Чёрный ратник - Макс Гато

голосов. Ратники расступались, пропуская нас. На главном плацу столпились кучки Подмастерьев. Они стояли перед своими инструкторами и докладывали результаты. Некоторые группы стояли гордо, другие скорее понуро. Это была очередь, сортирующая победителей и неудачников.

Я на миг зацепился за знакомую сухощавую фигуру Савелия, принимающего отчёт у другого отряда.

— Ярослава! — бросил я через плечо и махнул ей рукой в сторону нашего инструктора.

Рыжая заметила его и одним движением соскользнула с седла. Она грациозно кувыркнулась и бросилась к строю.

Мне нужно было, чтобы хотя бы один член отряда присутствовал на плацу на всякий случай, по крайней мере до тех пор, пока мы не разберёмся с чёртовым колоколом.

— Держись! — крикнул Иван, обращаясь к замершему Соловьёву. — Почти добрались!

Мы пронеслись по краю плаца, собирая недоумённые взгляды и возгласы тех, кто был вынужден ждать своей участи. Для меня же сейчас существовала только одна цель — светлое здание, увитое лозами, с магическими фонарями у входа. Лазарет.

Мы выскочили во дворик. Здесь кипела своя, не менее драматичная жизнь. Тут не было строя или дисциплины — лишь хаос из боли. С десяток Подмастерьев толпились у дверей. Кто-то сидел на земле, прислонившись к стене, кто-то тихо стонал, сжимая окровавленный бок. Двое особо бодрых Подмастерьев яростно спорили с уставшим помощником лекаря.

Мы остановили лошадей.

— Иван, — скомандовал я, — берём его!

Иван вместо того, чтобы подхватить Соловьёва вместе со мной, просто-напросто голыми руками сломал крепление волокуши, подхватил её и споро потащил её к лазарету.

Я аж присвистнул, но тут же бросился вперёд.

— Пропустите! — рявкнул Иван, пытаясь притащить волокушу с Соловьёвым через раненых Подмастерьев.

Дорогу к дверям преграждала небольшая группа Подмастерьев. Вперёд выступил крепко сбитый парень с перевязанной по локоть правой рукой. На его лице застыла гримаса боли и злости.

— Куда⁈ — взрывел он и уставился на Ивана. — Тут очередь! У нас у самих…

Договорить он не успел. Я сделал быстрый шаг вперёд, чуть повернул корпус и коротко ударил парня в лицо. Он даже не ахнул, а просто рухнул на землю, как подкошенный. Лишь его перевязанная рука беспомощно взметнулась в воздухе.

Внезапно наступила тишина. Было слышно лишь тяжёлое дыхание Ивана. На меня уставились десятка полтора Подмастерьев.

Судя по тому, что эти молодцы у дверей стояли на своих двоих, при смерти они не были. Я обвёл толпу ледяным взглядом и не увидел никаких аурных ран или серьёзных повреждений.

— Разошлись, — сухо приказал я.

Преграда из Подмастерьев расступилась, образовав широкий проход.

Даже двое молодцев, спорящих с помощником лекаря, отошли. Сам же помощник лекаря, худой невысокий паренёк с чёрными волосами, цепко осмотрел волокушу с Соловьевым.

— Давайте внутрь, — спокойно проговорил он.

— Тащи! — бросил я Ивану.

Но он уже сам рванул вперёд. Я вскочил по ступеням следом за ним, и мы, наконец, добрались до лазарета.

Внутри лазарет был совсем не похож на то место, в которое я заглядывал залечить свои синяки и ссадины после боя с Громовым. Воздух был спёртым и густым, пахло потом и металлом.

— Пантелеймон Иванович! — громко закричал помощник лекаря.

Его голос, как будто усиленный стенами, разнёсся по лазарету. В ответ раздались стоны раненых и короткие мягкие фразы сестёр милосердия. Здесь внутри помогали раненым именно они. Они мелькали повсюду, и у всех были пустые глаза и уставшие лица.

Иван осторожно опустил волокушу на холодный пол и замер. Я скользнул взглядом по залу. И тут же краем глаза заметил девчонку с серыми хищными глазами, которую снял с крыши сарая. Она пробежала по коридору, неся в руках корзину с бинтам. Многим Подмастерьям, похоже, сильно досталось на испытании.

Мои собственные царапины казались незначительными в сравнении с их ранениями.

В этот момент из дальнего прохода, завешенного простынёй, появился Пантелеймон. Его глаза горели мягким светом, а вокруг словно переливалась стихия света.

— Кирилл, я же говорил не звать меня по пустякам, — начал он было ругать своего помощника.

Вот только Пантелеймон скользнул взглядом по мне и Ивану, а затем опустил глаза на волокушу. Главному лекарю не понадобилось ни одного лишнего мгновения.

— На стол, — его низкий, глубокий и невероятно спокойный голос прорезал гул зала. — Живо.

По его команде Кирилл и еще один паренек в светлой робе ринулись к волокуше. Быстрыми, отточенными движениями они подхватили Соловьёва и понесли его вглубь лазарета, залитого ярким светом магических кристаллов.

Я кивнул Пантелеймону в знак благодарности. Он без лишних слов развернулся и последовал за своими помощниками, его длинные пальцы засветились изнутри.

Мы же с Иваном оказались в лазарете лишними. Наша задача была выполнена, теперь судьба Соловьёва была в руках лекарей. Иван смахнул грязным рукавом пот со лба. Он смотрел туда, куда унесли Соловьёва.

— Пойдём, — я хлопнул его по плечу. — Нам ещё нужно доложить о выполнении испытания.

Я зашагал наружу. Иван грузно двинулся за мной. Улица встретила нас недобрыми голосами. Разрозненная толпа раненых у входа сомкнулась, превратившись из очереди в настоящих противников. И зачинщиками было двое — те самые два подмастерья, которые спорили с Кириллом.

Один из них держал под руки крепкого парня, которого я ударил. Теперь его лицо было залито кровью, нос явно сломан, а в глазах плясали унижение и ярость.

Один из Подмастерьев выступил вперёд и тыкнул в меня пальцем.

— Вылез, сволочь! — его голос аж сипел от бешенства. — Ты думаешь, тебе всё можно? Законы для тебя не писаны?

Народ за его спиной загудел вразнобой. Не сказать, чтобы все его поддерживали, но у него было достаточно голосов. Я выдержал паузу, и гул понемногу стих под моим ледяным взглядом.

— Если у вас есть претензии, — сходу объявил им я, — то я готов их решить поединком один на один.

Никакого ответа на мои слова от Подмастерья не последовало, поэтому я продолжил.

— Оружие на ваш выбор. Место и время — здесь и сейчас.

В моих словах не было вызова. Я просто знал, что поступил правильно. Соловьёв умер бы здесь на ступенях, едва-едва не добравшись до лазарета. А умирать в моём отряде категорически запрещено.

Коренастый детина, которому я вмазал, встретился со мной взглядом и первым отвёл глаза, сглотнув. Его друзья тоже потупились. Тем самым они лишились какой-никакой поддержки толпы. Никто не дрогнул и не сделал ни шага вперёд. Я медленно кивнул, ставя точку в нашем споре и несостоявшемся поединке. Затем я направился прочь от лазарета, не оглядываясь. Иван выдохнул и последовал за мной.

— Думаешь, он выживет? — хрипло спросил Иван, подстраиваясь под мой темп ходьбы.

— Выживет. Куда