Орден Архитекторов 9 - Юрий Винокуров

просто сидел, уставившись в одну точку, не в силах осознать случившееся.

— Командир, — Волков нарушил гнетущую тишину, — что будем делать дальше?

Панкратов тяжело вздохнул.

— Не знаю, Серёга, — честно признался он. — Честно говоря, я вообще ни хрена не понимаю. Знаешь, я всю жизнь служил Империи. Верил, что делаю правое дело. Защищаю свою страну, свой народ… А теперь…

Он замолчал, не в силах подобрать нужные слова.

— А теперь я понимаю, что нас просто использовали. Как пушечное мясо. И мне от этого тошно.

Он повернулся к Волкову.

— Серёга, я больше не хочу быть пешкой. Не хочу выполнять приказы тех, кто считает нас расходным материалом. Я хочу сам решать, за что мне сражаться. И за кого.

Волков кивнул, понимающе глядя на командира.

— Я с тобой, Вась. Куда ты, туда и я.

— И я! — раздался голос одного из бойцов.

— И я! — поддержал его другой.

Вскоре все бойцы «Альфы», как один, заявили о своей поддержке.

— Спасибо, ребята, — Панкратов с благодарностью посмотрел на них. — Я знал, что могу на вас рассчитывать.

Он встал, прошёлся по комнате. Внезапно его взгляд остановился на небольшом металлическом ящике, стоящем в углу бункера. Внутри, под надёжным замком, хранилось самое ценное — деньги, золото и… мобильник. Не обычный, а специальный, с возможностью связи с любым уголком мира. И всего на один звонок.

Панкратов ввёл секретный код, открыл сейф и, достав оттуда телефон, повертел его в руках. Кому позвонить? Кому довериться? Он прокручивал в голове имена, фамилии, позывные… Друзья, знакомые, коллеги… Но никому из них он не мог полностью доверять.

— Чёрт! — выругался он, опускаясь на ящик. — Дожили…

И тут ему на ум пришла одна кандидатура. До сегодняшнего дня это был бы последний человек, к которому он решит обратиться. Но после того, как их списали, другого выхода просто не оставалось.

Панкратов знал, что этот человек — человек слова. Если он пообещает помочь, то поможет. Чего бы ему это ни стоило. Панкратов познакомился с ним давно, ещё в молодости, когда служил в спецназе. Они вместе выполняли одно опасное задание в горах Афганистана. Тогда этот человек спас ему жизнь, активировав энергетический щит и прикрыв своим телом от взрыва гранаты.

Он набрал номер, который помнил наизусть, и приложил телефон к уху. Долгие гудки, затем тихий щелчок, и в трубке раздался знакомый голос:

— Слушаю. Кто это?

Панкратов сжал телефон с такой силой, как будто от этого зависела его жизнь.

— Здравия желаю, Кирилл Александрович. Это Василий Панкратов. У меня есть… важный разговор.

Глава 13

Город Стамбул, Османская Империя

Герцог Сергей Никифорович Иванов ёжился от непривычного холода на борту австрийского военного дирижабля. В его голове зудела одна-единственная мысль:

«Как же я, чёрт возьми, докатился до такой жизни⁈»

Сначала этот проклятый Вавилонский. Потом — Бобшильд, который, вместо того чтобы решить проблему, как положено, просто сбежал, бросив всех на произвол судьбы. А теперь ещё и эти австрийцы! Мало того, что разбомбили его завод, так ещё и ведут себя, как хозяева жизни!

Герцог, конечно, понимал, что сам виноват. Поверил Бобшильду, понадеялся на лёгкую победу… И что в итоге? А в итоге он потерял всё — бизнес, влияние, репутацию, даже собственный дом. Семью он, конечно, надёжно спрятал. Но теперь не знал, когда снова сможет их увидеть.

Всё это время Иванов пытался наладить контакты с австрийцами, дабы те захватили Лихтенштейн. Но, как показала практика, сделать ему это не удалось от слова «совсем».

Теперь ему нужно было доставить родителей Вавилонского к османам, чтобы те их казнили. Якобы, это должно было сломить дух Теодора и заставить его сдаться. Но Иванов не верил в это. Он прекрасно понимал, что Вавилонский не из тех, кто сдаётся. И что эта затея с казнью родителей — лишь жалкая попытка австрийцев хоть как-то насолить своему врагу.

Он посмотрел на Аристарха и Ангелину Вавилонских, которые сидели напротив, прижавшись друг к другу, как два затравленных зверька. Оба — пьяные в стельку, дрожащие от страха и, судя по всему, уже ни на что не надеющиеся.

Дирижабль, покачиваясь на ветру, медленно, но верно приближался к Стамбулу. Иванов, не отрываясь, смотрел в окно, пытаясь разглядеть внизу хоть что-то, кроме облаков.

Столица Османской Империи встретила их ярким солнцем и пронзительным криком чаек. С высоты птичьего полёта город казался огромным муравейником.

Внизу, под брюхом дирижабля, раскинулся Босфор — легендарный пролив, соединяющий Чёрное и Мраморное моря. Солнечные блики, отражаясь от воды, слепили глаза, а сам пролив, извиваясь, словно гигантская змея, уходил вдаль, теряясь в дымке.

Сотни кораблей, больших и маленьких, сновали туда-сюда, создавая ощущение непрерывного движения жизни. Пароходы, фрегаты, яхты, рыбацкие лодки — все они спешили по своим делам, не обращая внимания на величественный дирижабль, медленно плывущий над ними.

Иванов, прильнув к окну, невольно залюбовался открывшимся видом. Да, Босфор был великолепен. Не зря его называют «жемчужиной Востока».

Дирижабль начал снижаться, и вскоре перед ними во всей красе предстал дворец султана Мурада — огромное, величественное здание, поражающее своей роскошью и масштабами. Он был похож на сказочный город, выросший на берегу моря. Беломраморные стены, украшенные золотыми узорами, сверкали на солнце. Высокие минареты гигантскими стрелами вонзались в небо. Купола мечетей, покрытые бирюзовой плиткой, переливались всеми цветами радуги.

Их заставили ждать. Долго. Очень долго. Сначала — в каком-то пыльном, пропахшем затхлостью помещении. Затем — в приёмной, обставленной с показной роскошью, но совершенно безвкусно. Иванов, привыкший к европейскому стилю, морщился, разглядывая аляповатые узоры на стенах и безвкусные золотые безделушки, расставленные повсюду.

Аристарх и Ангелина Вавилонские, казалось, вообще не понимали, что происходит. Всё ещё в стельку пьяные, они сидели на диване и тупо смотрели перед собой, словно не осознавая, куда их привезли и что их ждёт. Аристарх мутным взглядом пытался сфокусироваться на узорах ковра, а Ангелина положила голову ему на плечо и тихо всхлипывала.

Иванов скрипнул зубами и нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла. Эти двое — родители Теодора Вавилонского — были, как им казалось, ключом к решению всех проблем. Но, похоже, они не оправдали надежд. По крайней мере, пока.

Наконец, спустя несколько часов, тяжёлые дубовые двери распахнулись, и в зал вошёл слуга в роскошном тюрбане и шёлковом халате. Он, низко поклонившись, произнёс:

— Его Величество султан Мурад занят важными государственными