Битва за Землю - Елена Долгова

раскаянием, но истинная причина тревоги, возможно, была иной. «Фелиция, с её тонкой интуицией, наверное, поняла бы, в чём дело». Мысли о ферейке больше не вызывали острой обиды.

Кэсси всё же сумел заснуть, но проспал он всего полчаса.

Пробуждение произошло внезапно и сопровождалось громким криком:

— Тревога!

Тёмные фигуры вдруг возникли из пустоты. Телепорт неизвестного корабля на орбите сработал, выбросив в ущелье вооружённый отряд.

— Огонь! — приказал Леонид.

Лучи ударили совсем рядом, мгновенно испепелив опору домика, который сложился, словно был карточным.

— Кто это? — пробормотал очутившийся рядом с Кэсси Эл-Рутана. — Разве это не подкрепление? Кси? Почему по нам стреляют?

— Ложись! — Тр-Аэн толкнул республиканца на землю, схватил оружие, выстрелил и тут же откатился в сторону.

— Это не Кси, — сказал он очутившемуся рядом Эл-Рутане. — Слышишь, как гудят их бластеры? Такой звук ни с чем не перепутать. Это Консеквенса.

Глава 15

Шипы

«Атака отражена. Потери уточняются», — скорее прохрипел, чем произнёс корабельный искин.

«Надо бы звук настроить», — отрешённо подумал Эсперо, содрал с себя нейроинтерфейс и вдохнул раскалённый воздух корабля.

— Дхами, что там с истребителями Ратибы — связь без псионика работает?

— Помехи сильные, но стараниями техников справляемся.

— Передай им приказ возвращаться. А что с десантом Леонида?

— Весь регион будто глухая зона. Мы не видим их на грунте, не можем отслеживать и не можем связаться.

— Пленные есть?

— Обычно, сам знаешь, супервиро пленных не берут, но тут особый случай — мы разнесли ферейский корабль.

— Занятно. Если мне память не отшибло — ферейцы наши союзники.

— Зато фонд Шеффера — нет. В общем, у них была ферейская посудина, а сигнатуры — чужие. Искин орудийной палубы вмазал по цели от души. Трое пленных взяты тепленькими — в спасательных капсулах, с круглыми от страха глазами.

— Кто они?

— Двое — обычные наёмники, и я бы их расстрелял, а вот третий…

— Кто?

— Наша пропавшая Роза.

— О, чёрт… Где сейчас пленные?

— Наемников отправил на флагман — приказ Черенкова. Роза закрыта на гауптвахте. С виду, вроде, цела. Я её не допрашивал, подумал — ты сам захочешь.

— Захочу. Прими управление «Горизонтом».

Эсперо встал, уступая Дхами кресло, и вытер кулаком мокрый от напряжения лоб. «Роза, Роза… Зачем ты так со мной?»

Гауптвахту на нижней палубе заливал ядовито-яркий свет. Камер было много, но все, кроме одной, пустовали. Роза стояла, скрестив обманчиво тонкие руки, от коридора её отделяла толстая решётка и прозрачная стена силового поля.

— Ну, здравствуй, милая, — хмуро поздоровался Эсперо.

— Здравствуй, Кай, — почти неслышно прошептала супервирина.

— Может, ты объяснишь, какого чёрта здесь происходит? Зачем сбежала с «Горизонта»?

— Так вышло. Извини.

— «Извини»? «Вышло»? Думаешь, я — влюблённый идиот? Наш роман, дорогуша, закончился сто лет назад, когда твою лучшую версию замочили на Тилии. Да, я тогда переживал, но времена изменились. Не знаю, какую память тебе прошил отряд Кси, а настоящая правда в том, что я не терплю измену.

— Кай! Я тебе не изменяла!

— Дура. Да изменяй ты мне хоть с половиной криттеров — плевать. Какое мне дело до вторичной копии. Всё гораздо хуже. Ты изменила меркурианскому братству. Поставила на фрегат маяк. Убила штатного псионика. Подставила Чанду, лишила нас хорошего врача. Продолжать или сама вспомнишь?

— Кай! Мне пришлось. Меня шантажировали. Прости.

— Шантажировали⁈ Чем можно шантажировать клона? У тебя нет прошлого.

— К сожалению, есть.

Лицо Розы исказилось — то ли от стыда, то ли от подавленных рыданий. Она всхлипнула, не решаясь заговорить, но тут же собралась с духом.

— Если я всё расскажу — ты меня не убьёшь?

— Не знаю, зависит от степени твоей правдивости. Только вот торговаться не надо. Будешь молчать — показания из тебя выбьют.

Роза кивнула. Её взгляд потух, растрёпанные волосы свесились на лоб.

— Ладно, — наконец заговорила она. — Если хочешь знать правду, ты её услышишь, только не обижайся, если эта правда тебе не понравится. Помнишь, тогда, на Меркурии, после победы восстания, я говорила, что нашла в посёлке маму?

— Помню.

— Это была ложь. Я обманула чужую женщину и тебя. Я вовсе не дочь нищих колонистов и родилась не на Меркурии.

— Тогда где?

— На Ферее, в хорошей аристократической семье.

— Вот как, интересное откровение. И как ты попала в программу Раста?

— Мой отец хотел превратить меня в супервири́ну. В совершенную женщину. В идеал. Это была часть программы фонда.

— Он отдал тебя в руки подонков? Ты же носила ошейник.

— Я носила имитацию и ни секунды не была рабыней. Мне ничего не грозило, Кай. После трансформации и обучения меня ждала родина и хорошая карьера.

Сказанное Розой опалило Эсперо огнём. Кулаки непроизвольно сжались, но ударить он мог разве что по решётке.

— Ладно, допустим, ты не врёшь, но случилось восстание… Мы убили Раста, размотали его охрану, взяли на абордаж «Стрелу», и ты всегда была рядом. Мы годами болтались в космосе, с кем только не сражались, чего только не повидали, и ты ни разу не подумывала о Ферее?

— Ни разу, мой любимый. Я взбунтовалась ради тебя. Предала отца ради тебя. Чтобы быть рядом, выбрала жизнь наёмницы… Ты выжил, потому что я…

— Хватит! Ты не помнишь нашу жизнь наёмников. Ты не помнишь свою смерть, ты не помнишь Тилию, твою память зафиксировали раньше. Таким образом, ты обычная клонесса, и сейчас сочиняешь сказки про свои чувства, которые не вяжутся с предательством на «Горизонте».

— Кай, ты не понимаешь… Меня шантажировали.

— Кто? Когда?

— В Йоханнесбурге меня разыскал человек из фонда Шеффера. Сказал — про Ферей узнает всё братство. Сказал — это я отравила экипаж «Стрелы». Сказал, меркурианцы меня проклянут и убьют, если… если я…

— Ну, договаривай.

— Если откажусь сотрудничать.

— Идиотка. Ты не могла отравить экипаж. Ты сама тогда умерла.

— Пойми, я просто испугалась — им было всё равно, правда это или нет. Они требовали слежки — я поставила маячок. Хотели устроить диверсию — пришлось убить псионика, но, клянусь жизнью, я бы никогда… я бы ни за что… не навредила лично тебе.

— Ну всё, теперь точно хватит.

Эсперо развернулся и зашагал к выходу. В каюте он остановился