Ваше Сиятельство 14 (+иллюстрации) - Эрли Моури

маркировкой лежали на траве, метрах в ста от центрального люка фрегата. Сам «Гектор», выпустив посадочные опоры, походил на огромного стального кузнечика, готового к поднебесному прыжку.

— Порасторопней, Усманов! Быстро, быстро! — командовала Бондарева. — Колесов, Горский — на вас палатки! Мичман покажет куда нести! Велесов, уточни, куда заносить провиант! Шевелитесь!

Видя, что Наталья Петровна успела согласовать вопросы погрузки с капитан-лейтенантом «Гектора» и в остальном справляется без моего участия, я вместе со Стрельцовой направился прямиком к трапу. Громыхая по широким стальным ступеням, мы поднялись на вторую палубу и там, едва увидев за ребром переборки жгуты проводов, тянувшихся к секции с новым оборудованием, мне почудилось, что я чувствую свою невесту. В какой-то миг мне даже почудился цветочный аромат духов Ковалевской.

— Ты чего, Саш? — Стрельцова коснулась моей руки, вопросительно глядя на меня.

— Да так. Подумал, что это, — я кивнул на новенький стеллаж, на котором стояли электротехнические блоки, забранные решетками, — вполне могла Ольга здесь устанавливать. Хотя, это, возможно, не блоки «Огненных Небес», а управляющие системы «Ежа», — сказал, а ощущение, что Ольга рядом, меня не отпустило.

— Прошу сюда, ваше сиятельство, — пригласил меня к трапу седоватый кондуктор, сопровождавший нас от тамбура. — Ваша каюта на третьей палубе. Все покажу, там, на месте расскажу.

Я направился за ним, кивнув приветствовавшему меня боцману и, не доходя до трапа снова остановился. У начала прохода, подсвеченного красноватыми кристаллами туэрлина, стоял никто иной как граф Носков.

Хотя я не знал его в лицо, но сразу догадался по погонам и по нашивке на рукаве. В этот момент интуиция подала мне сигнал, и не просто звоночек, а колокольный звон. Я понял, что с этим человеком просто не будет. И как бы не привел он «Гектор» и всех нас к гибели из-за своей глупости.

Глава 17

Козел в погонах

— Это вы тот Елецкий? — он окинул меня взглядом, придирчивым, явно надменным, выпятив вперед широкий подбородок. Не скрывая пренебрежения, посмотрел на Элизабет и произнес: — Женщина на корабле — это всегда плохо. К скандалу, если не знаете, юноша. Вам следовало быть умнее при подборе команды, — потом буркнул себе под нос: — И какой же дурак вам все это доверил.

— Да, я — граф Елецкий. Полагаю вам, капитан, не стоит лезть в вопросы, не относящиеся к вашей компетенции, — я демонстративно взял Стрельцову под руку, хотя такое поведение в служебное время при людях военных не приветствовалось.

Не считая нужным продолжать разговор с ним, я направился к трапу, стал подниматься на третью палубу.

— Козел, — обернувшись, прошипела Элизабет. — Демон, прости, но он меня взбесил. Позволь, я дам ему в морду. Разумеется, после высадки.

— Дорогая, но почему ты, если это хочу сделать я? Давай в подобных душевных вопросах соблюдать очередь, — я слегка сжал ее кулачкой, который лишь казался хрупким и слабым. — Как с ним быть, посмотрим. Елисей Иванович предупреждал, что Носков — редкий мудозвон. У нас был выбор: лететь с ним, или на другой вимане, но это бы означало задержку. Пока у него есть шанс реабилитироваться, а там, может и в морду.

— Можно же наоборот: сначала в морду, — промурлыкала моя чеширская кошечка.

— Какая ты у меня добрая, — я обнял ее и поцеловал, подмигнул приказному, наблюдавшему за нами с верхней площадки.

Кондуктор, провожавший нас от первого тамбура, нагнал на самом верху и тихо сказал:

— Мои извинения, ваше сиятельство! Наш Ерофей Тихонович — тяжелый человек. Вы с ним особо не цепляйтесь, а то… — он указал на ответвление от главного коридора, направляя нас туда.

— А то что? — полюбопытствовал я, отмечая, что стены здесь облагорожены деревянными панелями и ячейки с осветительными кристаллами забраны не решетками, а декоративным стеклом.

— А то придумает вам какие-нибудь неприятности, — нехотя ответил он. — Он по таким вопросом большой выдумщик. Может и высадить вас и ваше воинство не совсем там, где нужно. Молодой он еще, много дурного ветра в голове. Не так давно был старпомом, но вот выжил нашего капитана, Георгия Матвеевича. Тот был большой души человек, — он остановился у двери с гравировкой на табличке «3-М-13». — А этот… — продолжил седой кондуктор, — у него же сам Чистяков, фельдмаршал наш, в ближайшей родне. Поэтому он тут царем ходит и все ему нипочем. Может и лицо набить, если что-то не понравится.

— Ну по битью лиц, уж поверьте, мы сами большие специалисты. Как раз с госпожой Стрельцовой это сейчас обсуждали. Вас как звать? — спросил я, догадываясь, что именно за дверью гравировкой «3-М-13» располагается наша каюта.

— Матвей Харитонович я, — отозвался кондуктор, настороженно выжидая.

— Матвей Харитонович, спасибо за полезные подсказки относительно вашего царька. За нас не беспокойтесь, справимся и ним, если потребуется. За меня не волнуйтесь, — я опустил на пол вещмешки: свой и Элизабет. — Лучше скажите, когда в Перми стояли, на борту княгиня Ковалевская появлялась?

Он отчего-то замялся и я повторно спросил то, что меня сейчас волновало гораздо больше, чем капитан «Гектора» вместе с фельдмаршалом Чистяковым:

— Ну, видели такую? Молодая княгиня, красивая, длинные, золотистые волосы… Она от института со своими инженерами должна была ставить у вас новую систему наведения.

— Да кто ж ее не видел! Божественная красавица! Вам, госпожа, не в укор будет сказано, — он перевел взгляд на Стрельцову. — Вы тоже очень, очень хороша. И не слушайте нашего Носкова. Я за свои двадцать пять лет службы и на водном флоте успел отметиться, и вот теперь на воздушном. Красивая женщина на корабле — это вовсе не к худу. Ведь красота радует душу, — он отвел взгляд и добавил: — Правда не всякую. Многое, конечно, от людей вокруг зависит. Но не смею задерживать рассуждениями: вот ваша каюта, господа. Вообще-то, думал вам, как людям самым важным, положена эта вот, — он указал на дверь по другую сторону коридора с номерочком «3-М-14». — Но ключей от нее почему-то не дали и сказали вести сюда. А эта на четыре койки, наверное, Сергей Ахмедович сюда еще кого-то из ваших приведет. Вы супруги, да? — наконец, он отпер дверь.

Впуская нас, протянул мне ключ на короткой цепочке.

— Почти. Баронесса Стрельцова моя невеста,