Звезды должны подождать - Кейт Лаумер

холодно, тихо и пусто — больше похоже на морг, чем на исследовательский центр высшего уровня. Мне это не понравилось. Что, черт возьми, происходит?

Затем я испытал сильное потрясение: дверь для служебного доступа толщиной в восемь дюймов, которая открывалась в туннель, ведущий к силовому отсеку — к самой катушке ускорителя — была распахнута настежь. Даже приезжие сенаторы не решались заглянуть туда. Оттуда выбежала крыса, не впечатленная ускорителем. Я прошел несколько шагов и увидел на полу мусор, как будто кто-то работал над своим проектом в домашней мастерской: куски толстого кабеля, обрывки изоляции, пустые бумажные коробки с каталожными номерами. Впереди я увидел еще больше такого же хлама, а также самодельную систему освещения. Такого не могло произойти. Я вышел оттуда и еще раз осмотрел зоны — Предварительного Этапа и Предпускового. Припасы все еще были заперты.

В последнем шкафчике лежал на вид подержанный армейский комбинезон. Я надел его, установил регулятор температуры на восемьдесят[2] и почувствовал, как тепло начинает проникать в мои кости. Я открыл дверь и вошел в лабораторию. Люк доступа, “Самый-Главный-Сверхсекретный”, ведущий по трапу к каютам экипажа “Прометея”, был шокирующе приоткрыт. Свет не горел, за исключением тусклого свечения аварийных указателей маршрута. Там тоже был разбросан мусор. Кто-то что-то делал с “Прометеем”! Это было немыслимо, поэтому я даже не подумал об этом.

В воздухе витал слабый неприятный запах. Я услышал сухой шорох и заметил какое-то движение. Крыса размером с лисицу села на задние лапы в шести футах от меня и посмотрела на меня так, словно я был чем-то съедобным. Я ударил ее ногой, и она убежала, но не очень далеко. Мое сердце забилось немного сильнее, как бывает, когда начинаешь понимать, что на этот раз что-то действительно не так — очень не так. Я должен был каким-то образом выяснить, насколько все плохо. Не мог же я прятаться здесь вечно.

Глава 2

Поднявшись наверх, я заглянул в Административную Секцию. Разумеется, там было пусто. Я покричал, а потом кашлял целую минуту; эхо здесь было чуть лучше. Я прошел по коридору, усыпанному бумагами, мимо открытых дверей тихих комнат. В кабинете директора посреди ковра стояла почерневшая мусорная корзина. Воздухозаборник кондиционера над столом был покрыт слоем черной пыли толщиной почти в дюйм. Кричать снова было бесполезно, здесь было пусто, как в разграбленной могиле, если не считать крыс. Даже телевизор Боба исчез.

В конце коридора была открыта внутренняя дверь охраны. Я прошел через нее и обо что-то споткнулся. В слабом свете мне потребовалось мгновение, чтобы понять, обо что. Он был МР[3], в стальном шлеме и ботинках для подавления беспорядков. От него не осталось ничего, кроме раскрошенных костей, нескольких кусочков кожи и каких-то металлических мелочей. На нем была табличка с его именем: Левин. Рядом лежал револьвер 38-го калибра. Я поднял его, проверил барабан и сунул в набедренный карман комбинезона. По какой-то причине это заставило меня почувствовать себя немного лучше.

Я прошел по коридору “В” и нашел кухню. Я съел банку фасоли. Она была не вкусная, но немного уменьшила жжение. Дверь лифта была запечатана, но рядом с ней находилась аварийная лестница. Я начал двухсотфутовый подъем на поверхность. Спускаться было бы легче. Дважды мне пришлось останавливаться и отдыхать. А вокруг были мусор, грязь, крысиный помет и несколько крысиных скелетов. Возможно, наверху все будет выглядеть немного лучше, но я в этом сомневался. Если уж все было так плохо здесь, во Внутреннем святилище, то в других местах будет еще хуже.

Тяжелые стальные двери у входа в туннель были взорваны — изнутри. Кто-то был здесь после катастрофы, но опередил меня. Я пролез через наполовину заваленный проем и посмотрел на низкое серое небо, окрашивающееся красным на западе. В пятидесяти ярдах от меня, грудой ржавой стали, лежал пятитысячегаллонный[4] резервуар для воды. Что же случилось? Саботаж, война, революция — или несчастный случай? И где все? У меня снова начался приступ кашля.

Я немного отдохнул, затем подошел к резервуару и вскарабкался на двадцать футов по поломанной стальной конструкции, чтобы осмотреть невинно выглядящие, но заросшие сорняками поля на западе, усеянные муляжами зданий, которые должны были придать участку с воздуха вид фермерских угодий, каким он был до начала операции “Прометей”. Там было полно сараев, амбаров и заборов. Парковка была пуста, если не считать двух ржавых “хонд”, столкнувшихся друг с другом; это напомнило мне о реальном мире — Джинни — и Тимми.

Освещение на магистралях было выключено, а там, где должны были гореть огни большого города, расположенного в пятидесяти милях отсюда, виднелось лишь несколько рассеянных огоньков. Я чуть не поскользнулся, когда быстро разворачивался, чтобы посмотреть на север, в сторону Джаспертона; звук, который я издал, был больше похож на хныканье, чем на что-либо еще...

За пределами нашей площадки город казался нетронутым: там и сям мерцали тусклые желтые огни, поднимались клубы дыма. Что бы ни случилось на площадке, по крайней мере, с Джинни все должно быть в порядке — с Джинни и Тимом. Джинни с ума сойдет от беспокойства, когда пройдет... сколько времени? Через месяц? Может, больше. От того МР мало что осталось.

Я повернул направо, чтобы посмотреть на юг, и почувствовал пустоту в груди. Две шахты были открыты; ракеты “Колосс” нанесли ответный удар — по чему-то. Я подтянулся на фут или два выше, чтобы взглянуть на Главный Участок. В сумерках земля была ровной и нетронутой на том месте, где “Прометей” лежал наготове в своем подземном убежище. По всей зоне шла цепочка небольших воронок, но внизу, согласно показаниям резервного пульта, “Прометей” был цел и невредим. Корабль был спроектирован так, чтобы выдерживать нагрузки, связанные с прямым запуском на внесолнечную орбиту; если повезет, несколько близких попаданий почти не повредили бы ему. Далеко за деревьями виднелась крыша нового отеля “Хилтон Субурбан”, освещенная до самого пентхауса. Это было уже что-то. Теперь я знал, куда направляюсь.

Мои руки болели от напряжения. Я был не в форме, но, казалось, быстро поправлялся. Возможно, лечение было не совсем бесполезным. Я спустился вниз и сел на землю, чтобы перевести дух, наблюдая, как холодный ветер шевелит сухие стебли мертвых кустов вокруг разбитого танка. Было очевидно, что произошла какая-то катастрофа, может быть, короткая война из-за потери Борта Номер Один. Джинни и Тимми были дома одни, напуганные, возможно, даже в серьезной беде. Невозможно было сказать, насколько сильно развалились муниципальные службы.

Но прежде чем отправиться в путь, я хотел бы быстро проверить корабль. “Прометей” был мечтой, с которой я — и многие другие — жил в течение