Имперский вор. Том 3 - Дмитрий Ра

чуть не главный объект личной охоты главаря «Братства». Надеюсь, инфа от тебя никуда не пойдёт?

– Считаешь меня идиотом? – хмыкаю я.

– Нет. Но это государственное дело.

– Говори уже.

– В общем, Никита, тебе осталось продержаться меньше месяца. В сентябре «Братство свободных» планирует государственный переворот.

Даже так.

– Дата уже назначена. И мы к этому готовы. На самом деле я говорю это тебе, чтоб ноги твоей не было на осеннем императорском балу. Запереть тебя уже невозможно… К сожалению. Просто прошу.

Некоторое время я обдумываю его слова.

Попытка государственного переворота состоится на том самом балу, куда мне пришлёт приглашение великая княжна.

– Матвей… А ведь там и кроме меня будет толпа народу, не?

– Ту толпу я защищать не обязан, – огрызается он. И добавляет: – Всё продумано до мелочей. Никто не пострадает. «Братство» не планирует устраивать бойню, они хотят показательного суда над императором и аристократами. Тоже всё продумали по поводу захвата власти именно во время бала. Там у них с весны новый стратег… Очень компетентный.

– А-а-а… – ухмыляюсь я. – Крыса Тайной канцелярии в рядах пламенных революционеров?

– Примерно так. Но его имени я тебе не назову.

– Как и имени самого Колдуна? Или его вы как раз не знаете?

– Извини, – кратко говорит Матвей.

Но вся эта инфа заставляет меня вспомнить кое-что интересное.

– Слушай, а что не так с императорским родом? Насколько я понял, «Братство свободных» пропагандирует, что династия Романовых «себя исчерпала». И на дорогу смотри!

Матвей хмыкает и отворачивается от меня. Вообще-то, машину он ведёт отлично, мягко, плавно, и это не мешает ему разговаривать.

– А ты не слышал? Так считает не только «Братство». Об этом вообще поговаривают… во всех кругах.

– А я не слышал, – соглашаюсь. – Так что там с нашим императором?

– С нашим императором как раз всё прекрасно. А вот наследник… как и младший царевич… Они не способны к обороту. Правда, на младшего ещё есть надежда – он несовершеннолетний, у оборотней бывает такая задержка. Но наследнику уже двадцать пять.

Я выпрямляюсь на сиденье и хватаю смартфон.

Династия Романовых – оборотни? Почему в памяти Никиты Каменского этого нет? Случайно попало в затёртый блок? Ведь это ни разу не тайна.

– Чёрт, Никита, ты что, герба Российской империи не видел? – усмехается Матвей.

Ну видел.

Грифон…

Там изображён грифон. Внушительный зверь. Или птица? Помесь льва с орлом. В моём мире такого животного не было. Честно сказать, я думал, на герб России поместили какой-то мифический символ.

Символ – да. Но вовсе не мифический.

Российские императоры обращаются грифонами. Ну офигеть…

Но если следующий император обратиться не сможет… Да, это вырождение, как ни крути.

– А зачем император это афиширует? Такую проблему с сыновьями?

Матвей вздыхает:

– Кого я защищаю… Ты где живёшь-то, ваше сиятельство?

– Уже здесь, – бурчу в ответ. – Я же сказал тебе, что меня два года пил химеринг. Отвали.

– А до этого тебя кто пил? – резонно интересуется Матвей. – Проблему династии Романовых скрыть невозможно. На ежегодном параде в честь Дня России, на параде в честь победы над Германией во Второй мировой войне, на параде в День государственного флага, на параде в честь российской армии и флота… – занудно перечисляет он. – Даты назвать?

– Не надо… Так что там происходит на парадах?

– Великий Грифон Российской империи реет над марширующими войсками.

– И чего, он должен реять вместе с грифонятами?

– С наследником, если таковой имеется.

Прекрасная традиция, на самом деле. Вероятно, очень зрелищная.

Остаётся надеяться, что младший императрёнок всё-таки обернётся.

– О! – осеняет меня вопросом. – А принцесса? В смысле великая княжна? Она тоже грифон?

– И тоже без способности оборота. Но с женщинами в роду Романовых это как раз случается. Никита, ты бы, что ли, учебник истории почитал…

– Почитаю, – обещаю я. – Ладно, про царевичей я понял. А остальные члены семьи? Дяди, тёти, кузены – их же полно.

– Кто-то оборачивается, кто-то нет. Но проблема в том, что не может наследник.

– Слушай, а вот ты как считаешь? Может, эти ублюдки из «Братства свободных», ну то есть их идеологи, в чём-то правы?

– Для меня это неважно, – отрубает Матвей. – Я присягу давал. Ныне действующему императору Александру Третьему Романову. Ещё вопросы?

– Угу. А что бы ты делал, если бы я или мой отец присоединились к «Братству»?

Белый седан резко тормозит.

Даже не съехав на обочину, Матвей бросает руль и разворачивается ко мне всем телом.

– Шутишь?

– Шучу, – примирительно говорю я. – Мне просто интересно, Матвей. На самом деле я и о кровном договоре мага-защитника знаю очень мало. Но ведь чисто теоретически ты и в таком случае должен меня защищать?

Некоторое время он молчит. Видимо, подбирает слова.

– Должен. Но не стал бы, – говорит наконец. – Уж прости. Умер бы, да.

Он касается своего плеча – места, где выжжена руна с гербом Каменских.

– Понимаешь… Я здесь родился. Это – моя страна. Моя жизнь, моя честь. И не из-за присяги. Я приносил присягу от души, а не потому что был обязан. Надеюсь, и ты принесёшь её так же.

Мы едем дальше молча. Крайт перелезает ко мне на колени, зевает и сворачивается клубком.

Машинально его поглаживая, я прикрываю глаза, но не сплю.

Как курсант Императорского магического высшего военного училища, в конце сентября я буду обязан принести присягу Отечеству и Государю.

Присягу этому миру, собственно. Чужому миру.

Или уже моему?

Но в любом случае – если я принесу присягу, моя жизнь будет принадлежать Российской империи. А честь обяжет служить ей. Этой стране – и роду, который ей повелевает.

⁂

Когда мы доезжаем до КПП лагеря, протягиваю Матвею смартфон. Всё равно заберут, так что Матвей справится быстрее, чем Ильин.

– Отдай доверенным людям, чтобы сняли «шпионов». И поставили защиту от геолокации. Полную, – акцентирую, глядя на мага-защитника. – Без дырок по типу «А как же я? Я же должен тебя видеть!».

Матвей морщится, но кивает, беря мой смартфон.

Достаю из багажника рюкзак и гляжу, как он садится в свой «седан» и отъезжает.

– Господин майор, князь Никита Каменский прибыл! – отдаю честь, увидев Зверевича у будки.

– Это снова вы, ваше сиятельство? – вздыхает он. – А ведь как спокойно-то было… Я даже начал привыкать.

– Бросьте. Спокойствие – это не ваше, – хмыкаю.

– И не ваше? – Он с интересом смотрит на мой рюкзак. – Такое впечатление, господин князь, что все вещи, которые вы тоннами привозите в мой лагерь, разбегаются по нему как тараканы и бесследно пропадают.

Э-э-э… Да ничего я такого и не привозил. Хотя, учитывая сидящего в рюкзаке Шанка, про «разбегаются» – это он в точку. Но зато химеринга нет. Кошак выпрыгнул из машины чуть ли не на ходу и тут же свалил в лес – питаться.

В казарму я возвращаюсь тихо, отметив, что на этот раз в каптёрке света нет. Надеюсь, майор всё же нашёл возможность выдворить из лагеря горчаковских и бакановских шпионов.

– Каменский, ты, что ли? – раздаётся шёпот Львова. – А почему вернулся? Мы тебя и не ждали.

– Не только вы, – хмыкаю, вспомнив Зверевича. – Но уж как получилось.

– Есть чё пожрать? – поднимается лохматая голова Токсина.

– Пирожки подойдут? – Достаю из рюкзака свёрток и кладу на тумбочку. – Налетай, кому хочется. Оленев, Данилов, Юсупов – вы тоже присоединяйтесь. Пожрать – дело святое.

Парни быстро опустошают свёрток.

– Опять графиня Хатурова дала, что ли? Дома был? – интересуется Токсин.

Ага, графиня. В трениках и со щетиной. Стырил на твоей кухне у Шаха. Под укоризненным взглядом твоего домового. И даже не уверен, что это вообще съедобно.

– Всё, парни, я спать. – Хлопаюсь спиной на кровать.

Вот чёрт! После сна урывками, то привалившись к боку Крайта, то просто на каменном полу тоннеля, даже простая сетчатая койка – верх наслаждения.

– Было что-нибудь интересное? – всё же шёпотом спрашиваю у Львова.

– Тухло. Разве что господин майор соревнования устроил.

– Даже не буду спрашивать, кто победил.

– И не спрашивай, – явно улыбается Лекс. – Потому что раскатали мы их вчистую. Хотя с ними в команде был сержант Беляев. Нас-то четверо, вот и их дополнили.

– Раскатывальщики, – шипит Колян Юсупов. – В училище отыграем обратно.

⁂

Утром на выходе из столовки мы