Битва за Землю - Елена Долгова

class="p1">Из-за сдвига часовых поясов день над Западно-Сибирской равниной уже вступил в свои права. Спуск получился таким же резким, как и старт. Верхняя часть облаков сияла отражённым светом. Потом молочно-белая пелена закрыла весь мир, чтобы через секунды уйти вверх. Струи дождя ударили по иллюминаторам. Земля стремительно приближалась, и Соня наклонилась, прижавшись лицом к стеклу. Вот очертания озёр. От буроватое пятно болота. Ажурные конструкции висячих садов она не разглядела; контуры посёлка словно изменились и стали темнее.

— Кай…

— Что?

— Там что-то такое внизу…

Эсперо рванул штурвал, и машина снова пошла вверх.

— Что случилось?

— Ты не отстегнулась?

— Нет.

— Ну и не отстёгивайся. Сейчас немного тряхнёт.

Челнок резко завалился на левое крыло, уходя в вираж. Внизу, сквозь разрывы дождя, мелькнула вспышка — не ядерная, не огненная, а серая, как будто сама земля выдохнула пепел. Воздух вскипел, словно его заполнил серый рой.

— Чёрт. Скверно, — пробормотал Эсперо. — Корабль-матка прорвал планетарную оборону. Болтается где-то рядом, причём под маскировкой. Я бы с ним подрался в воздухе, не будь тебя на борту.

Соня стиснула зубы — возразить оказалось нечего. «Я не такая, как он, не настоящий солдат, не супервиро. Слабое звено, с точки зрения капитана — полный ноль».

Эсперо коснулся панели, включил маскировку и поднял щиты.

— Держись, — сквозь зубы выдавил он. — В момент сброса эта тварь станет видимой, но нас не увидит.

Сквозь облака вдруг прорезался силуэт — нечто веретенообразное, толстое и длинное висело, почти касаясь верхушек кедров.

— Паршиво, — добавил Кай, оценив показания сенсоров. — Это корабль класса «Поглотитель». Висит здесь уже долго. Скоро уйдёт, тогда спустимся и проверим ситуацию.

— Что он поглощает?

— Лучше тебе не знать.

Туша «матки» оторвалась от верхушек кедров и медленно пошла вверх. Чёрное брюхо мелькнуло и скрылось в каше облаков.

— Спокойно. Ждём, — пробормотал Эсперо.

— Но мама, папа…

— Я сказал — ждём. Криттеры ещё могут вернуться.

Прошло пять минут, и чёрное брюхо «матки» вновь появилось из облачной мглы.

— Караулит, — шепнул Кай и по-волчьи оскалился. — Ну ничего, мы хитрее.

«Матка» описала последний круг и поплыла в сторону горизонта, на этот раз в открытую.

— Экономит энергию, маскировку не включает, — подытожил Кай и направил челнок вниз.

Посадка оказалась неожиданно мягкой — на заболоченный луг. Челнок в почву не провалился — он завис над ней на силовой подушке. Дождь стучал по обшивке; ветер быстро унёс запах озона.

— Бери второй бластер и выходим, — приказал Эсперо. — Держаться будешь сзади и справа. Только так, а то ещё в меня шмальнёшь. Ничего не бойся, помни — твой капитан всегда рядом.

Соня кивнула и проглотила застрявший в горле комок. Они вышли в мокрую тишину. Ни птиц, ни зверей, ни шума ветра в листве — только шорох дождя.

Эсперо шёл не быстро и не медленно — ни одного лишнего движения, предельная сосредоточенность и повадка хищника. Соня шлёпала по мокрой земле следом, стараясь сдержать близкие слёзы. Посёлок Север исчез.

Там, где стояли наполненные светом и теплом дома, теперь лежала серая масса — однородная, вязкая, покрытая тонкой коркой, похожей на застывшую лаву. Никаких обломков. Никаких тел. Никаких следов борьбы. Только отпечатки — вмятины иногда в форме тел. Соня, забыв приказ Эсперо, остановилась. Она пыталась понять, куда делся центральный сквер. Потом опустилась на колени, провела ладонью по застывшей пене — ни горячей, ни холодной, просто неживой.

— Это не настоящая бомба, — сказал Кай, обернувшись. — Это наноботы-сборщики. Криттеры всех переработали.

— А если они… внутри? Может, ещё живы?

— Нет. Так не бывает. Криттеры превращают людей в биоплазму. А то, что ты видишь — побочный продукт. Окаменевшая «серая слизь».

Соня Русанова не заплакала. Просто сидела, глядя на серую корку, словно пытаясь разглядеть за ней лицо матери.

— Извини, — буркнул Эсперо. — Извини, стажёр, я всё-таки не успел.

— Вы не виноваты. Если бы я прилетела раньше — меня бы тоже поглотили.

Соня встала, отряхнула колени и посмотрела на Кая — без гнева, без приязни — просто с холодной ясностью.

— Всё кончено. Отвезите меня на «Горизонт».

— Твоя отставка…

— К чёрту отставку.

— Может, отправить тебя в Новосибирск? Наверняка там помогают беженцам.

— Нет. Я больше не беженец.

— Ладно.

Эсперо кивнул и больше ничего не сказал.

Они вернулись к челноку. Дождь усилился. Где-то в небе снова мелькнул силуэт корабля-матки — на этот раз выше и очень далеко.

Глава 12

Тайные линии

На борту фрегата «Горизонт»

Система «свой-чужой» сработала, шлюз раскрылся и принял челнок. Соня спрыгнула на ребристый настил и поняла, что у неё дрожат колени. Своя собственная куртка теперь казалась ей не просто потрёпанной — осквернённой, словно пропитанной прахом, который остался от Севера. Эсперо остановился, ответил на приветствия техников, а потом принял вызов по связи. Капитан и его таинственный собеседник вслух не произнесли ни слова — разговор шёл через вмонтированный в браслет нейроинтерфейс.

— Третий флот Черенкова разбил авангард криттеров, — сообщил капитан Соне, после того как погасил планшет.

— Совсем разбил?

— Не окончательно. Потрепал их передовые корабли и сжёг штук сто «маток». Криттеров далеко не кончились, но всё же это успех. Флагман «Громовержец» движется сюда от Юпитера. Скоро дыры в планетарной обороне перекроют.

— Понятно…

— Да, знаю, твою семью это уже не спасёт, но, по крайней мере, даст остальным шанс… Эй! Ты какая-то бледная. Иди в госпиталь, проверься у Чанды.

— Я хорошо себя чувствую.

— Нет, не хорошо. Приказываю отправиться в госпиталь и пройти тесты. Давай, двигайся, если хочешь воевать, а не болтаться здесь в статусе пассажира.

«Что-то капитан сегодня многословен, — размышляла Соня, кое-как передвигая ноги. — Он, может, и хочет как-то помочь, но всё равно получается криво».

Коридоры «Горизонта» пустовали — команда, кроме вахтенных, отдыхала перед боем. Пару раз Соня натыкалась на ремонтных дронов. Сняв часть обшивки, они ковырялись в коммуникациях корабля. Дверь злополучного склада, где в прошлый раз орудовал диверсант, оказалась не просто закрыта — её, вдобавок, опечатали. В медотсеке теплился приглушённый свет. Кресло, в котором раньше сидел псионик, теперь опустело. Чанда была на месте, правда,