Игорь Пронин - Исход

— Ну вот, тебе во второй грузовик, мне — в третий. Ничего страшного, не потеряемся.

— Смогла бы еще Лена устроиться по-тихому…

— Тоже мне проблема! — Толик рассмеялся. — Ну что мы, девчонку на борт не протащим? Все же не подводная лодка!

Вскоре появилась и Лена, которая едва волокла тяжелый рюкзак, зато вся буквально светилась счастьем. Она умыкнула у Папы Миши два десятка снаряженных рожков, три фонарика, батарейки и еще всяческой мелочи.

— Нехорошо красть, конечно, да еще у своих, но я это все десять раз уже отработала! — немного смущенно пояснила Лена. — В конце концов, нам нужнее.

На площадку перед КПП выехал бронетранспортер, по всей видимости заменивший БМП. На башенке торчал флагшток с большим российским флагом. Водитель заглушил двигатель, выскочил из люка и тут же подбежал к Клыкачу, что-то крича и указывая руками на машину. В то же время из здания начали выводить стариков. Максим ждал, что появятся и дети, но их не было. К грузовикам вели только пенсионеров, и так как людей Клыкача собралось подозрительно мало, Лена вместе с парнями стала подсаживать их в грузовики. Выбрав удобный момент, Максим и Толик отправили в кузов и ее саму, после чего передали рюкзаки.

— Дай мне еще пару магазинов, — попросил Толик. — Пора мне идти к своей машине, а то там, кажется, вообще до сих пор никого из бойцов нет.

Лена спросила стариков, почему нет детей, и те, перебивая друг друга и ругаясь, кое-как рассказали: по непонятным причинам руководство в последний момент отказалось отправлять за город детей. Поговаривали, что они поедут в другое место, что где-то готовится для них специальный укрепленный лагерь, где именно московские и будут все контролировать.

— Не верят они люберецким! — сказал старик с трясущейся головой. — Я сам слышал, как тот, на Косыгина похожий, сказал: «Они нас на три буквы шлют, а мы им детей отправим? Пусть забирают стариков!» Вот нас и сбрасывают, как балласт! Как балласт!

Он еще раз пять повторил про балласт, и каждый раз посмеивался. Моложавых, годных для рейдов или охраны стариков тут не было. Многие с трудом передвигались, а некоторых принесли на руках. Все они ощутимо попахивали: судя по всему, воду на них тоже экономили. И уж совсем неприятно было прикасаться к их скатанным постелям — они «благоухали» через одну, и далеко не только мочой. Постоянно какая-нибудь старушка вдруг начинала рыться в карманах и голосить, что она забыла лекарство. Внимания на это никто не обращал, и Максим в какой-то момент понял, что подсаживает их в кузов так, словно это не живые люди, а просто обуза.

«Вот как все повернулось! — подумал он, преодолевая слабое сопротивление старика лет под сто, который, кажется, начал бредить и все кого-то звал. — Мы о них заботимся, мы отправляем их куда-то, где им вроде бы должно быть лучше, но при этом никто не знает, куда именно и что там с ними будут делать. Детей вот послать не рискнули. Потому что дети — будущее, дети могут выжить. А из этих стариков вряд ли кто переживет будущую зиму. Значит — пустой перевод продуктов, воды, лекарств… Новосиб, кажется, хотел отправить их по квартирам, чтобы сами себя обеспечивали? Да, таким образом можно было бы сразу избавиться от половины этой толпы. И вполне возможно, там, куда они попадут, с ними примерно так и поступят. Все это мерзко, но ведь ничего нельзя изменить… Руководство Сопротивления просто спихивает их другим».

Клыкач куда-то побежал, настолько резво, насколько позволяла его комплекция. На бегу он пытался достать пистолет, но кобура почему-то никак не расстегивалась. Вскоре он вернулся, подгоняя двоих чумазых парней, которые кричали, что они механики и никуда ехать не обязаны. Максим вспомнил о главной опасности и посмотрел на небо. Погода обещала быть пасмурной.

— Бог даст — пронесет! — сказал, заметив его взгляд, кудрявый русый парень. — Из наших многие «забастовали», но я им не завидую. Клыкач злопамятный. Он действительно расстрелять может.

— Были случаи? — спросил Максим, пока они закрывали борт.

— Были… Но лучше не вспоминать. Залезаем, нас тут только двое. Меня, кстати, Лехой звать.

Что удивительного? Алексеев в Москве много, и каждый из них теперь мог получить прозвище Леха. Максим представился, пожал протянутую руку и влез в грузовик. Лена, тихонько занявшая место посреди стариков, незаметно помахала ему рукой. В кузове не смолкали разговоры, поминутно к нему и Лехе обращались с какими-то вопросами и просьбами… Когда двигатели наконец завелись, Максим с облегчением перевел дух. Общаться со стариками, смотреть им в глаза было просто стыдно. Он чувствовал себя так, будто сам везет их на убой.

— Веселой обещает быть поездочка! — Леха придвинулся ближе к Максиму, чтобы проще было перекрикивать стариков. — По Садовому кольцу поедем, ты слышал?

— Да я не очень-то центр знаю, — признался Максим. — Ну, то есть метро знаю, а вот за рулем по городу не ездил… Подожди! Так нас Садовом же полно станций метро!

— То-то и оно! — кивнул Леха. — Сначала предполагалось, что с Люберецкой базы провиант доставят в Сокольники. Там тоже база есть, не меньше нашей, я бывал! Оттуда уже думали распределять продукты по всем опорным точкам Москвы. Но оказалось, что и еды меньше, чем мы просили, склоки какие-то начались, а потом их конвой попал под дождь и застрял. Угрожали, что просто вернутся, вот и пришлось нам ехать.

— Подождать бы, может солнце выглянет.

— Вот и наши тоже: подождать! — Леха с досадой хлопнул ладонью по автомату, лежавшему на его коленях. — А если будет не солнце, а дождь? Продукты заканчиваются, а тут одним выстрелом двух зайцев убиваем: и получаем немало консервов, и избавляемся от значительной части бесполезных ртов. И Клыкач прав: ехать надо срочно, потому что если до них первыми доберутся из Сокольников, или еще откуда-нибудь, то нам потом мало что достанется. И опять же, «самовывоз», через весь центр. А Клыкача, прикинь, не поддержал никто вообще! Ни в руководстве, ни среди наших младших командиров! Не понимаю этого. Ведь как зарядят дожди, придется на базе сидеть безвылазно, и без запаса провианта плохо придется. Вода, допустим, с неба в бочки на крыше литься будет, а с едой как?

— Разве за эти дни не наполнили склады? — немного удивился Максим. — Я видел, как ящики постоянно таскали.

— Как таскали, так и вытаскивали! У нас своих ртов много, а еще надо подкармливать часть отрядов, что воюют постоянно. Это профи, они живут на позициях и уже близки к тому, чтобы выковырять этих гадов из-под земли.

Максим даже не стал спрашивать, зачем нужно выковыривать «этих гадов». Грузовик тряхнуло, и какой-то старик позади свалился с лавки. Сам подняться он не мог, и Максиму пришлось повернуться, чтобы помочь ему. Лена сидела в глубине, поддерживая пару старух, и, кажется, обе что-то говорили ей на ухо. «Мы сбегаем, Лена. А там, на базе, ведь еще осталось много стариков, и детей тоже. Они беспомощны, а мы сбегаем… — усевшись обратно, он с досадой плюнул на бегущий внизу асфальт. — И в то же время: если мы останемся, чем мы поможем? У Новосиба, может быть, хватило бы ума вывезти из Москвы всех. Должны ведь быть места, где мутантов меньше? И все равно: куда ехать, где зимовать в таком большом количестве? В любом случае в руководстве каждый тянет туда, куда считает нужным, и ни у кого нет достаточно власти, чтобы самому все решить…»

— Ты чего такой кислый? — Леха решил подбодрить напарника. — Сейчас уже до станции «1905 года» докатимся, а уж там от метро до метро, грустить некогда! Сигарету хочешь?

— Не курю! — заставил себя сказать Максим. — Берегу здоровье, чтобы стать сильным мутантом, если придется!

— Хреново шутишь! — обиделся Леха.

Сырость, видимо, придала мутантам сил и храбрости. От вестибюля метрополитена к ним наперерез бросилась куда более густая толпа, чем вчера, когда Папа Миша ехал этой же дорогой за чьими-то фотоальбомами. С замыкающего грузовика прозвучало несколько выстрелов, когда передние все же настигли хвост колонны. Впрочем, обошлось без серьезной атаки. Несколько минут спустя, когда проезжали между «Баррикадной» и «Краснопресненской», мутанты атаковали с двух сторон. Заработал пулемет на БТР. Тем не менее, за борт грузовика, шедшего за ними, уцепились сразу трое тварей. Максим жестом попросил водителя взять чуть левее и короткими очередями сшиб троицу, уже вовсю рвавшую тент.

— У нас чисто! — Леха, обернувшись, не обнаружил рвущихся сквозь ткань мутантов. — Но пора факелы зажечь! Так, старички и бабули, факелы держите крепко! Чуть что — тыкайте их в морды! Кто пободрей? Передавайте!

Слева от Максима пронеслось горящее пятно: кто-то отогнал мутантов «молотовым». Колонна выскочила на Садовое кольцо, и толпа преследователей стала отставать. Вдруг со стороны центра донеслись звуки ожесточенной перестрелки. Пулеметные очереди перемежались взрывами гранат, а возможно, и артиллерийскими выстрелами.