Барон Дубов 9 - Михаил Капелькин

— Может, вам монетку бросить? — скептически изогнула бровь Лакросса, глядя на верхушки заснеженных деревьев. Они были внизу и приближались. — Пока мы не врезались.

— Сами разберёмся! — хором гаркнули обе.

— Ладно-ладно, — подняла руки вверх оркесса и попятилась назад. Уже через пару мгновений она надевала на себя спасательный парашют. А потом надевала ещё два на Альфачика и на Гошу, забившихся в уголок. Звери чувствовали, что с дирижаблем не всё в порядке.

— Неизвестный борт, ответьте! Или мы откроем ого…

Рация вдруг умолкла. Просто шнур оторвался, и из приборной панели рядом со штурвалом теперь торчали куцые проводки.

— Это ты виновата! — тут же заявила Агнес княжне. — Из-за тебя нас теперь собьют!

— Ага, как же, из-за меня! Кто рацию оторвал, то и виноват, бе-бе-бе! — Василиса показала гоблинше язык.

Послышался звонкий шлепок. Это Лакросса ударила себя по лбу. Вот не хотела она лететь дирижаблем. Лучше поездом. Как чувствовала, что с этими двумя будут проблемы. Теперь она начала понимать, почему Коля постоянно зовёт их проблемными.

— Мы все умрём… — выдохнула она, задрала тёплую юбку распашонку и одним движением стянула с попки белые трусы-шорты. Простучала каблуками к выходу и дёрнула за рычаг, впуская внутрь гондолы холодный воздух. Высунулась наружу, махая белыми панталонами и крича: — Не стреляйте! Мы свои!

Но стрелять никто и не собирался. Дирижабль опустился уже достаточно низко, и оркесса, обладавшая самым острым зрением среди всех подруг Дубова, увидела, как жерла зенитных пушек опускаются вниз.

— Чё, блин, зря трусы снимала, получается? О-о-ох, доведут меня эти двое! — ворчала Лакросса, закрывая дверь и надевая трусы-шорты обратно.

И вовремя, потому что зимний воздух снизу уже хорошо так всё охладил.

* * *

— Вы рано, — флегматично сообщил я, когда через пятнадцать минут на кухню ворвался бронзово-зелёно-голубой ураган.

— Зачёты сданы, а экзамены только после Нового года! — гордо заявила Агнес, а затем повернулась к подругам. — А я говорила, что надо торопиться! Что Коля точно будет готовить уху! Как знала, как знала… Ну⁈

— Что ну? — спросил я всё так же флегматично, помешивая закипающий бульон.

— Когда будем есть? — упёрлась руками в талию зелёная язва. — Мы, знаешь ли, голодны!

— Вероника! — позвал я.

— Да, господин, — тут же появилась рядом синеглазка с ножом в руке, которым только что шинковала морковку.

— Придумай-ка им задание, чтобы не халявили тут.

— Да, господин… — зловеще произнесла Вероника, направляясь к троице возмутителей спокойствия.

— Бежим! — подпрыгнула Агнес и бросилась к выходу из кухни.

Бам! Дверь захлопнулась, а дорогу преградила пепельная блондинка. В фартуке со следами крови, с окровавленным ножом, похожим на маленькую пилу, в руке и коварной улыбкой.

— Куда это вы собрались? Хотите просто сидеть и ждать обеда, пока мы тут пашем на кухне? Не находите этот момент токсичным, девочки?

— Я нахожу токсичным нож в твоей руке, — нервно сглотнула Агнес.

— Марш работать! — гаркнула Лиза.

Ну, род у неё тоже не самый богатый, видимо, приходилось ей поработать руками и самой.

— А я изначально была не против, — тихонько сказала Лакросса, надевая фартук.

Вероника быстро дала им тоже задания.

— А у меня лапки, — заявила княжна, когда очередь дошла до неё.

Она выставила нежные ручки вперёд, словно доказывая, что и правда лапки. Ну, уверен, из ножей в руках она держала только тот, что подают на стол для намазывания масла на хлеб. Может, для стейков ещё. И посмотрела на меня, похлопав невинным глазками с голубыми ресницами. Милота-то какая! Ну как тут устоять?

— Ладно, — сжалился я. — Иди ко мне, будешь дегустировать бульон.

— А чего это ей такая легко… — начала возмущаться Агнес, но отхватила подзатыльник от Лакроссы.

— Тише ты, а то задание похуже получишь… — прошипела оркесса.

И она была права! Халявить не будет никто! И даже княжна скоро обдегустируется так, что пожалеет о своих лапках.

— Осторожно, горячо, — сказал я, протягивая деревянную ложку с бульоном.

Василиса осторожно подула, и бульон тут же превратился в лёд.

— Ой…

— Кхм… — прочистил я горло, растапливая замёрзшую ложку в кастрюле.

В следующий раз про горячее я говорить не стал. Вдруг ещё что-нибудь заморозит.

Дальше дело пошло ещё более споро и всего через час уха была готова. Весёлая компания расположилась за столом, и слуги внесли большую кастрюлю с ухой из свежепойманной рыбы. А рыбка была что надо. Иногда мне казалось, что вода в озере особая, потому что рыба там водилась крупнее обычного, а мясо у неё было сочнее, вкуснее и лучше насыщенно маной. Что делало уху не только вкусной, но и полезной.

Ели молча. Потому что уха вышла на славу, и все спешили скорее получить добавки — боялись, что не хватит на всех. Только ложками о тарелки стучали. Следом принесли разнообразные закуски, соусы и свежеиспечённый хлеб, который пах просто чудесно. Настолько чудесно, что чуть не вышла драка за корочку. Каждый хотел отломить и съесть самое вкусное. А нам с Верещагиным поставили запотевший графин с жидкостью, чистой как слеза.

— Это что, опять самогон Петровича? — просипел слева от меня Алексей со сдвинутой набок маской, как будто уже пару рюмок опрокинул.

— К ухе положено, — твёрдо сказал я.

— Чёрт, если бы знала, что люди так вкусно умеют готовить… — бормотала рыжая красотка справа от меня.

— Люди? — переспросил я.

— Ну, в смысле, обычные люди, а не профессиональные повара и всё такое… — быстро нашлась девушка. Но глаза что-то забегали.

Вот поймаю её и допрошу с пристрастием. Когда будет время.

Что ж так дел-то много, а? Царевичи, князья, зелья, теперь эта таинственная леди в красном. Да, она надела красное платье, которое выгодно подчёркивало её достоинства. Надо на чём-то одном сосредоточиться.

Вскоре к нам присоединилась Марина, и когда она утолила голод, я спросил:

— Нашла что-нибудь?

— И да, и нет, — прочавкала она, жуя хлеб с соусом. — Боже, с рыбой сочетается просто прекрасно… Господин барон, может, вам поваром стать?

— Ага, князем вилки и поварёшки, — вставила свои пять копеек Агнес и ойкнула. Кто-то её под столом пнул. Может, даже я.

После обеда мы с Мариной отошли в сторонку, пока