Тени Империй - Антон Семёнов

Свет и Тьма — две реки, текущие в одну плоть. Он чувствовал, как они переливаются друг в друга, как переплетаются, не мешая, но и не сливаясь. Он знал: это не конец. Это даже не середина. Это только первый шаг.

"Ты готов."

Голос. Но не внешний. Внутренний. Тот, что он слышал в Памяти. Тот, что принадлежал Сердцу.

— Кто ты? — спросил он, вслух и про себя одновременно.

"Я — тот, кто смотрел, как первые города пали. Я — память всех теней. Я — искра, что не угасла. Я был Сердцем. Теперь я — часть тебя."

— Ты хочешь управлять мной?

"Нет. Я — инструмент. Но инструмент может порезать того, кто не знает, как держать клинок."

Он закрыл глаза. Видения нахлынули вновь — не такие ясные, как раньше, но настойчивые. Он видел карту. Старую. Выжженную. На ней — горы, слипающиеся в символ. Спираль. Две реки. Один город.

"Там скрыто второе Сердце. Но путь не прямой. Его охраняет Тень Бессна. И… ключ не ты."

— Кто тогда?

Тишина. Потом — образ. Григорий. Но не тот, что он помнил. Этот был в мантии из костей. С глазами, как у мёртвого солнца. И с рукой, в которой пульсировал черный кристалл — не Сердце, но осколок.

"Он пошёл иным путём. Через боль. Через предательство."

— Он мой брат. Он был… человеком.

"Он был. Теперь — он Проводник."

Алексей открыл глаза. Его дыхание сбилось.

— Мы должны идти туда. К южным горам.

Акико кивнула. Она уже знала. Как будто слышала ту же правду.

Мария подошла. Лёд вокруг её рук дрожал, будто знал, что скоро растают последние дни покоя.

— Но ты не рассказал, Алексей. Что ты видел, пока валялся в коме?

Он посмотрел на них обеих. На тех, кто остался. Кто пошёл с ним, несмотря на всё.

— Я видел себя. В зеркале. Но не один. Двое. Один — Свет. Другой — Тень. Они смотрели друг на друга. Но я стоял между. И Сердце — оно смотрело через меня. Мир хочет выбрать.

Мария присвистнула.

— Надо будет тебе набросать поэму. "Баллада о пацане, который стал мерилом вселенной".

Акико, напротив, помрачнела.

— Есть ещё кое-что, — сказала она. — Я молчала, потому что надеялась, что это ложь.

Они повернулись к ней.

— Когда-то были четыре хранителя Сердец. Два умерли. Один растворился в потоке времени.

А четвёртый… выжил. Он жил долго. Очень долго.

И есть шанс, что он нашёл Григория раньше нас.

Мария сжала рукоять меча.

— Этот хранитель… он кто?

Акико опустила глаза.

— Его звали Сэй-шо. В переводе — "Вечный Обрыв". Полумаг. Полубог. Он пережил все династии. И однажды исчез. Но легенда говорит: он появится, когда мост между Сердцами будет рождён.

И, Алексей… ты — этот мост.

Молчание затянулось.

— Так он с Григорием? — спросил Алексей.

— Или управляет им. Или готовит замену тебе.

В этот момент тени дрогнули. Но не от страха. От приказа.

Они повернулись. Позади — фигура. Маленькая. Молодая.

Девочка.

Лет десяти. В белом халате. Лицо закрыто капюшоном.

— Наконец-то, — сказала она, голосом, который не должен был звучать из детского горла. — Алексей Волконский. Мост. Голос. Кровь.

Мария сделала шаг, но Алексей поднял руку.

— Кто ты?

— Я Весть. Предвестница. Первого импульса.

Сэй-шо хочет поговорить. Он ждёт в Водопадах Сошедшего Знания.

— И если я не приду?

— Тогда он придёт сам.

Она исчезла.

И лес задохнулся.

Алексей обернулся к спутницам. Ни один из них не говорил. Решение уже висело в воздухе.

— Мы идём к нему, — сказал он. — Но не для покорности. Для выбора.

И тени, и свет, как по команде, окутали его плечи.

Он был мостом.

Но мосты можно не только перейти.

Ими можно обрушить целые империи.

Глава 20: Водопады Сошедшего Знания

Юг был другим.

Не просто теплее — живым. Земля пульсировала, будто под ней спало нечто, что дышит через корни деревьев. Воздух был насыщен электричеством. Всё казалось чересчур ярким: листья блестели, вода мерцала, даже тени выглядели слишком глубокими.

Алексей, Акико и Мария шли по тропе, где когда-то ходили паломники. Теперь — никто. Камни, покрытые символами, отзывались на приближение Алексея лёгким дрожанием. Он чувствовал, что место помнит. Не его — его кровь.

На третий день путь сжался в ущелье, которое местные называли Шепчущим. Стены были усеяны рельефами лиц — искажённых, кричащих, с глазами в форме сердец. И откуда-то доносился звук, как будто ветер пел на древнем языке.

Акико шла первой. Мария — сзади. Алексей — между ними. Он чувствовал, как их ауры сдвигаются: ледяная решимость Марии и горячая отстранённость Акико сталкивались всё чаще.

Он знал: это не просто магия. Это испытание.

— Здесь когда-то было поле битвы, — сказала Акико, когда они остановились у нависшего утёса. — Первая стычка между Хранителями и Теми, Кто Разделяли.

— Кто? — спросила Мария.

— Те, кто не верили в союз Света и Тени. Кто хотел подчинить Сердца. Они были первым расколом. Первой ложью.

Алексей провёл пальцами по скале. Она была тёплой. Как живая.

— И мы идём туда, где всё началось?

— Нет, — ответила Акико. — Туда, где всё помнили.

Когда наступила ночь, они расположились на вершине, с видом на ущелье. Внизу журчали водопады — звуки были странные: как речь, как шепот сотен голосов. Алексей сидел в одиночестве, вглядываясь в темноту, когда к нему подошла она.

— Не спишь, — сказала Весть. Её голос был теперь тише, почти человеческий.

— Ты опять.

— Я всегда рядом. Меня послали наблюдать. Но я вижу больше, чем приказы.

— Что ты хочешь?

Она присела рядом. Слишком спокойно для девочки. Слишком осознанно.

— Я хочу, чтобы ты понял: выбор — это не борьба между Светом и Тенью. Это борьба между собой и тем, кем тебя хотят сделать.

Он молчал.

— Сэй-шо… он предложит тебе власть. Истинную. Без границ.

Но он всегда лжёт с полуправдой.

— И ты?

Она повернулась к нему. Из-под капюшона показалось лицо — молодое, но с глазами старухи.

— Я — остаток памяти Сердца. Миг, что застрял между воплощениями. Когда ты войдёшь в Водопады, я исчезну.

Но помни: Сердце — не оружие.

Если ты используешь его как клинок, ты разрежешь и себя.

Она встала и исчезла.

Алексей остался один. Внутри пульсировала тьма. Свет дышал в такт. Он знал — завтра всё изменится.

Утро принесло дождь. Они добрались до входа: арка, вырезанная в скале. Вода стекала по ступеням, мерцая зелёным. Внутри был зал — круглый, с колоннами.