Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

— Вроде бы дальше все просто, — прикинул Пошта.

— Э, я бы не торопился с такими выводами, — заявил Зиняк. — Это горы, а я, морская душа, горам не доверяю. Мало ли какая не­чисть тут обитает...

И всю дорогу через плоскогорье Кара-Дага мичман Зиняк тра­вил байки — про Черного Спелеолога, Белого Альпиниста, Жука-Глазоеда и неведомую зверюгу Бабайку, которой боялись даже мутанты-отдыхайки. Словом, дорога прошла весело. Рассказчик из Зиняка был великолепный, пару раз пришлось сделать привал просто для того, чтобы нахохотаться вволю.

Ближе к сумеркам вышли к ущелью.

Хорошо, что Пошта шел первым — он успел заметить, как блес­нула в траве тонкая леска. Пошта замер, вскинул кулак — отряд дисциплинированно остановился. Пошта присел на корточки и проследил путь лески в ближайшие кусты.

Это была классическая растяжка — два колышка, вбитых в зем­лю, к одному привязана граната Ф-1, леска крепится к чеке, предо­хранительные усики заблаговременно отогнуты. Заденешь ногой леску, и через три секунды весь отряд посечет осколками, у кото­рых радиус разлета — метров двести, убежать не успеешь.

— Так, похоже нас тут ждали. Или не нас, без разницы. Здесь ходить опасно, под ноги смотреть внимательно, обращать внима­ние на все — поврежденный дерн, слишком желтая трава, стран­ные кусты и так далее.

В ущелье Пошта нашел и обезвредил еще четыре ловушки. Одна — тоже растяжка, но с самодельной миной-«лягушкой» (та же «лимонка», подпертая снизу пружиной от автомобильной рес­соры; перед взрывом гранату подкидывает в воздух метров на де­сять, и она убивает даже тех, кто сообразил залечь). Вторая — про­стейшая мина нажимного действия, алюминиевая трубка с патро­ном от «калаша» внутри, под капсюлем — самодельный боек. Наступаешь — и пуля отрывает полстопы. Третья — еще примитивнее, остро заточенный кусок бамбука, измазанный фекалиями. На­ступил, проколол ступню, получил заражение крови и гангрену.

Четвертая — сложная система веревок, валиков и шкивов, заце­пишь такую — и на голову обрушится обвал здоровенных камней.

—  Серьезно ребята относятся к собственной безопасности. — оценил матрос Воловик. — Дальше, подозреваю, будет хуже...

Поэтому на дорогу отряд выходить не стал, пошел по обочине, стараясь не шуметь и контролируя все на триста шестьдесят граду­сов. И не зря — за первым же поворотом их поджидал блокпост.

Блокпост представлял собой лишенный колес БТР, намертво врытый в землю и окруженный со всех сторон мешками с песком. На блокпосту курили четверо людей с оружием и в разномастном камуфляже, еще один отошел в кусты, видимо, отлить. Плевое дело для отряда, но Пошта решил блокпост обойти. Ну снимут они часовых по-тихому, не проблема, но все равно ведь смена караула обнаружит тела (или их отсутствие). Поднимут тревогу, начнут прочесывать окрестности. Оно нам надо? Нет. Поэтому стали до­жидаться темноты.

—  Будем надеяться, — прошептал Кайсанбек Аланович, когда Пошта объявил свое решение отряду, — что у них нет теплови­зоров.

—  У этих-то? — усмехнулся Воловик. — Да у них даже СИБЗов нет!

—  Чего-чего? — переспросил Костя.

—  Средств индивидуальной баллистической защиты, — пояс­нил Воловик.

—  Это он выпендривается, — вмешался мичман Зиняк. — Бро­нежилеты он имеет в виду.

—  Так, тихо! — шепотом скомандовал Пошта. — Сидеть тихо, ждать пока стемнеет.

—  А пожрать можно? — осведомился Воловик. — А то так в брю­хе урчит, что за километр слышно.

—  Можно, — разрешил Пошта.

Открыли консервы, перекусили всухомятку. Стали ждать тем­ноты. Пошта, измотанный длинным переходом по горам, умудрил­ся даже задремать. Разбудил его дружеский толчок под ребра от Воловика.

— Машина, — прошипел матрос.

Потрепанный жизнью «камаз», натужно взревывая движком, подъехал к блокпосту и затормозил, зашипев гидравлическими тормозами. Ополченцы нехотя оторвали задницы от земли и при­ступили к досмотру, который заключался в проверке документов у водителя и откидывании тента с кузова. Последнее водитель де­лать категорически не хотел, а когда его под дулом автомата все- таки убедили, стало ясно, почему он так сопротивлялся. В кузове ехали свиньи — пять здоровенных зверюг по тонне весом каждая, и аромат они источали соответствующий...

— Я придумал, — зашептал Костя с энтузиазмом. — Пока они будут пропускать машину, догоним сзади по-тихому, и спрячемся в кузове, или под днищем, и проедем спокойно.

— Не отмоемся потом, — ответил Пошта. — Нет уж, лучше нож­ками. И как раз сейчас — самое время, пока они пытаются отжать одну свинку себе на барбекю...

И действительно, спор с водителем по поводу дорожного сбора настолько поглотил бойцов на блокпосту, что мимо них мог про­скользнуть не то что отряд Пошты, а целая татарская тысяча, при­чем верхом.

Двинулись через кусты, цепочкой с интервалом в три метра, пригибаясь и глядя под ноги, чтобы не хрустнула сухая ветка и не вспорхнула случайно потревоженная птица.

Глава 11.

ПЕРЕГОВОРЫ

Наконец, блокпост остался позади, а перед листоношами рас­кинулся поселок Старый Крым — крошечный даже в лучшие вре­мена, практически безлюдный после Катастрофы, поселок нынче переживал бурный ренессанс. Ничто так не сказывается на эконо­мике маленьких городов, как ввод войск на постой. Поселок, не­смотря на поздний час, бурлил жизнью. Где-то маршировали солдаты-ополченцы, фермеры спешно возводили палатки и казар­мы, казаки пьянствовали по кабакам и бегали за девками (те, разу­меется, визжали и старались бежать не слишком быстро), татары успели воздвигнуть походную мечеть с минаретом и внимали про­поведи муллы. Где-то далеко ревели моторы тяжелой техники, по улицам ездили БТРы и грузовики с длинными зелеными ящиками в кузове.

— Ого! — присвистнул Кайсанбек Аланович. — Давненько я та­кого не видал. Они же готовятся к полномасштабной войне! И кто? Казаки, татары, пираты и горожане! Лебедь, рак и щука! Или нет, скорее, волк, коза и капуста... Как же им удалось объеди­ниться?

Этот вопрос Пошту занимал в последнюю очередь. Он понимал, что вся эта силища — тысячи людей, сотни единиц бронетехники, миллионы пуль и снарядов — скоро будет обращена против его клана. Их следовало остановить. Любой ценой. Рассорить между собой, как вариант...

Он вытащил из рюкзака бинокль и внимательно оглядел Ста­рый Крым. Больше всего патрулей и охраны было возле помпезно­го здания с колоннами — наверное, бывшего дома культуры или чего-то в этом роде. Пошта предположил, что там располагается штаб объединенных сил. Не зря же там припарковано с полдюжи­ны бронированных «хаммеров».

Значит, нам туда и надо.

Вопрос: как? Просто тупо пойти по улицам, выдавая себя за до­бровольцев или наемников? Не проканает, патрулей до чертиков, на каждом углу проверяют документы, и если Воловик и Зиняк еще сойдут за беглых матросов-дезертиров, то Пошту вычислят сразу. А уж Кайсанбеку Алановичу и Косте вовсе туго придется, старик и ребенок — ну какие они наемники?

Значит, надо маскироваться. Под кого?

За татар мы никак не сойдем. Казаков попробуй возьми в плен, чтобы завладеть оружием и униформой. Фермеры и горожане дер­жатся всегда кучками, все друг друга знают, незнакомцев сразу за­подозрят. Пираты? Нет, у этих ребят татуировок на теле больше, чем извилин в голове.

Кого же выбрать?

Ответ пришел сам собой: среди бродящих по улицам пьяных казаков и деловитых фермеров Пошта различил до боли знакомый силуэт человека в капюшоне.

В сером капюшоне.

Сектанты Серого Света!

«Ну, голубчики, — злорадно подумал Пошта, — вот уж не думал, что буду так рад вас видеть. Очень уж у вас униформа славная».

Он через бинокль проследил, в какой дом нырнул сектант, вы­ждал пару минут и велел отряду двигаться в ту сторону, предвари­тельно рассредоточившись.

Костя пошел первым, вместе с Воловиком (после инцидента на скале мальчишка зауважал матроса как никогда прежде). Воловик изображал ополченца, Костя — назойливого нищего.

Потом Зиняк и профессор потащили на себе Пошту, который старательно строил из себя пьяного — заплетающиеся ноги, неяс­ная, преимущественно матерная речь, и все такое прочее.

Благодаря этому нехитрому камуфляжу отряд добрался до дома сектантов без приключений.

У входа отряд собрался вместе, и Пошта послал Костю, как са­мого проворного, заглянуть в окна. Окна оказались зашторены, но парнишка, вспомнив свежеприобретенные навыки скалолазания, забрался на крышу одноэтажного домика и заглянул в слуховое окошко.

—  Молятся, — доложил он, мягко, как кошка, спрыгнув обрат­но. — Собрались в круг, зажгли лампадку и бормочут. Одни капю­шоны видать.