Ваше Сиятельство 14 (+иллюстрации) - Эрли Моури

Я вошел, видя, что каюта в самом деле четырехместная, для боевого корабля обставленная вполне добротно. Но, честно говоря, вместо четырех кроватей я рассчитывал на одну широкую и полное уединение с Элизабет. С другой стороны мы вряд ли проведем более десяти часов в пути. Так что грех был жаловаться на такие условия.

— Позвольте еще полюбопытствую насчет княгини Ковалевской, — задержал я кондуктора, бросив вещмешки. — То, что она хороша собой — это всем известно. Скажите, она случаем не могла остаться на вимане? Может, для настройки новой системы наведения или еще по каким-то важным причинам. Ведь вам же ставили «Огненные Небеса»?

— Что вы, ваше сиятельство! Ставили-то нам, но чтобы остаться, такое ни в коем разе быть не могло! Мы же идем с боевым заданием, а не на испытательный полет. А чего она вам, знакомая? — улыбаясь, он показал желтоватые зубы.

— Более, чем знакомая, — усмехнулся я.

Говорить, что Ольга — моя невеста, было как бы не к месту, посоле того, как я невестой представил Стрельцову.

— Когда она здесь была, так наш комнав от нее не отходил. Как змей вокруг нее извивался. Говаривают, тайком роман у них случился. Хотя может и брешут, она ж как-никак княгиня и даже невеста кому-то очень важному. Разрешите, ваше сиятельство, пойду я, а то заругают, — он повернулся к двери.

— Постойте, Матвей Харитонович! Какой еще комнав? — от нахлынувших эмоций, мысли вертелись так быстро, что я не сразу понял: комнавами называют командиров навигационных секций.

— Как какой? Моравецкий наш, Вислав Борисович. Он у нас один такой, — кондуктор поправил седую прядь волос. — Если девушка красивая, то сразу к такой липнет. Это у него такая натура.

— Ладно, идите. Спасибо, что помогли, — я кивнул ему и подошел к иллюминатору.

С высоты третьей палубы виделась восточная часть базы: вышки слежения, гараж и склады с блестящими в закате крышами, левее просматривался кусочек посадочного поля, малый воздушный катер и нос корвета «Разящего».

— Саш, ну что ты? Сам же знаешь, Ольга точно ничего подобного не позволит. Этого просто не может быть, — Элизабет обняла меня, прижимаясь сзади.

— Не может, — согласился я, — Но подобные разговоры задевают. Надо бы найти этого, как он сказал?

— Комнава Моравецкого, — подсказала англичанка.

— Да. Наши погрузятся, займут места, пойду потолкую с ним. И знаешь еще что… — я сунул руку в карман, чтобы достать коробочку «Никольских». Вспомнил, что курение здесь только в специально отведенных местах, и вернул сигареты на место.

Стрельцова внимательно смотрела на меня, ожидая продолжения моих слов.

— Как мы поднялись на борт, у меня возникло такое ощущение, что Ольга здесь. Даже запах ее духов почудился, — признался я. — Знаю, что ее здесь быть не может — она же не могла знать, что «Гектор» летит на Шри-Ланку. Но вот такие у меня ощущения.

— Наверное, ты очень хочешь ее видеть. Может потому, что она не отвечает на сообщения, ты все больше думаешь о ней. Когда очень хочется видеть близкого человека, начинает казаться, что он где-то рядом, — объяснила мне баронесса несложные истины.

— Да, видеть хочу. Очень, — согласился я, присев на диван. — Я ее всегда хочу видеть, но сейчас что-то такое, особенное. Такое чувство, будто она должна сказать мне что-то важное. И дело даже не в нашей ссоре. В прочем, какой там ссоре — ссоры-то не было. Только ее обиды на пустом месте.

— Попроси Бондареву посодействовать. Может она просканирует или как там это у вас делается. Хочешь, я пойду поищу Моравецкого, прощупаю его по-своему. Скажу, что Ольга моя подруга и говорят, будто он недавно общался с ней… Можно выдумать разные причины моего интереса. Например, будто она мне скинула сообщение, просила ему что-то передать? — предложила Стрельцова, развязывая свой весьма емкий рюкзак.

— Нет. Это ни к чему. Элиз, дорогая, я же не маленький мальчик. И все эти волнения знаешь почему есть? — я услышал шаги в коридоре, через приоткрытую дверь, но договорил: — Потому, что я позволяю им быть. Так что, не беспокойся за меня. Эти волнения, они нужны, потому что они и есть сама жизнь.

К звуку шагов добавился голос Бабского и отдаленно знакомый женский. Через несколько секунд дверь распахнулась и на пороге появился молоденький мичман, из-за него выглядывал Бабский и прапорщик Софья Дашкова. С ней я познакомился кратко во время построения, знал лишь, что она хороший маг-целитель и у нее якобы неплохо поставленная защита. Имела Софья Павловна титул виконтессы и обладала приятной внешностью: этакая кареглазая блондинка, с постоянной улыбкой на полных губках.

— Извиняйте, ваше сиятельство, но мы к вам — распоряжение Бондаревой, — заходя в каюту, пояснил Бабский. — Нам выделили всего две каюты: одну двенадцатиместную и вот вашу. Кому-то там места даже не хватило, их не знаю куда.

— То есть как к нам? — опередила меня недоуменным вопросом Элизабет.

— Наталья Петровна сказала, что всем нужно выспаться за время перелета. И сказала, что мне с мужчинами делать нечего. Прислала сюда, сама останется в каюте 3-М-04, — Софья Павловна искоса глянула на меня, заулыбалась и отвела взгляд.

— Саш, это что такое? Почему она снова распоряжается вместо тебя! — Стрельцова с возмущением, бросила развязанный рюкзак.

— Софья Павловна, если Бондарева сказала, что лично вам нечего делать в кампании мужчин, то она сочла, что я тут не мужчина? — меня тоже слегка задело решение штабс-капитана. Назначил своего зама на свою же голову! Нет, Наташа справлялась с возложенной на нее ролью более чем хорошо, но, пожалуй, она взяла на себя немного лишнего.

— И я, получается, тоже. Я же пудель, господа и милейшие госпожи! Гав-гав! — подал голос Бабский.

— Нет, вы очень даже мужчина! Я же про вас все знаю! — виконтесса Дашкова снова искоса посмотрела на меня и быстро отвела взгляд. — Смею предположить, Наталья Петровна распределила так потому, что мы все дворяне. И нам как бы небольшая привилегия — удобная отдельная каюта, даже кровати не двухъярусные и вполне широкие.

— Хорошо, Софья Павловна. Раз я для вас вполне мужчина, располагайтесь, — я указал ей на кровать под мозаичным