Барон фон дер Зайцев (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Додумать мысль о фундучном масле Иоганну не дали. С круглыми глазами вернулся Яков, отправленный на разведку Киселём.

— Там! — сын Перуна поднёс палец к губам, потом ткнул пальцев сторону птичьего переполоха и просипел, — Там лагерь! Жемайтийцы! Человек двести — триста! Много! Рыбу ловят.

Иоганн принюхался. Ну, да ветер со стороны моря, а значит, если там и жгут костры, и уху варят, то запах и дым сносит в противоположную от них сторону на озеро.

— Знатно! — просипел и Старый заяц. Он опёр арбалет в землю, встал ногой на стремя и натянул тетиву. Не дожидаясь команды, его бойцы проделали то же самое. Брякнув на ложе в прорезь толстую арбалетную стрелу, Ганс Шольц тоже палец к губам приложил и кивком головы позвал своих к повороту дороги, — обождите тут, — сурово эдак, как непослушных детишек, оглядел ветеран новиков и, стараясь наступать на носки сапог, скрылся за поворотом.

— Нужно бы коней отвести назад, а то заржёт ненароком… — Георг взял под уздцы пару коней и пример парням показал.

Ну, там такой птичий, в основном чаек, крик стоит, что с расстояния в несколько сотен метров ржание коня вряд ли услышат повстанцы, чайки до них ближе. Но староста прав, лучше лошадей отвезти, Иоганн своего тоже вверх потянул. Верх почти условный, но всё же дорога от села к озеру чуть опускается. Это понятно, раз озеро, значит, низина.

Событие шестьдесят восьмое

Когда вернулись коневоды к оврагу, то застали уже там Старого зайца и его зайчат. С арбалетов уже стрелы сняли и даже тетиву спустили в холостом видимо выстреле.

— Точно. Так всё и есть, вот она наша пропажа. Есть у них, я уверен, с этих мест люди и про озеро знают, и про то, что этой дорогой можно прямо к дорфу выйти.

Иоганн был с Шольцем согласен. Озеро, оно как бы в стороне от дороги, и от дороги на Ригу, и от дороги, что идёт через Кеммерн и Русское село вдоль побережья. Не зная о нём, случайно не наткнуться. На кого можно подумать? На коробейников? Шляются торговцы с мелким товаром по дорфам иногда. А ещё есть посетители Матильды?

— Предлагаю их атаковать! — все с открытыми ртами уставились на Георга. Их двадцать человек. И большая часть — пацаны безусые. А Иоганн и безусый, и, считай, безоружный. Ни лука, ни арбалета. Кинжал есть. Много двенадцатилетний щуплый мальчишка против взрослого мужика кинжальчиком навоюет. Супротивная же сторона — это триста, путь будет, распоясавшихся, напившихся крови, вурдалаков. Они привыкли уже убивать, грабить, насиловать. Да, не воины. Но их пятнадцать на каждого, и тут тоже большинство — не воины.

— Не обделаемся? — хмыкнул Кисель.

— Выходим к той сосне одинокой спокойно, не бегом, шагом. Заметят, но не схватятся же за мечи и не побегут на нас все вместе. А мы выходим и начинаем стрелять в ближайших. Пока они оружие возьмут, пока сообразят, что происходит… Так ещё и паника с криками начнётся. Думаю, успеем по десять стрел из лука отправить и стрелы три — четыре из арбалетов. Если пятьдесят этих разбойников раним или убьём, то чёрт его знает, пойдут ли они вообще на замок? Литвинов нет, у них потери. А если много будет раненых, то ими кто заниматься будет?

План Иоганну понравился. Эх, у него ничего стреляющего нет. Пистоль! Пистоль нужно срочно купить.

— Иоганн коней покараулит, выстрелим и бегом сюда. Садимся на коней и к замку, продолжил староста план «Барбаросса» излагать. Почему «Барбароса», так у него борода рыжая.

— Не, тогда не так. Бежим сюда и тут засаду устраиваем. Дорога не широкая. Человека по четыре, больше не вместится, и поворот крутой. Легко тоже несколько выстрелов сделать успеем, — Старый заяц внёс коррективу в самоубийственный план.

— И на выходе из леса…

Все услышали и добавку барончика. Бороды у него пока нет и, скорее, русой будет, чем рыжей, но красивое названия плану не менять же из-за такой малости.

— А что, дело. Там тоже дорога через кусты. Мы-то на лошадях быстро подымимся, а им пешком, минут пятнадцать по лесу, — Ганс Шольц согласно покивал, принимая предложение мальца.

— Так пошли! Чего ждать? Пока дождь начнётся? — принял командирское решение Кисель.

Это несправедливо! Всё интересное происходит без него. И сейчас все пошли к озеру, а Иоганн в противоположную сторону к коням. У него, между прочим, совсем не тривиальная была задача. Коней двадцать, и они привязаны к небольшим деревцам за уздечку. Ну вот отвяжет он их, а кони чужие, и мало ли, услышав топот бегущих сюда новых хозяев, испугаются и ломанутся прочь. А если не отвязывать, то народ прибежит и, спеша, начнёт дёргать за уздечки и запутать может. И чего делать?

Взять можно максимум в руку три уздечки. Больше, чем три коня на дорогу просто не уместятся. Тут думай не думай, а сто рублей не деньги. Иоганн обошёл всех саврасок и пегасок и перевязал уздечки так, чтобы узел не затянут был. Потом три отвязал совсем и встал с ними на дороге за табуном. Теперь кони, даже испугавшись, не смогут разбежаться. Лес не очень густой, но вдоль дороги кусты растут шиповника и прочие пусть и менее колючие, но густые, и в эти колючки не должны кони броситься.

Шаги или, точнее, топот бегущих людей, он услышал издалека. И прав оказался, животные стали волноваться и дёргать головами, пытаясь отвязаться, у некоторых даже получилось, но в плотной «упаковке» деваться им было некуда, и кони только фыркали и ржали.

И запутались, и перепутались, и поскользнулись и затор устроили, во всём нужно тренировка, даже в отступлении. Тем не менее, успели убраться вверх по дороге до того, как туда прибежали жемайтинцы. А они прибежали и дальше погнались за ними. Правда, недалеко. Второй засады не получились, чуть не полчаса простоял их отряд у выхода лесной дороги на центральную, ну, и единственную, улицу Русского села. И ничего. Где-то на полдороге повстанцы отказались от идеи надрать уши гадам и порубить в капусту непонятных лучников, напавшим на них.

В замок въехали уже под шум начинающегося дождя. Иван Фёдорович уже в который раз подумал, о тех людях, что прячутся за рекой. И ведь неизвестно, сколько им там мучаться ещё. Ну, даже победят они этих жемайтийцев. Это ведь не всё. Ещё несколько тысяч двинулось к Риге. Они теперь это знали точно. Пленные выдали эту «страшную» тайну. При этом одну интересную вещь всё же узнали. Этот отделившийся отряд должен по дороге грабить дорфы и забирать продовольствие, и с этим продовольствием потом тоже двинуть к Риге. И там влиться в общие ряды. Орудий никаких у повстанцев не было, даже прадедушкиных катапульт, и вся надежда была именно на осаду. Ну, а осаждающим продовольствие тоже нужно.

Событие шестьдесят девятое

— Не знаю, ничего интересного… Подошли, а они сидят у костров уху варят, орут, смеются. Пиво или сидр пьют. Красные рожи у всех и весёлые. Мы и начали стрелять. Даже рука устала. А они сначала попадали, потом орать начали. Ну и когда колчаны уже опустели, то с дальнего конца побежали к нам мечами и алебардами в нас тыча, в нашу сторону. Мы и отступили, как договаривались. Только у поворота уже не стали засаду делать. Стрелы-то кончились, а запасной колчан к седлу приторочен. А дальше всё. А дальше они за нами не побежали. Подождали и вернулись. Вот и весь рассказ. Говорю же, ничего интересного, — Яков развёл руками и губы скривил удивление изображая, чего, мол, пристали, говорю же скукота.

— Сколько хоть примерно побили? — махнул на парня рукой и повернулся к Старому зайцу барон фон Лаутенберг.

— Как их сочтёшь. Выпустили сто восемьдесят стрел из лука и сорок пять из арбалета. Это можно посчитать, а сколько там разбойников убитых и раненых, как посчитать? Это нужно ходить и спрашивать: «ты, геносе, ранен или убит»?

Из участников великого похода по принуждению повстанцев и душегубов к миру в гридницкой только Старый заяц, Кисель и Иоганн. Георга с парой новиков отправили в дальний дозор, он караулит выход с той дороги в Русское село. Фон Бок тоже с двумя парнями отправлен в противоположную сторону, контролировать нормальную дорогу к озеру, которой рыбаки и охотники пользуются. Решили на Совете, что если среди повстанцев есть знаток местных географических изысков, то он про ту дорогу может знать и лучше иметь там дозор, чем не иметь.