Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

— удивился Кузьмич. — Но почему он не живет с тобой?

— Он от тролки.

— И что с того?

— Сразу видно, что ты чужак в Фионе, — Гней усмехнулся. — Брак с тролкой не приветствуется в нашем обществе. Хотя мы с Рикой не были женаты, и Гая я усыновил официально, видно, что он от тролки. Таких детей не принимают в сколы для фионских граждан, не говоря об атенее.

«Расисты!» — заключил Кузьмич.

— Я собирался дать ему домашнее образование, нанимая преподавателей, — продолжил Гней, — а это стоит денег. Принцепс хоть жаден, но за службу мне платил неплохо. Там, в сумке, все, что я скопил за эти годы. Ты вернешь мне эти деньги, высокородный эйр?

— Верну, — подумав, сообщил Деметриус.

— Еще понадобится либра золотом — сумма, которую я взял у Тита на устранение Пельменя. Мне надо это золото вернуть.

— Ну, знаешь!.. — Деметриус сердито фыркнул.

— Получишь! — поспешил Кузьмич.

— Раз так, то у меня есть сообщение, — Гней сделал вид, что не заметил гнева эйра. — К Дальним островам отправилась экспедиция. Ее задача разузнать: жил ли там Пельмень Бессмертный.

— Зачем вам это? — удивился эйр.

— Есть подозрение, что маг-поглотитель прибыл на Фиону из другого мира.

— Однако! — Кузьмич присвистнул. — Что будет, если подтвердится, что на Дальних островах не знают о Пельмене?

— Тит выдвинет в Сенате обвинение против высокородного Деметриуса за то, что тот доставил на Фиону разумного из другого мира, потребовав его отправить восвояси.

Деметриус чуть слышно выругался.

— Кто эту комбинацию придумал? — спросил Кузьмич.

— Я, — ответил Гней.

— Неплохо, — заключил Кузьмич. — Хотя наивно. Ты не подумал, Гней, что я мог жить на островах не с этим именем? Что, кстати, правда. Пельмень Бессмертный появился только здесь, в Рексане. Ладно. Как скоро возвращается экспедиция?

— Недели через две.

— За это время ты добудешь документы. Задачу понял?

— Да, высокородный, — ответил удивленный Гней. Он был уверен, что разоблачил Пельменя, а тот нисколько не смутился.

— Завтра утром тебя отпустят — с деньгами, документами. Но прежде съездим за твоим сыном. Он поживет пока что здесь.

«Заложником», — понял Гней.

— Мне развяжут руки?

— Распоряжусь, — сказал Пельмень. — Но спать будешь в камере за закрытой дверью.

Когда задержанного увели, Кузьмич сказал рассерженному эйру:

— Не гневайся, Деметриус, что я распорядился твоим золотом. Если недоволен, возьми его из моей будущей награды. Так надо. Документы, которые добудет Гней, стоят либры золота. Я бы сказал: куда дороже.

— А ты уверен, что Гней станет этим заниматься, а не сбежит? — спросил Деметриус.

— Сначала тоже сомневался, но после того, как Гней заговорил о сыне… Заметь, что сам, ведь мы о нем не знали.

— Троленыш, — сморщился Деметриус.

— Которого он усыновил официально и где-то прячет. Так поступают только с очень близким человеком.

— Он мог придумать этот ход, чтобы втереться нам в доверие.

— Вряд ли. Тип он, конечно, мутный, скользкий и сволочь еще та. Но не настолько, чтоб обречь ребенка смерти. Он сына отдает в заложники. Я наблюдал за ним, когда он говорил о Гае. Заметил, что он искренне переживает. Такое не сыграть, тем более, мафиози. Те, к слову, дорожат наследниками. Не переживай, Деметриус! Если добудем доказательства, мы сделаем Титуса! Макнем его в дерьмо.

— Как?

— Есть у меня идея…

[1] Конкубина — в древнем Риме незамужняя женщина низшего сословия, находившаяся в сожительстве с мужчиной. Такое отношение, называемое в Римском праве конкубина́том (лат. concubinatus), не было зазорным, но было лишено всех прав, какие имел законный брак.

Глава 12

12.

За троленком отправились на рассвете. Передвигались также, как вчера, в машине Гнея. Спурий за рулем, Кузьмич сидел с ним рядом, а позади — Гней между охранниками с руками, связанными за спиной. Кузьмич немного сторожился, допуская вероятность того, что Гней мог им и соврать. Возьмет и заведет в засаду. За ними следом двигался мобиль Деметриуса. Он заберет их, если все нормально сложится.

Гней за спиной водителя подсказывал, куда им ехать. В результате их маленький караван прибыл на окраину Фионы, где остановился у инсулы, слегка обшарпанной, но не трущобной с виду. Район, конечно, не богатый, но выглядел вполне ухоженным. Есть парк неподалеку, за ним — река, хотя для сына Гней мог найти место получше. О чем Кузьмич и сообщил задержанному.

— В другом районе Гай бы привлекал внимание, гуляя с няней, — ответил Гней. — Ведь сразу видно то, что он от тролки. Здесь тролов проживает много, поэтому никто не обратит внимания.

— Выдвигаемся, — велел Кузьмич, распахивая дверцу. — Развяжите ему руки.

Они поднялись на второй этаж, где Гней подвел их к двери комнаты с цифрой XII и постучал в нее костяшками пальцев.

— Кто там? — раздался из-за двери женский голос.

— Я, Мирка, открывай, — ответил Гней.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась молодая тролка в тунике и сандалиях на босу ногу. При виде спутников хозяина в глазах ее мелькнул испуг.

— Господин… Кто это с вами?

— Друзья, — ответил Гней. — Не беспокойся. Гай встал?

— Да. Но мы еще не завтракали.

— Поест попозже. Ты вот что — собери нам его вещи в сумку. Я забираю сына.

— А я, хозяин? — погрустнела тролка.

— Ты остаешься. Жить можешь здесь — за комнату заплачено до конца триместра. Пельмень, — Гней повернулся к Кузьмичу. — Дай Мирке пару ауреев.

Кузьмич достал из кошелька подручного принцепса две монеты и протянул их тролке. Та их схватила и зажала кулаке.

— Это за службу и молчание, — сказал ей Гней. — Ты меня не видела, их тоже. Займись вещами.

Тролка убежала в глубь комнаты и засуетилась возле шкафа. Гней и Кузьмич вошли в квартиру. Там обнаружился мальчик лет пяти в одной рубашке. Он сидел на койке, свесив ноги, глядя на вошедших широко открытыми глазами. Кузьмич от неожиданности замер: ребенок был очарователен. Кукольное личико с чуть смуглой кожей, большие черные глаза, и темные кудрявые волосы. Но не такие, как у негров, а с мягкими и длинными завитками. Кузьмич когда-то видел в Минске дочь белоруски и араба, вот