Молот Пограничья. Книга IV - Валерий Пылаев

же снова уткнулась в какой-то цветастый журнал. Воскресенский проследил за моим взглядом и слегка приподнял седые брови. Разумеется, светилу столичной науки даже не пришла в голову мысль, что предложить простое, и вместе с тем изящное решение проблемы питающего контура могла девчонка тринадцати с половиной лет от роду.

— Как бы то ни было, идея неплохая… Да чего уж там — блестящая, Игорь Данилович, блестящая! — Воскресенский радостно заулыбался — но тут же снова напустил на себя серьезный вид. — Однако с ее реализацией все вряд ли будет так уж легко… Вы ведь позволите мне взять паузу на несколько дней? Нужно кое-что посчитать. Понадобятся справочники — у меня уже не та голова, чтобы знать все цифры на память.

— Разумеется, Дмитрий Иванович, — ответил я. — Если пожелаете — в моем доме найдется свободная комната, а семья будет только рада такому гостю.

— Благодарю, друг мой, но в этом нет нужды. В одиночестве мне думается лучше. — Воскресенский улыбнулся и неторопливо зашагал к двери. — К тому же вы сами оплатили апартаменты в Новгороде на неделю вперед…

Судя по выражению лица, старик мыслями уже был далеко. Там, где можно зарыться с головой в статьи и, наконец, заняться любимым делом.

— Ну все. Подцепил ты его, — вполголоса произнесла Катя, выходя из кабинета за нами следом. — Теперь неделю спать не ляжет, пока все не посчитает.

— Думаешь, справится? — так же тихо поинтересовался я. — Дело-то непростое.

— Воскресенский? — фыркнула Катя. — Справится. Ты не смотри, что ему уже лет, как Горчакову. Голова такая, что к нему со всего мира учиться едут.

— Не сомневаюсь. — Я легонько толкнул сестру плечом. — Это ведь ты посоветовала.

— Ага. Теперь сама жалею. Бетон, чары эти, стройка… — Катя протяжно вздохнула. — Лесопилка твоя золотая получится. На такие деньги все Отрадное купить можно.

— Ну, все, не все, а половину уж точно. Но ничего, разберемся! — Я махнул рукой. — Есть у меня одна мысль, как это все можно провернуть.

— А ну-ка⁈

— Обязательно все тебе расскажу… Только, наверное, вечером. Сейчас Дмитрия Ивановича проводить надо. — Я чуть ускорил шаг, чтобы не отстать от профессора, который мчался к лестнице со скоростью курьерского поезда. — И потом еще одно дело есть.

— Это которое в подземелье? — кисло поинтересовалась Катя. — Опять к крысе своей пойдешь?

— К ней, родимой, — кивнул я. — Куда ж тут денешься?..

Глава 2

Шагнув на лестницу, ведущую в подземелье, я на всякий случай прикрыл за собой дверь. Не потому, что боялся побега, а чтобы в доме было потише. Плененный… то есть, плененная мною в Тайге госпожа-стрелок за последние дни присмирела, но все еще могла выдать пару слова, которые ни девочкам, ни женщинам, ни даже бабушкам благородного происхождения слушать не полагалось. Я уже почти не надеялся вытрясти из лесной снайперши что-то полезное, однако все равно каждый день спускался сюда.

Кому-то, в конце концов, нужно было ее кормить, а гридню и уж тем более прислуге негодяйка вполне могла свернуть шею. Или просто врезать магией — от такого не защитила бы даже кованая решетка с толстенными стальными прутьями, которой я заменил одну из хлипких дверей в подземелье.

Раньше в крохотном помещении за залом, где стоял алтарь, располагалась то ли сокровищница, то ли винный погреб, но столетия небогатой жизни опустошили все запасы, что здесь были, оставив только пару-тройку ветхих сундуков и сломанных ящиков. Мы с Жихарем и Соколом вытащили их, принесли из гридницы кровать и оборудовали что-то вроде тюремной камеры.

Так себе каземат — но все же куда надежнее любого другого. Здесь древние камни, решетка, которую я выковал собственноручно из найденных в гараже деталей грузовика, и чары алтаря надежно защищали мою семью от темперамента пленной барышни. А в любом другом месте она наверняка бы уже давно удрала, высадив дверь или проделав дыру прямо в стене. Девчонка еще ни разу не демонстрировала особых талантов в области боевой магии, но они вполне могли и быть — так что рисковать не хотелось.

Когда я шагнул в зал, где впереди на алтаре переливался жив-камень, до моих ушей донеслись звуки. Странные… точнее, просто необычные — я уж точно не ожидал услышать здесь пение. Раньше пленница или сидела молча, или приветствовала меня отборной руганью, от которой краснел даже Сокол. Однако сегодня, видимо, решила развлечь себя иначе и негромко выводила какую-то незамысловатую мелодию. Теперь, когда она не ругалась, голос даже показался приятным. Низким, чуть хрипловатым, но мягким и почти нежным.

Правда, слова с ним с ним не вязались совершенно. До того, как пение стихло, я успел разобрать что-то про Тайгу, свободу, верное ружье и кишки князя, висящие на сосне.

— Продолжай, — усмехнулся я, приближаясь к решетке с плошкой остывшей каши. — Может, хоть так что-то расскажешь.

На мгновение показалось, что темница опустела. И только потом сквозь полумрак проступила сначала едва заметная тень, а потом и силуэт сидящей на койке женщины с горящими глазами. На полноценную невидимость пленнице сил не хватило — рангом не вышла, но маскировка вышла отменная. Наверняка в Тайге я прошел бы в паре шагов, ничего не заметив — но в тесной комнатушке без окон прятаться было негде. Я прищурился, потянулся к Основе, и морок рассеялся.

Теперь передо мной сидела самая обычная девчонка в просторной рубашке и с голыми ногами. Худыми, но крепкими — под гладкой и чуть смуглой кожей просматривалась каждая мышца.

Самая обычная девчонка — только упрямая и злющая, как миллион голодных огневолков.

За две недели с нашего… ну, допустим, знакомства я так и не сумел узнать даже имени таинственной таежной снайперши, которая едва не отправила меня к Праматери — зато насмотрелся вдоволь. И запомнил и фигуру, и лицо до малейшей черточки.

Высокая — чуть ли не моего роста, но поджарая. Выглядела она лет на двадцать пять, хоть на самом деле запросто могла быть и чуть помладше меня. То ли пленница еще не успела обрести положенные женщине формы, то ли жизнь в Тайге в принципе не располагала к изяществу, в ее внешности было что-то от подростка. Крупного и чуть нескладного, с угловатыми крепкими плечами и большими кистями рук.

Волосы густые и жесткие, как проволока, глаза — два черных уголька. Острые скулы, чуть вытянутый подбородок. Точно не красавица, с Еленой даже рядом не стояла, но не лишенная какой-то притягательности. Опасной, хищной и колючей.

Будь Тайга женщиной — пожалуй, именно так бы она и выглядела.

— Что, налюбовался,