Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов

А ты с нами, — раздал указания Ахметов, и мы снова вышли в коридор.

Впереди пошёл сам полковник, за моей спиной маячил капитан, и теперь я ощущал себя под конвоем даже больше, чем когда и впрямь был арестован. Неприятно.

Для того, чтобы добраться до кабинета губернатора, пришлось брать транспорт, беспилотное такси, и безопасники усадили меня посередине, зажав с двух сторон собственными телами. Я бы и так не сбежал, на станции хоть и можно затеряться, это было бы абсолютно бессмысленно, но они решили перестраховаться. Наслышаны, наверное, обо мне.

Оружие меня попросили сдать, и мне пришлось расстаться с табельным «Кракеном». Я сразу предупредил, что сигнатура привязана к моему импланту, и воспользоваться им больше ни у кого не получится, и алчный огонёк в глазах сержантов тут же угас. Пообещали вернуть.

Добрались быстро, всё же расстояния на станции отнюдь не космические. Выгрузились, прошлись ещё немного пешком и остановились у знакомого мне кабинета. Полковник Ахметов вошёл внутрь первым, доложил о нашем прибытии, а потом вернулся и мы зашли уже вместе, миновав его приёмную.

Граф Димитриевский-Крейц сидел в кресле, закинув ноги на стол, совершенно бесцеремонно, и что-то листал в планшете. В этот раз рассыпаться в любезностях и пожимать мне руку он не стал. Даже взгляда от планшета не оторвал.

— Старший лейтенант Мясников… — произнёс он.

— И вам не хворать, Ваше Сиятельство, — сказал я.

— Мне доложили, что ваши люди неподобающе себя вели, — сказал он. — Это недопустимо. И вообще, я ждал, что вы примете моё приглашение, но вы проигнорировали его. Это неуважение.

— Был занят. Служба, — сказал я.

— Как же, служба… — хмыкнул губернатор.

Ясное дело, не поверил. Я бы тоже не поверил.

Полковник Ахметов и его подчинённые присутствовали здесь же, в кабинете, и граф жестом попросил их удалиться.

— Но, Ваше Сиятельство, — пробормотал Ахметов.

— Выйдите. Мне ничего не угрожает, — сказал граф.

Им пришлось подчиниться, и мы с Димитриевским остались наедине. Если бы я хотел, я мог бы убить его голыми руками, но мне в данный момент это только навредит. Гораздо сильнее, чем если бы я оставил его в живых. Димитриевского нужно не просто убить, нужно его разоблачить. Лишить всего. Должностей, титулов. Это будет справедливо и правильно.

— Я знаю, о чём вы думаете, лейтенант, — сказал губернатор, рассеянно глядя в планшет.

— Сомневаюсь, — сказал я.

— Нет, я уверен. Вы думаете о том, как бы половчее меня сковырнуть. Я вам не нравлюсь, сразу не понравился. Это взаимно, — сказал губернатор. — Но политик должен работать с теми, кто есть, а не с теми, кто ему нравится.

— Я не политик, — сказал я.

— Вы командир боевого корабля, это уже делает вас достаточно весомым фактором, — заметил граф. — Или даже игроком. Вы уже не пешка, Мясников. Но и не в дамках.

— Поэтому вы хотите меня убрать с доски? — хмыкнул я.

— Убрать? — удивился Димитриевский. — Нет, убирать вас рано.

Я изрядно удивился, но виду не подал. Мне казалось, присутствие «Гремящего» в Зардобе как минимум нежелательно для Димитриевского. Похоже, я ошибался. Похоже, наш эсминец ещё для чего-то нужен губернатору. И именно поэтому он стремился заманить меня на станцию, сперва приглашением, а затем этой провокацией.

— Значит, вы хотите со мной работать, — кисло процедил я.

Губернатор отложил планшет, отъехал на своём кресле назад, принял нормальное положение за столом, посмотрел на меня внимательно.

— Хочу? Нет, — сказал он. — Но мы все иногда вынуждены делать то, что не хотим делать, не так ли?

— Всегда есть выбор, — сказал я.

— И всё-таки вы здесь, стоите в моём кабинете, — фыркнул Димитриевский. — Готов поспорить, вы этого не хотели.

Я не нашёлся с ответом. Вообще, весь этот разговор навевал на меня смутную тревогу. Губернатор явно позвал меня не для того, чтобы просто подразнить.

— Я предлагаю вам сделку, — сказал вдруг губернатор. — Один раз, другого предложения не будет.

Придётся его выслушать. Соглашаться не обязательно. Наверняка он предложит что-нибудь грязное, никак не соответствующее моим взглядам. Такое, что заставит меня поступиться своими принципами.

Но я ошибся.

— Вы должны будете покинуть систему по первому моему требованию, — сказал губернатор. — Под любым предлогом, выдуманным или нет. Вы это уже делали, Мясников, нужно будет просто сделать это ещё раз.

— У меня приказ, — сказал я. — Патрулировать Зардоб. Если во время нашего отсутствия что-то случится…

— Не случится, — холодно произнёс граф.

Я не верил ему ни на грош. Он явно что-то затеял. Что-то противозаконное или просто вредительское, такое, что может поставить Империю под удар.

— Я вам не верю, — сказал я.

— Я бы в вас очень разочаровался, если бы вы поверили, — усмехнулся губернатор. — Но я вам не лгу. «Гремящий» покинет Зардоб на некоторое время, потом вернётся, как ни в чём не бывало.

Значит, эсминец как-то мешает его планам.

— Ответ нужен вам прямо сейчас? — спросил я. — Могу я немного подумать?

— Можете, — кивнул Димитриевский. — Но даже не думайте спрашивать в штабе разрешения. И лучше, если вы подумаете над ответом здесь, на станции.

За его ответом крылась угроза, мол, тебе не поздоровится. И если в случае отказа тоже.

— Со штабом связываться я не буду, даю слово офицера, — сказал я. — Просто мне нужно взвесить все за и против.

— Разумеется, — сказал губернатор.

Сейчас он почему-то напоминал мне хищника в своей среде обитания. Жестокого и опасного. Словно в нашу первую встречу он носил маску, а сейчас мельком проявил своё истинное лицо.

Граф Димитриевский нажал кнопку, вызвал из приёмной полковника Ахметова. Тот явился сразу же, будто ждал за дверью.

— Полковник… Проводите нашего гостя в седьмую каюту, — приказал граф. — А вы, господин старший лейтенант, когда будете готовы дать ответ, просто сообщите об этом прислуге.

Арест. Неофициальный, незаконный, но всё-таки арест. Гость, как же. Снова выбор без выбора, я либо соглашаюсь плясать под дудку графа Димитриевского, либо… Не знаю. Пропадаю без вести, и он ведёт дела уже со старшим лейтенантом Лаптевой, которая наверняка окажется гораздо более сговорчивым и приятным собеседником.

Ахметов пальцем меня не тронул, но я совершенно ясно ощущал исходящую от него