Василий Головачев - Контрольный выстрел

«Может быть, это результат гипервнушения?»

«Нет характерных пси-цепочек в мозгу, «трасс порого­вого просачивания», как говорят медики. Но это не глав­ная наша неудача. К сожалению, мы слишком поздно уз­нали, что существует карта местоположения нагуалей. Не только в Галактике, но в домене!»

Велизар молча слушал, не меняя выражения лица.

«Эта карта была составлена Греховым давно,— продол­жал Мальгрив,— но нам стало известно о ней несколько дней назад, причем случайно, от Ставра Панкратова. Предполагаем послать на проверку его отца. Если инфор­мация подтвердится...»

«Это серьезная недоработка,— уронил наконец Вели­зар.— Неужели о карте никто не знал?»

«Знал Лабовиц, но без разрешения Грехова не рискнул никому сообщить об этом. В общем-то, шанс наверстать упущенное у нас еще есть, потому что и ФАГ не знал о существовании карты. Другой вопрос: откуда Грехов добыл координаты нагуалей? Да еще, судя по всему, полсотни лет назад! Далее. Возникли проблемы в системах Чужой и Тартара. ФАГ сумел настроить чужан таким образом, что наши спейс-машины преследуются и к нагуалям не подпускаются. Зато возле них замечены машины неизвест­ных нам конфигураций. В том числе и орилоунов. Кста­ти, слышали гипотезу? Если чужане — функционально по­томки тартариан, то есть те же тартариане, только сумев­шие эволюционировать и вплотную подойти к проблеме выхода в наше пространство, то орилоуны суть потомки чужан! Иначе говоря, это чужане, но уже вышедшие в наш мир из-под скорлупы своего континуума.

Велизар сверкнул улыбкой.

«Эту гипотезу предложил Ян Тот?»

«Нет, Артур Левашов и его ученик».

«Очень способный молодой ученый. Необходимо его по­беречь».

«Мы прикрыли его, не беспокойтесь. Жаль, что не ус­пели помочь Степану Погорилому, но никто не знал, над чем он работает. Кроме Ставра Панкратова. Не слишком ли много делает ошибок этот эрм?»

«Его не очень умело ориентировали в деле ФАГа, от­сюда ошибки. Да и молодо-зелено, знаете ли... Что у вас еще плохого в портфеле?»

«Нападения на интраморфов учащаются, и делает это в основном мусанский «легион плаща и кинжала». Но к ним все чаще присоединяются К-мигранты и кайманолюди, оружие которых не имеет аналогов в земной истории тех­ники. Эксперты уже разобрались с одним из видов этого оружия, разберутся и с остальными, а перед нами встала задача поисков планеты кайманоидов. И, наконец, главные проблемы. В результате эксперимента Погорилого в лесу под Владимиром образовалась «яма», засасывающая воз­дух, песок, почву, растения, короче — все, и радиус этого захвата все увеличивается. Как увеличиваются и размеры нагуалей. Особенно это заметно по Большому Ничто возле Копа де Плата: размеры тамошнего нагуаля растут по экс­поненте и достигли уже ста миллионов километров! Мало того, он бросает «нити» — отростки толщиной от микрона до миллиметра, наблюдать которые очень трудно. Однако последний из отростков устремлен в сторону...»

«Геркулеса,— закончил Велизар.— Вернее, в сторону войда в Геркулесе, который, наверное, уже весь зарос «па­утиной» нагуалей».

«Да, вероятно. Если и Галактика зарастет — человече­ство обречено».

«Если бы только человечество... У вас все? Никаких положительных сдвигов, результатов, успехов, удач?»

«Почему же, решение задачи оружия Ф-террористов — уже успех. Плюс потеря темпа ФАГом из-за неудач при нападениях на мощных наших стариков. Кстати, вас не мучает совесть? Ведь мы как бы спрятались за спину про­консулов синклита, их родных и близких...»

«Они справятся. Вы прекрасно знаете, Джордан, что обойму синклита изначально предполагалось использовать как отвлекающую группу, и справляется она со своим ам­плуа великолепно. ФАГ поверил, что эти люди — основная ударная сила защитной системы цивилизации. Конечно, в итоге он выйдет и на «контр-2», но мы к этому готовы, не так ли?»

«Как бы то ни было, но мы их подставили. И мне кажется, что кое-кто из них догадывается об этом». «Кто именно?»

«Железовский, например. Анастасия Демидова. Я все понимаю, война есть война, будут жертвы, и немалые, и все же «любовь внутри меня перерастает в боль»,— не помню, кто это сказал».

Велизар кивнул, он переживал то же самое, но в боль­шей степени, потому что бремя большинства судьбоносных решений лежало на нем.

«По приказу Еранцева я развернул боевую и следст­венную системы, но ориентировал их сам комиссар, а это значит, что они сработают на перехват не агентов ФАГа, а наших исполнителей, поэтому нужно разработать адек­ватные контрмеры, что не в моей компетенции».

«Шериф займется этим. У Герцога появилась идея — натравить штурмовиков из разного рода рыцарских орде­нов на боевиков мусанского союза. Социологи уже про­считывают модель атаки».

Мальгрив покачал головой.

«Будет много крови... такой ценой я не стал бы спасать ареал паранормов. Если нас уничтожат, значит, этого хо­чет космос».

«Да? — поднял брови Велизар.— Интересная мысль. Свежая. А как же нам реагировать на клич неофундамен­талистов: «Перережем паранормов!» Сидеть сложа руки?»

Мальгрив хмуро съел еще один киви, готовя какие-то возражения. Но сдержался. Сказал с выражением, вслух:

— Бешеные псы!

— Гуррах! — ответил ему в тон Велизар. Он имел в виду не только кайманолюдей.

«У меня все,— перешел снова на слоган-речь началь­ник контрразведки.— Я проверил всех добровольных по­мощников синклита, и среди них есть такие, кого можно привлечь к нашим операциям в «контр-2».

«Знаю только одного такого — Прами Вивекананду».

«Я имел в виду Артура Левашова».

«Подумайте над обеими кандидатурами. Да, вы поче­му-то ничего не сказали о возвращении Грехова».

«А что говорить? Я не знаю, где он бродит или пря­чется и друг он или враг».

— Ну что вы,— тихо сказал Велизар, внезапно погру­стнев.— Габриэль никогда не был нашим врагом. Я знаю его более ста лет.

Мальгрив с изумлением взглянул на архонта Всемир­ного Веча. Велизар ответил ему тонкой улыбкой.

— Я не всегда носил имя Велизар. Сто с лишним лет назад меня звали Петром Пинегиным.

— Вы хорошо подумали? — спросил Баркович, откинув голову назад и глядя на Видану как бы издали, поверх носа.— Отсутствие претензий по службе еще не причина.

— Командор, есть несколько причин для отказа,— от­ветила склонная к прямоте девушка.— Во-первых, я че­ловек ветра, а ветер — существо капризное. Во-вторых, мне нравится, когда мне дарят цветы без намеков на долг. В-третьих, я не человек вашего круга, в котором, кстати, мало симпатичных мне людей. Есть и «в-четвертых», но это уж совсем личное.

— Идите,— бросил Баркович, гася огонек в глазах.— Вы явно ошибаетесь в оценке ситуации, к тому же я всегда добивался своей цели.

— Успеха вам в этом благородном деле.— Видана вы­шла, гордо подняв голову.

Баркович глядел ей вслед, нисколько не смущенный отказом подчиненной «отдохнуть вечером в кафе и рас­слабиться». Он был уверен, что в ближайшем будущем его отношения с Виданой Железовской изменятся, пусть даже все ее «причины для отказа» не были только игрой, выражением изощренного женского кокетства.

Патрульный пакмак — модульная связка из пяти коггов и осевого драккара — был уже готов к вылету.

— Что он от тебя хотел? — спросил командир патруля Йохан Тильбурд (тот самый юноша, который узнал в Ставре Панкратове эр-мастера в день памятного конфлик­та в лесу).

— Хотел,— двусмысленно ответила Видана, засмеялась, хлопнула ладонью по подставленной ладони озадаченного Йохана.— Поехали.

Другие пилоты уже сидели в коконах своих машин, перебрасываясь репликами и шутками. Девушка нырнула в уютное нутро второго когга, и через несколько секунд пакмак стартовал.

Видана любила этот момент, когда аппарат выныривал из мрака силового кокона станции в брызжущую искрами звезд бездну- Ей, как всегда, захотелось выкрикнуть что-то веселое, сделать кувырок через голову, запеть и засмеять­ся, и, как всегда, она сдержала порыв, помня, что ее едва не сняли с патрулирования два дня назад за «кувырок» когга.

Чужая сместилась влево, притушила накал, начала уве­личиваться в размерах. Заработала система опознавания целей, и перед глазами пилота вспыхнули десятки пуль­сирующих огоньков, искр и звездочек, обозначавших ме­стоположение всех искусственных и естественных объектов в зоне нагуаля. Сам он виден не был, но инк знал его координаты и отметил багровой кляксой, так что ошибить­ся было невозможно. В ушах проклюнулись шумы эфира: гул прибоя, шорохи электромагнитного дыхания космоса, длинные свистящие скрипы переговоров чужанских кораб­лей, будничные голоса земных исследователей и погранич­ников.

— Даю цели,— раздался отчетливый голос командира патруля.