Месть Солнцу - Василий Головачёв

вспыхнувшая ниже вязь букв.

– Я генерал Кольцов, заместитель комиссара Погранслужбы России, – проговорил Кольцов внушительно. – Будьте добры, Джеймс, соедините меня с господином Моргмайером.

Выгоревшие брови Пинкфлойда приподнялись, и Кольцов добавил, упреждая вопрос:

– Важное персональное послание, код «ВВУ».

На лице капитана крейсера отразилось сомнение, но возражать он не стал.

Спустя минуту вместо головы капитана появилась голова Моргмайера, лицо которого было изрезано морщинами и украшено губами-лезвиями.

– Родион… э-э? В чём дело? – говорил Моргмайер по-немецки.

– Нужно встретиться, – сказал Кольцов с нажимом.

– Позже.

– Нет, перед атакой! Срочно!

Моргмайер нахмурился.

– Вы с ума сошли!

– У меня пакет «особого режима» от Баринова. Велено передать вам лично!

Председатель Совбеза ООН пожевал губами, изучая лицо генерала, помедлил.

– Что там?

– Не знаю, босс. Могу лишь предположить, что мой шеф лично беседовал с… координатором.

– Пинкисевичем? – презрительно осведомился Моргмайер.

– С господином У.

Губы Моргмайера сошлись в линию.

– Shit! Почему я об этом не знаю?!

– Баринов велел отдать материалы перед атакой.

– Shit! – повторил глава Совбеза ООН. – Мы должны уже подходить к лимбам!

– Задержите спуск, я буду у вас через десять минут.

Моргмайер оскалился, сделал глоток из появившегося у губ стакана, сказал, как выстрелил:

– Жду!

Связь прервалась.

Кольцов посмотрел на Поддубного, жалко улыбнулся. Лоб его заблестел от пота.

– Я сделал…

– Трибунал это учтёт, – пообещал Поддубный, поворачиваясь к выходу из каюты. – Игорь, сажайте его в катер. Полетим втроём.

– Есть! – козырнул Твердохлёбов.

Локация 24

Десять в сотой степени

Таким тёмным Терентий не видел космос никогда.

Они с Флорой наблюдали за горизонтом, очерченным ободком площадки под прозрачным куполом, больше часа, но так ни разу и не увидели ни одной искры света. Район Вселенной, в котором обитал Улей, представлял собой необозримое чёрное пространство, свободное не только от планет, звёзд и галактик, но и от атомов и элементарных частиц.

– Сколько было сломано копий при обсуждении сценариев конца света нашими философами, – задумчиво проговорила Флора после того, как они поужинали, – каким он будет. Тут тебе и Большой Хлопок, и Большой Холод, и Большой Разрыв, Большое Дробление, даже Смертельные Пузыри. А реализовался самый простой – вечное расширение.

– В принципе, это Большое Замерзание, – заметил Терентий. – Расширение растянуло все материальные объекты, температура упала почти до абсолютного нуля, и теперь здесь царит Большой Холод. Вот для чего Улью понадобилась энергия: он так и не смог качать её из вакуума, предпочёл из нашего солнышка.

– Температура не может упасть до абсолютного нуля. По расчётам учёных, она упадёт до какого-то порога – температуры Гиббонса-Хокинга, где-то десять в минус двадцать девятой степени градусов Кельвина.

– Я знаю, просто сказал для округления.

– А уверял – ты обычный биохимик.

– Так оно и есть, но перед походом в меня впихнули столько сведений о космосе, что я могу лекции читать.

– Не надо.

– Не буду. Ты отдохнула?

– Более-менее.

– Странно, что Улей до сих пор нас не трогает. Почему?

– В условиях угрозы постепенного остывания Вселенной Разумы наверняка начали думать медленнее и даже бездействовать какие-то периоды времени. Этот процесс замедления мышления может продолжаться триллионы и триллионы лет, и в результате оставшийся в живых Разум, тот же Улей, будет мыслить так медленно, что начнутся квантовые процессы в вакууме. Кстати, мы их и видим, глядя на комплекс Улья. На самом деле ведь это не материальные структуры, а квантовые облака. Но обмениваться мыслями Разумы будут всё медленнее и медленнее. Вот Улей и думает пока, что с нами делать.

– Не уверен, что это верно. Такой Разум мог давно овладеть всеми измерениями пространства-времени и научиться общаться быстрее скорости света. Другое дело, что он очень большой объект, наверно, больше Солнца, а может быть, и галактики.

– Могу поверить.

– Давай посмотрим со стороны? А то мы всё время болтаемся внутри Улья.

– Не хочу, это ничего не даст. К тому же мы можем потеряться в космосе, тем более если движение Улья связано с другими измерениями, и назад уже никогда не вернёмся.

– Ладно, как скажешь. Но контакт с ним всё равно необходим. Только он сможет вернуть нас в Солнечную систему.

– Если он нас не закатает в асфальт.

– Куда, в асфальт? – удивился Терентий.

Флора засмеялась.

– Нашла старый термин. Итак, вперёд?

– Готов. Хотелось бы понять, почему нас выбросило именно сюда, под колпак, а не к потребителям энергии? Оптимал, что показывают твои датчики?

– Вообще-то, пока мы неслись в хвосте энергопакета, он пробил девяносто девять мембран, – ответил кванк.

– Чего?

– Мне показалось, что это мембраны, каждая из которых забирала часть энергии. Сюда мы влетели уже на соплях.

Терентий издал смешок.

– Образно говоришь!

– Извините.

– Наверно, мембраны и были потребителями энергии, – предположила женщина. – Как пойдём? Назад или другим путём?

– Другим – значит ломать стены и конструкции, если не найдём шахты или тоннели.

– Тогда идём назад, пока не обнаружим ход к мозгам Улья. Оптимал, малый ход!

– Секунду! – остановил компьютер Терентий. – Всё же давай прикинем версии встреч с Ульем.

– Мы уже внутри, не поздно?

– Думать никогда не поздно.

– Чего ты опасаешься?

– Его неадекватной реакции. Несмотря на предполагаемое могущество этого роя и его возможности манипулировать измерениями и временем, мне почему-то кажется, что он не является продуктом божественного прогресса.

– Объясни.

– Во-первых, мы приняли Улей за высокоразвитую цивилизацию III уровня по классификации Козырева, способную использовать не только энергию, но и информационное содержание миллиардов галактик, только из-за того, что он смог бросить мостик из своего времени глубоко в прошлое, что нам недоступно. Но это обстоятельство одновременно несёт в себе сомнения, так ли он могуч, если в прошлом нашёл наше Солнце и качает из него энергию, как обыкновенная доярка – коровье молоко. Солнце – лишь одна из рядовых звёзд триллионов других светил Вселенной, его не хватит на питание системы, сформированной миллиардами галактик.

– Это твой личный вывод – о миллиардах галактик, из которых он состоит. Может быть, Улей и большой объект, но всего лишь размером с наш Млечный Путь.

– Всего лишь, – усмехнулся Терентий. – Смешно. Всё равно я вижу несоответствие масштабов величия с масштабами деятельности.

– Он может качать энергию и из других звёзд. Мы же не следим за их излучением и поведением.

– Тут ты права, стоило бы поднять записи наблюдений за звёздами галактики. Однако должен быть какой-то дополнительный стимул, заставивший Улей качать энергию из Солнца.

– Он есть.

– Да? Интересно.

– Энтропия, – наметила улыбку Флора. – Кроме энергии Улей выкачивает минус-энтропию, которая намного важнее энергии. Именно она позволяет квантовым облакам и осцилляциям вакуума поддерживать форму долго.

– Ничего не слышал о минус-энтропии.