Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

Я попытался встать — и это у меня получилось. Кто-то перевязал меня, наскоро — но все же перевязал — и я понял, что в этом доме есть добрые люди. Значит, надо идти к ним.

Винтовки у меня уже не было — но разгрузка на мне по-прежнему была, куда делась винтовка, я не знаю. Зато рядом, прислоненный сошками к стене — стоял пулемет, короткая германская модификация знаменитого FN MAG со складным прикладом. Рядом был рюкзак, патроны и гранаты. Рюкзак мне был отнюдь не по силам… но вот если набросить ремень на плечо и разложить приклад — то, пожалуй, справлюсь. Будь тут винтовка — я бы и не подумал взять пулемет… но ничего другого не было. А оружие было нужно — нельзя без оружия.

В ленте сотня патронов. На пять минут скоротечного боя и то не хватит.

Выбравшись в коридор, я понял, что здание горит. Причем нехорошо горит… дым омерзительно едкий, несколько минут подышишь и свалишься. Было похоже, что идет штурм здания, причем он вступает в завершающую стадию.

Прежде, чем я понял, что делать дальше — в коридоре появился Хайслер. Ранен и не один раз, перевязан — но на ногах. Такого — пулей с ног не сшибешь…

— Идти можешь?! — прокричал он, как кричат контуженные.

— Да. Только куда…

— Эти ублюдки макаронные уже прорвались… надо отступать. Держи!

Хайслер сунул мне свою винтовку — такую же как ту, которую я потерял, взял у меня пулемет, вытащил из комнаты сумку с лентами. В коридоре появился еще один немец…

— Где Дитер? — спросил его Хайслер.

Немец только отрицательно качнул головой

— Займем позиции там, нужно удержать зал. Пока мы еще живы! Помощь придет!

Не знаю, верил ли в это Хайслер, но командир должен в это верить. А немцы — всегда были хорошими солдатами и отличными командирами…

— Надо уходить вниз… — сказал я, пытаясь соединить мысли в напрочь отказывающейся думать голове

— Там нас вытравят как крыс. Они пустят газ.

— Не может быть, чтобы не было потайного хода отсюда. У итальянца — не может такого быть…

Ход вниз мы нашли…

Тот, где мы столкнулись со швейцарцами — безнадежно находился под контролем итальянцев. Нам пришлось идти назад, в ту комнату, где лежал убитый барон Карло Полетти, и там мы нашли дверь, ведущую куда-то вниз. Никакого другого выхода, кроме как идти туда — у нас не было. Итальянцев было слишком много и у них было мощное вооружение, в том числе ПТРК. Нам не тягаться с отлично подготовленным подразделением регулярной армии.

Там, внизу — нас ждал зал, и в нем было полно машин. Не меньше пятидесяти машин, расставленных аккуратно по местам, закрытых чехлами. Судя по очертаниям под плотной тканью — дорогие, спортивные машины. Коллекция дорогих спортивных машин. Умно, очень умно — некоторые машины выпускаются очень ограниченными сериями, через пятьдесят лет их модно продать в десять или двадцать раз дороже, чем они были куплены. Это почти то же самое, что и коллекционирование картин. Процент прибыли намного меньше, картина может и в тысячу раз подорожать — но гораздо меньше шансов промахнуться. Редкая машина дорожает с гарантией…

Я устаканил винтовку на крыше машины, которая по моим прикидкам была одной из моделей Феррари девяностых годов выпуска. Нервы были на взводе, в глазах двоилось. Воевать — я был совсем не годен…

С другой стороны — занял позицию один из немцев со своим пулеметом.

Вопрос был в том — как эти машины сюда доставлялись и каким образом — они отсюда появлялись на свет божий при необходимости. Та дверь, откуда мы пришли — ни одна машина не пролезла бы там. А с другой стороны — двери не было…

— Сюда! — крикнул кто-то

Я заметил, как что-то прилетело сверху, блямкнуло о бетонный пол.

— Глаза!!!

Едва успели. Вспышка — совершенно чудовищная по яркости, почти рентгеновский, выжигающий глаза свет, его видно, даже если закрыть глаза ладонями — когда вспышка срабатывает, кажется, что видишь кости в ладони. Перед глазами какие-то светящиеся мушки, все плавает к чертям…

Немец попал сильнее, чем я — не успел отреагировать на крик. А вот я глаза почти сберег и сберег тем самым себя. Первый же, сунувшийся в хранилище десантник получил несколько пуль и рухнул в проходе замертво, загораживая путь для остальных. Возможно — еще кто-то был ранен рикошетами, я специально выстрелил по стене, надеясь на это. Что-то опять прилетело сверху, я это увидел — потому, что ничего не слышал.

— Граната!!!

Взорвалось — сильно, со вспышкой, с дымом. Сейчас пожар будет…

Я открыл огонь на подавление, помня по памяти, где находится дверь — и меня поддержал пулемет.

Потом кто-то хлопнул меня по плечу… наверное, кто-то мне и кричал — но я не слышал. Видя, что я не реагирую — просто схватил и потащил за собой.

Мы вырвались. Как — и не знаю, но тут был замаскированный ход и вел он — наверх, на холм, можно было выбраться по нему и занять господствующую позицию. Если у противника были беспилотники — это обесценивалось напрочь, но нас не сожгли, и значит — беспилотников больше не было.

Дорога шла по низу, и снизу же от нас был дом барона Полетти. Дом горел уже неслабо, у входа я видел языки открытого пламени, со стороны террасы — валил дым.

Немец — достал гранату и сноровисто установил ее на тропе, аккуратно привалив подходящим камнем. Только тронь ногой камень — взрыв…

— Зачем я тебе нужен? — спросил я немца

— L'onore, — ответил пожилой немец-убийца, — ты сын капитана флота Владимира Воронцова, русского?

Если сказать, что я был поражен — это значит, ничего не сказать.

— Откуда вы знаете?

— Ты похож на своего отца. Такие же глаза, только волосы у него были темные. Мое имя Дитрих Хайслер, я бывший оберст-лейтенант парашютно-десантных войск Рейха. Много лет назад твой отец спас мне жизнь. Я не смог отдать ему долг. Сегодня я отдал долг его сыну.

— Вы знали моего отца?

— Да, знал. Но никогда не скажу об этом.

Внизу появился итальянец, вероятно — первый из многих. Германцы среагировали мгновенно — открыли огонь.

— Уходим! — крикнул Хайслер — иди за нами, русский! Тогда останешься жив!

Мы пробирались по тропе, она шла по правому гребню долины, в то время как итальянцы были слева. Деревья — не давали им прицельно обстреливать нас, но они преследовали нас, и по тому гребню, и за спиной. Никто из нас не знал, сколько итальянцев осталось в живых после боя в доме. Никак не больше половины, при штурме требуется создавать трехкратное превосходство сил, а германцы по выучке — ничуть не уступали…

Пули щелкали по камням, били по деревьям, злобные вестники смерти, стремясь в своем коротком, в единый миг полете найти смысл собственного существования. Который может быть только один — отнять чью-то жизнь…

Когда мы были уже у цели, у выхода из долины — ловушки — позади громыхнул взрыв, судя по звуку посыпались камни. Это мы — оставили преследователям небольшой сюрприз. Я подсказал — оставить рядом с гранатой на тропе еще пару — повыше нее.

— Обвал! — крикнул один из немцев

— Бегом! — заорал Хайслер

И мы — побежали…

18 июля 2014 года

Римская республика

Болонья

Внезапно — у доктора Ирлмайера возникло мерзкое ощущение, что все идет наперекосяк и ничего хорошего впереди — не ждет.

Группа, которая отправилась в Швейцарию вместе с русским — пропала. Данные спутниковой разведки показали, что в районе долины, принадлежащей барону Карло Полети имеются признаки серьезного боя. Больше ничего узнать не удалось: доктор Грегор Кнехт, генеральный директор SND в коротком телефонном разговоре заявил, что произошедшее далеко выходит за рамки их договоренностей, и Конфедерация не будет терпеть подобного, после чего положил трубку. До сих пор не было известно, жив ли барон, и жив ли русский разведчик. Бесследно пропал Хайслер, который должен был выполнить приказ и доложить.

Ирлмайер понял, что надо ускорить темп до предела и возможно — активировать запасной вариант. На ватиканский конклав, контролируемый деньгами Полетти, рассчитывать не стоит. Долгий розыгрыш в британском или русском стиле рисковал рухнуть — и доктор Ирлмайер уже клял себя, что не решил работу в германском стиле — грубом, но действенном и эффективном.

С этой целью — он лично (никому доверить это было нельзя, как и многое другое) послал сигнал о необходимости срочной встречи агенту Гондольер — он же архиепископ Франко Коперник. На этой встрече — он намеревался обсудить возможность убрать Папу силами внедренных людей в Ватикане. Все эти люди были хорватами, двое — профессиональными убийцами: Гондольер позаботился о своем будущем в Ватикане.

Хайслера не было, но вернулся, так и не найдя следа выжившего британца Секеш. Ирлмайеру ничего не оставалось, как взять на встречу его — хотя он смотрелся куда более «колоритно», чем Хайслер. И это было плохо.