Чёрный ратник - Макс Гато

он денется, — уверенно проговорил я. — Просто из вредности.

Иван слабо улыбнулся. Его взгляд скользнул по мастерской, мимо которой мы шли. Внутри звучали удары молотов и раздувались горны. Мы обогнули конюшни, оставив наших лошадей и вещи под присмотром двух ратников-волков.

— Доспех с мечом захвати, — попросил я Ивана

Он перетянул кольчугу, шлем и огромный двуручный меч плащом, завязывая узел, а затем без труда подхватил получившийся куль. Так мы и вышли на плац.

Картина, открывшаяся моему взору, была почти зеркальным отражением той, что я застал три дня назад. Только теперь количество Подмастерьев заметно поредело. Понятно, что только-только наступал вечер и многие могли ещё возвращаться с испытания. Но даже так будущих ратников было мало.

Я сразу увидел рыжую макушку и тут же двинулся к ней. Перед Ярославой был всего один отряд. Ну, или, точнее, всего один человек. Высокий Подмастерье с каштановыми волосами стоял перед Савелием. Подмастерье был не сильно старше меня. Судя по грязи и порванному плащу, паренёк тоже попал в гущу событий на испытании. Его плечи едва заметно подрагивали.

Я занял место рядом с Ярославой. Рыжая стояла с гордо выпрямленной спиной, её подбородок был слегка приподнят. Она внимательно смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену чуть прищуренными изумрудными глазами. Иван тоже встал рядом и с интересом прислушался к разговору между Савелием и Подмастерьем.

— Слишком сложно? — холодно отчеканил Савелий, слегка склонив голову набок.

Подмастерье сглотнул и опустил глаза на землю.

— Я… я не могу больше. Я не справляюсь. Они… они все погибли. Петро, Лёха… — его голос сорвался на сдавленный шёпот. — Я не хочу.

Савелий смотрел на него несколько долгих минут. Его обычно холодный взгляд сейчас отдавал особенной безразличностью.

— Ордену не нужны те, кто «не хочет». Силу можно развить, навыки отточить. Но воля… — Савелий сделал паузу, уголок его губ дёрнулся. — Она либо есть, либо нет. Её не привьёшь.

Подмастерье тяжело вздохнул. Он всё ещё не мог поднять глаз и посмотреть на инструктора.

— Я не хочу, — тихо повторил он.

— Лука, — Савелий обратился к Подмастерью по имени, — ты сдаёшься?

Лука едва заметно вздрогнул. На раздумья ему понадобились несколько долгих моментов.

— Да, — бессильно произнёс он.

Савелий не стал убеждать его ни в чём.

— Сделай шаг вперёд, — приказал он.

Лука ещё раз вздрогнул, но не отпрянул. Савелий протянул руку вперёд и ловко сорвал с его плеча нашивку Подмастерья. Он сжал её в своём костлявом кулаке.

— Запомни, Лука. Ты сдаёшься не мне. Ты сдаёшься самому себе.

Савелий разжал пальцы. С его ладони на землю беззвучно посыпалась серая пыль.

В этот момент на одной из башен цитадели громко ударил колокол. Гулкий звук закрепил приговор.

Стало понятно, что колокола били вовсе не из-за того, что испытание силы заканчивалось раньше. Нет, они просто свидетельствовали о сдавшихся Подмастерьях одним единственным оглушительным ударом.

Вся разыгравшаяся сцена передо мной вызывала у меня всего одно чувство — презрение. Слабость — это непозволительная роскошь. А сдаться после того, как уже прошёл первое испытание, это удивительная трусость и смертный приговор для того, кто хочет выжить и взобраться на вершину в этом мире.

— На выход, — спокойно и без единой эмоции произнёс Савелий.

Лука немного помялся с ноги на ногу и всё-таки поднял взгляд на инструктора перед тем, как он развернулся и с шарканьем зашагал к воротам цитадели.

Ярослава лишь покачала головой. Похоже, что у рыжей были схожие со мной мысли.

Савелий скользнул острым взглядом по Ярославе и Ивану и задержался на мне.

— Подмастерье Тим, шаг вперёд.

Я без раздумий вышел вперёд и оказался лицом к лицу с инструктором.

— Задание в Кузнечихе выполнено. Бандиты устранены, — отчитался я спокойно. — По ходу возникло несколько осложнений.

Савелий едва заметно кивнул головой.

— Во-первых, численность банды превышала заявленную, — продолжил докладывать я. — Было не меньше двух десятков бойцов.

Савелий развернул бумагу и пробежался по ней глазами.

— Во-вторых, бандиты были не вокруг деревни, а обосновались в ней самой. В связи с численным превосходством противника было принято решение использовать метод диверсии, — мой голос равнодушно перечислял события той ночи. — Мы отравили их запасы алкоголя, используя вещий гриб. Основная сила бандитов была ослаблена перед боем.

Савелий едва заметно кивнул, сложил бумагу и убрал её за пазуху.

— В-третьих, среди бандитов был вольный ратник, носитель медной ауры. Он возглавлял банду.

При упоминании вольного ратника каменная маска Савелия дрогнула. Его глаза напряглись, а брови чуть приподнялись вверх.

— Ратник? — переспросил он. Его голос прозвучал с неожиданной резкостью. — Ты уверен? Не просто крепкий боец?

— Вань! — коротко скомандовал я.

Иван вышел вперёд и с лязгом опустил куль с вещами медного ратника на землю. Могли ли инструкторы почувствовать остатки медной ауры? Может быть, да, а может быть, нет, особенно учитывая, что я поглотил их.

— Уверен, — ответил я без колебаний. — Аура проявилась как тусклое медное сияние, увеличивающее его физическую силу и стойкость.

Савелий замер и смотрел как будто сквозь меня, думая о чём-то своём. Тишина затянулась. На другом конце плаца кто-то радостно закричал, явно пройдя испытание.

Наконец Савелий медленно кивнул, ставя точку в размышлениях.

— Хорошо, — произнёс он. Его голос снова звучал спокойно и безразлично. — Где Соловьёв?

— В лазарете, — ответил я. — Дрался достойно. Жить будет… наверное.

— Хорошо, — Савелий с интересом взглянул на груду металла, принадлежавшую медному ратнику. — Тим, Ярослава, Иван, Александр.

Он сделал небольшую паузу, а я понял, что уже успел забыть имя Соловьёва. Всё-таки фамилия ему подходила больше.

— Поздравляю. Испытание силы засчитано. У вас будет несколько дней на отдых. Свободны.

Савелий развернулся и зашагал к группе Волков и Воронов в стороне. Он подошёл к ним и принялся что-то объяснять, тряся бумагой и показывая на доказательства, которые мы притащили.

— Чего стоим? — спросил я у Ярославы с Иваном.

Белобрысый расплылся в довольной улыбке. Рыжая, наоборот, не выражала почти никаких эмоций, только тихонько выдохнула.

— Вы хорошо потрудились, но испытание закончено.

Я, как и рыжая, тоже едва ли мог расслабиться. Слова Пантелеймона медленно обретали смысл. «Испытания в этом году будут особенно трудными». Уверен, что вольного ратника в Кузнечихе быть не должно было. Хотя меня сейчас больше всего заботили не будущие два испытания, а небольшой прохладный осколок, висящий на моей груди.

— Расходимся.

Мы постояли немного молча, а затем Иван хлопнул меня по плечу медвежьей лапой.

— Смахнёмся ещё.

Его простецкая честность заставила меня усмехнуться.

— Это что, улыбка? — удивлённо и даже театрально вздохнула Ярослава. — Получается, он всё-таки человек?

Они с Иваном рассмеялись. Ваня даже стёр появившиеся в