Штурм - Андрей Алексеевич Панченко

Но… сеть считает меня оператором. И без меня оно реально умрёт. И тогда всё, что здесь живёт, пойдёт вразнос.

— Или наоборот, — вмешался Баха. — Может, оно перестанет быть угрозой.

Я взглянул на него.

— Ты сейчас серьёзно предлагаешь мне рискнуть тем, что армия «Авак» перейдёт в неконтролируемый режим? Нас тогда просто сожрут, независимо от того, чей я «главный».

Инженер замолчал.

Через полчаса ходьбы по извилистым коридорам расщелины, по узким пещерам и подземным лабиринтам острова, мы вышли в огромный зал. Меня вел симбиот, если бы не он, мы бы давно заблудились. Он уверенно направлял меня и указывал направление движения, безошибочно выбирая верный путь среди множества вариантов.

Зал был как сердце пещеры. Огромная, идеально круглая полость. И в центре — платформа из переплетённых органических структур, похожих на корни и кости одновременно. На нём — ядро. Сферическое, пульсирующее, но тусклое, как уголь после дождя. На поверхности — трещины. Из них сочился чёрный, вязкий гель. Впервые мы видели ядро АВАК вживую, а не его изображение на сканерах. То, которое мы убили до этого, нам пришлось взрывать. Но то ядро было почти целым, оно тоже было повреждено, но лишилось только связи с внешним миром, а этому досталось от души. Как оно до сих пор оставалось живо для меня было загадкой. Давно должно было загнуться, но сделать это почему-то решило именно сейчас. Хотя нет… Я знал почему оно решило сдохнуть именно сейчас. Последние крохи энергии ядро потратило на активацию оператора… Меня. Оно рискнуло, и сейчас ждет от меня решения своей участи. Сеть вздрогнула:

ОПЕРАТОР ПРИБЫЛ

ОЖИДАНИЕ РЕШЕНИЯ

— Охренеть… — прошептала Кира.

Даже Заг на секунду опустил оружие.

Баха подошёл ближе — но не касался.

— Это… — он сглотнул. — Это произведение инженерного гения. Это и биология, и квантовая структура, и живая материя… Командир, если ты получишь доступ к этому — ты сможешь управлять всем, что связано с «Авак». Вообще всем. Их кораблями, станциями, флотами…

— Я не хочу управлять флотами «Авак», — сказал я холодно. — Я хочу просто выжить.

И тут сеть изменила тон:

ГИБЕЛЬ ЯДРА: ВСЕ БОЕВЫЕ ФОРМЫ УЛЬЯ — АТАКА И УНИЧТОЖЕНИЕ ПРОТИВНИКА

ЗОНА ДЕЙСТВИЯ: 142 КМ

СТАТУС: НЕОТМЕНИМО

ТРЕБУЕТСЯ ОПЕРАТОРСКОЕ РЕШЕНИЕ

Мы замерли. Я уже на автомате продублировал сообщение членам отряда.

Кира медленно повернулась ко мне:

— Найдёнов… это, блядь, шутка?

— Нет, — сказал я, чувствуя, как в груди всё сжимается. — Это программа на случай смерти ядра.

Заг выдохнул:

— То есть если ты ничего не сделаешь… нас просто на части порвут?

— Да.

— А если ты сделаешь? — спросил Баха.

Я посмотрел на ядро. Оно дышало еле-еле, как старик на смертном одре. Я знал ответ на вопрос инженера, симбиот подсказывал, но было такое чувство, что я знал это всегда.

— Если я сделаю… оно запустится. И сеть признает меня полноценным оператором. Полным. Третьего ранга. То есть… я стану частью неё.

Тишина.

Кира прошептала:

— Ну что, командир… готов стать царём всех слизней?

Я закрыл глаза. Сеть ждала. Ждала моего приказа. И я понял: Шататься между «хочу» и «не хочу» больше нельзя. Иначе нас просто убьют. Оператора породило ядро, оно же может признать меня недееспособным и аннулировать мои полномочия. Оно может… На создание капсул оно потратило почти все свои силы. Многолетнее отсутствие связи с основным сегментом сети активировало программу которую можно попросту интерпретировать как «выживание вида», и эта программа дала ядру особые полномочия, которых у других сегментов управления обычно нет. Случай уникальный можно сказать… Создание оператора, контроль над его адекватностью и готовностью продолжить род, передача своих функций этому оператору, а в случае необходимости — уничтожение бракованного изделия… Я подошёл к ядру. И сказал:

— Показывай. Как тебя перезапустить.

Сеть ожила, как взрыв. И всё только начиналось. Я думал, что сеть покажет мне схему. Или инструкцию. Или, на худой конец, какой-нибудь биокод, как это делали инженерные узлы «Авак». Но нет. Вместо этого — меня ударило видением. Не картинкой. Не данными. А ощущением, будто меня взяли за голову и окунули в чужое сознание.

Перед глазами — тьма. Под ногами — что-то вязкое, тёплое. В ушах — не рёв и не стук. Да и ушей нет. Есть… сигналы. Ритмы. По краям тьмы проявились нити. Тысячи. Они тянулись к ядру, как нервы. Половина светилась мягким полем, другая — была мертва. Холодная. Обугленная.

— Что с тобой случилось? — Невольно произнёс я, и немедленно получил ответ.

Ядро нашло неразвитую «опухоль» на этой планете. Прихода биотехноидов пришлось ждать не долго, всего сто пятьдесят девять лет, а потом ядро, действуя по заложенной в него программе, решило взять под контроль процесс. Не получилось. Атака противника, биотехноид в котором передвигалось ядро вступил в бой, и почти выиграл, но «охотник» уже погибая сумел подобрать код уничтожения охраны, досталось и ядру. Поврежденная ячейка управления перешла в режим ожидания, а когда начала иссекать энергия и время ожидания вышло, приняло решение действовать. Кстати «охотник» до сих пор лежит неподалеку от своей жертвы, и время от времени тоже подает сигнал тревоги, призывая своих собратьев закончить начатое. Слабый сигнал, но тем не менее он тоже был одним из стимулов создания оператора. Малые биоформы не в состоянии уничтожить источник, а на выпуск больших у ядра нет сил, и опасность прихода к врагу подкрепления растет с геометрической прогрессией.

— Кто такие «охотники»? — Спросил я.

СТАРЫЙ ВРАГ!

Ответ ударил в голову как бейсбольная бита, и я едва не лишился сознания, от ненависти и ярости, что были вложены в эти два слова. Так, с этим потом разберемся, у ядра уже кончается терпение, а значить наши жизни висят на волоске. Я протянул руку — и сеть приняла это за команду. Выдвинулась вспышка данных:

ОТКРЫТ ДОСТУП: РЕЖИМ РЕАНИМАЦИИ ЯДРА

ТРЕБУЕТСЯ: ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ОПЕРАТОРА

СТАТУС: ВЫСОКИЙ РИСК

ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ: НЕОПРЕДЕЛЕНЫ

Я почувствовал на плече руку. Настоящую, человеческую. Кира.

— Э-э… Найдёнов… ты застыл. Ты вообще здесь? — её голос был на грани паники.

Я моргнул. Мир вернулся — пещера, ядро, Кира с распухшими от напряжения глазами, Заг навёл ствол чуть выше, чем нужно, Баха вообще не дышал.

— Я здесь, — ответил я сипло. — Пока.

— «Пока» опять! — прошипела Кира. — Перестань меня пугать!

Но в её голосе — страх. Реальный. Не сарказм. И злость