Звезды должны подождать - Кейт Лаумер

десяти лет. Я видел свидетельства взлома и хотел успокоиться. Я направился к доту, в котором находилось начало туннеля, на всякий случай надеясь, что там может быть припаркована пригодная для использования машина; для больного человека путь домой был бы долгим.

Уже почти стемнело и идти было трудно. Железобетонные плиты под дерном наклонились и сместились. От чего-то по земле пробежала рябь, как от камня, брошенного в пруд. Я услышал звук и остановился как вкопанный. Раздался лязг! и грохот, донесшийся из-за обесцвеченных стен блокгауза в сотне ярдов от меня. Взвыл ржавый металл; затем в поле зрения появилось что-то большое, похожее на выброшенное на берег грузовое судно. Два тусклых красных луча вырвались из верхней части высокого силуэта; они качнулись, вспыхнули алым и замерли. Оглушительно взвыла сирена — ууууу! уууууу! УУУУУ! Это была беспилотная боевая единица “Боло Марк II”, несущая автоматизированную караульную службу — и ее схемы обнаружения вторжения отслеживали меня.

Боло тяжело повернулся. Снова раздалось ууууу! уууууу!, это сторожевой пес подавал сигнал тревоги. Я почувствовал, как у меня на лбу выступил пот, и внезапно почувствовал тяжесть консервированной фасоли в желудке. Мой электропасс был снова в ремонте, а стоять перед Боло Марк II без него было равносильно оказаться запертым в одном помещении с разъяренным динозавром. Я посмотрел в сторону основного блокгауза: слишком далеко. То же самое касалось и ограждения периметра. Мне лучше всего было вернуться ко входу в служебный туннель. Я повернулся, чтобы броситься к нему, зацепился ногой за плиту и тяжело рухнул...

Я сел. В голове у меня звенело, во рту ощущался привкус крови. Разбитый тротуар, казалось, качался подо мной. Боло быстро приближался. Бежать было бесполезно, мне нужно было придумать что-нибудь получше.

Я распластался на земле и переключил управление комбинезона на максимальную изоляцию; серебристая поверхность стала тускло-черной. В нескольких дюймах от меня на выступающем из бетона краю трепетал двухфутовый квадрат рваной бумаги. Я потянулся за бумагой, снял ее, затем, повозившись с клапаном кармана, достал спичку и поджег ее. Когда бумага разгорелась как следует, я отбросил ее в сторону. Ветер отнес ее на несколько футов, а затем она застрял в траве. Боло отслеживал движущийся источник инфракрасного излучения.

Продолжай двигаться, черт бы тебя побрал!, прошипел я. Ругательство подействовало. Порывистый ветер толкнул бумагу дальше. А я прополз несколько футов и втиснулся в щель между плитами. Боло подъехал ближе; оторвавшийся сегмент гусеницы с ритмичным стуком шлепал по земле. Горящая бумага была уже в пятидесяти футах от нас, почти исчезла, мерцая оранжевым светом в густых сумерках. Продолжай гореть, черт бы тебя побрал!

В двадцати ярдах, возвышаясь, как пагода, Боло остановился, загрохотал, поворачивая свою покрытую прожилками ржавчины башню в поисках движущегося источника тепла, который на мгновение обнаружил инфракрасный датчик. Слабая вспышка бумаги наконец привлекла его электронное внимание; должно быть, ему было так же плохо, как и мне. Башня качнулась, потом развернулась обратно. Он был озадачен. Он снова завопил, а затем принял решение: орудийные порты распахнулись, взвыл противопехотный залп, и клочок бумаги исчез в облаке взметнувшейся грязи.

Я прижался к земле, как голд лемэй[5] обнимает бедро певца с факелом, и ждал; ничего не происходило. Боло сидел, тихо урча про себя. Это продолжалось довольно долго. Затем сквозь шум работающего на холостом ходу двигателя я услышал другой звук — отдаленный рев, похожий на полет бомбардировщиков на низкой высоте. Я приподнял голову на полдюйма и взглянул. По шоссе к северу двигались огни — спаренные лучи автоколонны, приближающейся из города. Активность Боло не осталась незамеченной.

Боло зашевелился и тяжело двинулся вперед, пока не оказался надо мной на расстоянии не более двадцати футов. Я увидел, как высоко на бронированном фасаде открылись большие орудийные порты — те, в которых размещались тяжелые бесконечные повторители. В поле зрения показались кончики узких черных дул, на мгновение задержались, затем опустились и зафиксировались — нацелившись на приближающиеся машины, которые теперь рассредоточились по дороге за забором неплотной шеренгой под клубящейся завесой пыли.

Сторожевой пес готовился защищать свою территорию — и я оказался в центре событий. Из колонны вырвался сине-белый луч прожектора, отразившийся от чешуйчатой обшивки Боло. Я услышал щелчки реле внутри чудовищной боевой машины, и приготовился к грохоту ее батареи...

Раздался сухой стук. Орудия повернулись, лязгая впустую. Из-за забора луч прожектора еще мгновение светил на Боло, затем переместился на пандус, обратно, снова и снова, ища... меня. Я распластался, как таракан, пролезающий под дверью.

Боло снова выстрелил вхолостую. Его красные ИК-лучи снова осветили сцену; затем щелкнули реле, бессильные орудия убрались, крышки портов закрылись. Удовлетворенный тем, что сделал свое дело, Боло развернулся и двинулся прочь, оставляя за собой запах озона и эфира, а сломанная гусеница стучала, как калека по лестнице.

В герметичном костюме мне становилось ужасно жарко, но я подождал, пока Боло не скрылся во мраке в паре сотен ярдов от нас; затем я осторожно повернул регулятор скафандра, чтобы отключить обогрев. При полной изоляции человек сварился бы в собственном соку менее чем за полчаса. Прожектор уже погас. Я встал на четвереньки и направился к ограждению периметра, налево. Схемы Боло были настроены не так хорошо, как следовало бы, и он меня отпустил.

Глава 3

В ярком свете и пыли за остатками ржавого кружева, которое когда-то было сетчатым забором безопасности, двигались люди. Они были вооружены странного вида винтовками и стояли тесными небольшими группами, глядя в сторону блокпоста. Я подошел поближе, стараясь не высовываться и избегать полосы желтоватого света, отбрасываемого фарами припаркованных транспортных средств — полугусеничных машин, броневиков, нескольких легких танков с экипажами. Во взгляде этой толпы не было ничего такого, что заставило бы меня вскочить и поприветствовать их. Некоторые из них были одеты в зеленую униформу или ее фрагменты, и большинство из них щеголяли окладистыми бородами. Какого черта? Неужели Кастро Второй высадился с вооруженными силами?

Я свернул направо, подальше от больших главных ворот, у которых раньше день и ночь дежурили охранники с автоматами М-100; теперь они свисали на одной петле с поцарапанного бетонного столба под кучкой мертвых датчиков[6] на ржавых кронштейнах. Табличка с надписью “НАСА — АЭРОКОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР имени ГЛЕННА — РАЗРЕШЕН ДОСТУП ТОЛЬКО для УПОЛНОМОЧЕННОГО ПЕРСОНАЛА” лежала лицом вниз в кустах высотой по пояс.

Подъезжало все больше машин, скапливаясь у главных ворот. Из них высыпали люди, они казались неорганизованными. Было много разговоров и криков: отряд вразнобой построился и направился в мою сторону, держась по ту сторону упавшего забора, но они не могли меня видеть. Теперь я был вне яркого света фар и рискнул броситься