Лимбус. Том 2 - Эон Линь

его движения были наполнены пугающей медлительностью. Не отрывая от меня взгляда, будто видя меня и с наслаждением наблюдая за каждым моим вдохом, он наклонился к Шеолу. Тонкие пальцы лениво потянулись к повязке и плавным движением развязали узел, позволив ткани бесшумно упасть. Затем его руки неожиданно грубо скользнули на плечи Шеола и сжали их, подчеркивая свое превосходство.

Юань Фэнь оскалился, напоминая демона, предвкушающего долгожданную трапезу. Почти касаясь губами уха жнеца и не сводя с меня цепкого взгляда, он произнес:

– Или ты можешь сам у него спросить.

Одним резким движением Юань Фэнь развернул Шеола ко мне. И в этот миг его золотые глаза встретились с моими. В них вспыхнула бездна отчаяния, горящая, как полусгнившие угли, а лицо исказила болезненная гримаса.

– Скажи же, что они удивительно похожи. Яркие, беззаботные, сующие свой нос везде, ломающие тонкие стены, возведенные тобой. И вот уже тебе хочется им довериться, потому что они единственные видели тебя настоящего и приняли столь убогий вид. Так кого же ты выберешь, если появится шанс вернуть душу? Энделлиона или Нейна? Ведь ты искал способ собрать душу короля по осколкам и возродить. А вдруг твой принц – это и есть тот самый недостающий осколочек? Отдашь ли ты его, чтобы вернуть старого друга?

Шеол молчал и смотрел на меня самым пугающим взглядом, лишенным даже отблеска эмоций. Мысль о том, что я могу быть похож на Энделлиона – человека, который нарушил договор и стал причиной Сумеречной войны, – вызывала отвращение. Но еще страшнее было осознание, что в глазах Шеола мы выглядели одинаковыми.

– Отгадай загадку, – тихо сказал я, смотря прямо на жнеца и пытаясь не выдать внутреннего хаоса.

– Неожиданно, юный принц. – Юань Фэнь пристроил подбородок на плече Шеола и прищурился. – Я весь внимание, развлеки меня.

– Я могу следовать за тобой тысячи верст и не потеряться. Я не боюсь мороза и огня, не ем, не пью, но я исчезаю, когда солнце садится на западе. Кто я?

Юань Фэнь покачал головой, словно услышал глупейшую шутку, и вдруг разразился звонким смехом.

– А-ха-ха, какой же ты ревнивый юноша! Решил подражать своему предку и запомнил загадку?

Я сдержал себя, хотя невероятно хотелось сорвать с его лица эту противную ухмылку. Но цель была другой: получить ответ от Шеола, чтобы выбраться из иллюзии.

– Отвечай.

– Ну, это уж слишком просто. Тень, разумеется, – с притворной скукой изрек Юань Фэнь, подмигнув мне, точно считал себя победителем.

– Ответ неверный.

Улыбка сползла с его лица. Он резко замер и выпрямился, глаза чуть расширились от непонимания.

– Ты сам не знаешь, несчастный принц.

– Ошибаешься. Во всем ошибаешься. Иллюзия ты или настоящий двойник, порожденный демонической кровью, – не имеет значения. Мне все равно, каким образом Шеол завладел моей душой. Думаю, тебе это не понять. Но знай: будь у меня шанс вернуться назад, я бы сделал тот же выбор. Столько раз, сколько потребуется. Во мне нет сил стать Солнцем Экнориана, даруя всем свое тепло, но я могу попытаться осветить путь хотя бы одному человеку, и это уже стоит такой жертвы. Но ты прав: я не знаю ответа на загадку. Однако у Шеола он точно есть.

– Ты защищаешь низвергнутого небожителя, который встал на путь демона и поддался соблазну облегчить свою ношу, поглотив невинную душу? – неверяще воскликнул Юань Фэнь, подаваясь вперед.

– Почему вы все обвиняете его? Почему никто не сказал: «Это не твоя вина»? Энделлиона не заставляли силой отдать душу, а Шеол лишь пытался защитить мир, брошенный на растерзание демонам. Если больше некому встать на его сторону, то пусть это сделаю я. Как у вас говорят? «Будешь три года совершать добродетельные поступки – мало кто будет знать об этом; однажды совершишь дурной – узнает вся Поднебесная».

Высказав все, что кипело внутри, я испытал небывалую легкость и смог с искренней улыбкой сказать Шеолу:

– Ответь уже на эту загадку, и вернемся домой.

Домой? Одновременно чужое и родное слово вырвалось откуда-то из прошлого и незаметно соскользнуло с губ. Казалось, что раньше я уже кому-то говорил это. Или то был совершенно другой человек? Все внутри перемешалось и запуталось из-за проклятого Лунного города.

Шеол сделал шаг мне навстречу и, не оглядываясь, произнес:

– Солнце садится за западные холмы. Я – последние дни жизни[100].

Вместе с его ответом иллюзия рассеялась, и мы вновь оказались в гроте. Чистая вода приятно смывала липкое ощущение после видения, а рядом плавала повязка. Подхватив ее, я отжал ткань и уставился на витиеватые серебристые узоры.

– Ты злишься, – спокойно заметил Шеол, прожигая мой затылок пристальным взглядом.

– Сначала я стал мечом, потом тритоном. У меня не оставалось времени приспособиться к переменам. Никто не дал мне книгу с правилами, оставив с кучей вопросов. Не успели мы оказаться в Лунном городе, как ты пропал. А потом этот жуткий грот, слюнявые пиявки-переростки и демонический двойник. Осталось добавить к этому, что ты явно не рад моей душе, ставшей оружием. Как ни посмотри, но поводов для обиды накопилось достаточно.

Мне хотелось выплеснуть злость не только на Энделлиона, но и на саму судьбу, которая так жестоко обошлась с нами. Перед глазами вновь всплыл образ худенького мальчика с огромными, полными ужаса глазами – видение, что навеки запечатлелось в моей памяти. Дети не должны становиться игрушками в руках капризной судьбы. Но даже сейчас я вновь поддавался своим бесполезным, никому не нужным идеалам, подвергшимся высмеиванию со стороны моей семьи. Наивный принц, мечтающий о совершенном мире… Как глупо.

– Я не стал бы отдавать твою душу, чтобы возродить Энделлиона, – с жаром воскликнул Шеол, словно боялся, что если он этого не скажет, то слова двойника покажутся мне правдой.

– Мы выбрались из иллюзий, а объяснения не столь важны. Всё в порядке, они не изменят моего мнения.

– Нет, я думаю, это важно. Несправедливо по отношению к тебе, если все останется под завесой тишины. Я не путаю вас и помню каждую жертву, принесенную королями Экнориана: имя, голос, взгляд, всплески энергии душ. Помню ужас и отвращение на их лицах, когда они понимали, как будут использованы Верховным Жнецом. И вспыхнувшая надежда в ответ на мое обещание найти выход. А также их ненависть, надвигающаяся неистовой грозой, когда ответ так и не был найден.

За речью Шеола последовало тяжелое молчание, будто мы оба пытались примириться с услышанным.

– Вы разные, Нейн. Но ты прав в одном: твоей душе не место в моем мече. И эту ошибку я должен исправить, пока не