. И всё же заставил себя встать.

“Хочешь шептать? Будешь подчиняться. Я возьму твоё знание. И сделаю своим.” – Он начал вызывать змеиное плетение. Формировал его не по памяти, а по вспышкам образов из глубин сознания. Перед глазами промелькнул силуэт змееподобного воина, чья спина изгибалась под тяжестью тяжёлой брони, а глаза горели серебристым светом.

Андрей повторил движение. И… Полетел вперёд. Повернулся в прыжке. И вложил в технику разрыв чешуйчатой ауры, в которой энергия отражала и атакующего, и атакуемого, создавая двойной удар с достаточно большим шансом возврата. Потом он упал на землю. Тяжело дыша. Но всё-таки… Снова встал. И записал новую технику:

“Разрыв Змеиного Лика” – при атаке создаёт энергетического двойника, который повторяет манёвр через мгновение, но под другим углом. Идеален для того, чтобы сбить врага с ритма боя.

Потом он долго сидел у огня. Ветви скрипели на ветру. Цзяолин лежала рядом, полузакрыв глаза. А внутри – всё ещё шептал голос:

“У тебя хорошие кости. Ты можешь стать тем, кто воскресит Пламя Яда… или поглотит его.”

Андрей усмехнулся и выдохнул:

“Нет. Я стану тем, кто перепишет его.”

После всего этого он не спал. Даже не медитировал в обычном смысле. Его тело лишь слегка подрагивало, а в области ядра медленно крутилась сжатая, раскалённая точка. Ядро будто вслушивалось вместе с ним. Вслушивалось в песню, что шла не извне, а изнутри. Песню старую, как сама плоть, и горькую, как чёрная кровь, что хранилась в той самой кости Падшего Бога, когда-то запертой в нём. А теперь неотъемлемой от него самого.

Первые картины-вспышки всплывали не как воспоминания а, скорее, как отголоски. Удары не мечей, а мысли-формы, переживания, отражённые в технике. Одна из них – прыжок с вершины крепости, когда внизу – чудовищный зверь, и воины, одетые в чёрную кость, сливались в единое копьё, прорывая не плоть – а саму реальность.

"Ты не можешь ударить по воздуху, если он сам – плоть твоего врага…"

И тут Андрей понял, что это не бред. Это – техника. Стирание разделения между носителем и оружием. Стихийная фаза… Слияние Плоти и Плетения. Осознав это, он резко сел, ощущая, как мышцы скручиваются под напором силы. На плечах снова проявилась серебристо-чёрная чешуя, по венам пошли токи духовной энергии.

Он сформировал копьё. Но не просто оружие. Он вплёл в него свою кровь, свою суть. Часть своей плоти. И назвал это – “Техника Единого Выдоха”. Копьё не носится в руке. Оно прорастает из тела. Рывок с этим оружием ломает барьеры между пространством и формой. Оружие становится продолжением сущности.

Следующая тень – сражение в чёрной пустыне. Фигура… Человек… Или не совсем человек. В рваных доспехах. На руках – цепи, увитые змеями, под ногами – земля, сожжённая до бела, а против него – не враг, а тьма, что пыталась вырвать сердце. Он не сопротивлялся. Он позволил себе исчезнуть. Стать контуром, зерном, обманом. А потом – вспыхнул как клык, вспорол пустоту, и вырвался наружу.

"Нет техники лучше, чем стать пустым. И выбрать, когда наполниться."

Теперь Андрей знал, что всё это – не игра слов. Это основа новой техники. Он воссоздал её по памяти, усилил пространственным якорем, добавил контурную печать – и получил “Искусство Поглощённой Формы”. Умение исчезнуть с поля зрения на мгновение, раствориться в энергетической плоскости, а затем нанести “невозможный” удар из неожиданного угла. Требует подстройки якорей заранее или невероятной скорости плетений.

А потом случилось нечто иное. Он всё ещё сидел у костра, но внутри… Стоял… Стоял среди огромного зала, где стены были сделаны из костей и гвоздей. Руки, что он видел – были не его. Пальцы – длинные, покрытые не кожей, а пластинами, на запястьях – печати, что держали изнутри.

Он чувствовал, как тот, чьи это были воспоминания, создавал что-то большее, чем технику. По сути, он вышивал саму смерть. Вплетал безумие в структуру магии. И запечатывал в плетения чужую волю, чтобы ломать, подчинять и учить.

“Убей – и сохрани. Сломай – и впиши. Преврати врага в носителя знаний. Так рождаются Учения.”

И тогда Андрей понял, что эта тварь, Падший Бог, писал технику в живых врагах, и потом вытаскивал, вместе с их душами, из них и сами эти техники. По сути, всё это была жутко извращённая библиотека боли. И