Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

class="p1">— И это не подходит — на Фионе нет таких имен. Твоя иномирность сразу вылезет наружу. Нам запрещается принимать на службу пришельцев из других миров.

— Ну, может, Жора… — предложил Кузьмич.

— Тоже не годится.

— Ну, тогда Пельмень бессмертный. Меня когда-то называли так.

Кузьмич немного разозлился.

— Пельмень? — эйр удивился. — Что означает это имя?

— Есть такое блюдо. Мясной фарш в тесте, который варят в кипятке.

— И это вкусно?

— Если умело приготовить.

— Научишь повариху, — эйр кивнул. — Пельмень звучит неплохо. Непривычно, но похоже на имя выходца с Дальних островов.

— Согласен, — поддержал Писториус. — Скажем, что оттуда пригласили.

— А почему бессмертный? — продолжил эйр.

— Я выпал из окна восьмого этажа, но не разбился и даже ничего не поломал. Ну, только поцарапался немного.

Кузьмич тогда упал на дерево, оно его спасло. Но он об этом умолчал.

— Говорил: у вас нет магии! — упрекнул его Писториус. — Простой бы смертный уцелеть не смог.

«Это была водка, — добавил мысленно Кузьмич. — Вот такая магия». Вслух он это говорить не стал. Рассказывать, как барагозил в юности, богатым нанимателям не стоило.

— Пельмень по прозвищу Бессмертный, — произнес задумчиво Деметриус. — Благородный маг. Звучит неплохо. Принимается.

— Но на Дальних островах нет благородных, — сообщил Писториус. — Там, у козопасов, только вождь и соплеменники.

— Значит, будет просто маг Пельмень, — сказал Деметриус. — Дай ему во что-нибудь одеться и летим в Рексану. Времени много потеряли. По пути введешь его в курс дела.

Экзогент стащил с себя хламиду и передал ее пришельцу. Сам остался в черном, облегающем костюме — френч и брюки, плюс высокие ботинки из черной кожи. Слева на груди на френче вышита большая крякозябра.

— Знак Совета магов, — пояснил Писториус, заметив интерес во взгляде Кузьмича. — Чтобы сразу было видно — благородный экзогент.

— Хламиду нацепил зачем? — спросил Кузьмич, накинув на себя широкую, просторную одежду.

— В вашем инфополе маги носят мантии и эти шапки, — экзогент подал ему колпак, но Кузьмич брать его не стал, и шапка полетела на пол. — Я хотел, чтоб ты поверил. Потому и посмотрел, какими маги выглядят у вас. Заодно придумал степень — в ваших книгах маги делятся на ранги. На Фионе нет такого — невозможно ману цифрами измерить.

— Поспешим! — поторопил их эйр и подал пример, направившись к люку в центре комнаты.

Винтовая лестница из камня привела их к выходу из башни. То, что это была башня, Кузьмич понял еще в верхней комнате. Прохладный камень неприятно остужал босые ноги Кузьмича, но зато он топал бодро, не ощущая ни боли, ни слабости в коленях. Нет, не зря он согласился с эйром. Вылечить свои болячки, да еще при этом заработать — шанс, который выпадает лишь однажды.

Из башни они вышли на широкую, скалистую площадку. За нею, сколько было видно, возвышались горы — не сказать, чтобы высокие, но немаленькие. Склоны поросли кустарником и лесом. Голые вершины… Ту, где возвышалась башня, как будто срезали ножом, образовав площадку, на которой возвели строение высотой примерно с трехэтажный дом.

— Это место силы, — пояснил Писториус. — Там, внутри горы — источник маны. Без него я не смог бы приникнуть в дальние миры и найти тебя…

— Садитесь! — оборвал его Деметриус.

Лишь сейчас Кузьмич заметил на площадке перед башней два автомобиля. Те выглядели странно. Нет, похожи на земные — кузова, колеса, стекла. Только сверху — винт, как у вертолета, правда, меньше по размеру и вдобавок огражденный кожухом.

— Гравилеты, — объяснил Писториус. Ага, и сразу стало все понятно…

Возле одного из гравилетов стояли четверо мужчин в темно-синих френчах с оружием в руках — то ли автоматы, то ли пистолеты-пулеметы, Кузьмич не разобрал. Подчинясь знаку эйра, четверо как будто ссыпались в свою машину, захлопнув дверцы. Гадать не нужно, что охрана. Эйр тем временем направился к второму гравилету, сев там на водительское место. Кузьмич с Питориусом разместились сзади на просторном кожаном диване. В следующий миг сверху зашумело, но не громко — как будто сильный ветер в кронах; гравилет легко поднялся над площадкой и скользнул вслед стартовавшей первому с охраной. Кузьмич бросил взгляд вперед на приборную доску машины. А ее-то не было! Вместо этого большой экран с непонятными значками и изображениями. М-да, язык ему-то закачали, а с местной азбукой не ознакомили. Прочитать он ничего не смог.

— У вас тут развитая цивилизация, — сказал Писториусу. — Нас опережаете на полвека, если не побольше. На Земле нет гравилетов. Нахрена тогда вам магия?

— Так думаешь? — засмеялся экзоргент. — Тогда я объясню. Чтобы сделать гравилет, нужны материалы, которых нет в природе. Гравиапластины, для примера. Именно они под напряжением устраняют тяготение планеты. Чтобы получить их, маги на заводах трансмутируют материалы, получая нужные по свойствам. Также делают и накопители к моторам, чтобы винт вращать для передвижения в воздухе и колеса — на поверхности. Прикладная магия работает повсюду, и в том числе — в быту.

— Этим занимаются благородные?

— Нет, — сказал Писториус. — Прикладные маги в благородные не входят, поскольку не имеют собственной маны, они берут ее из накопителей. Их учат в специальных сколах, куда берут учеников с определенными способностями. Желающих много.

— Еще бы! — хмыкнул эйр. — Им весьма неплохо платят. Хороший прикладник живет не хуже благородного: свой дом и слуги.

— А остальные маги? — спросил Кузьмич.

И в следующие полчаса узнал немало интересного. Как оказалось, маги на Фионе делятся на два разряда. Наследственные, родившиеся в семьях, где поколениями все члены рода были с Даром. Их называют высокородными. Вторая категория — люди из простых семей, но с несомненным даром к магии, который проявился в детском возрасте. Таких здесь изымают из семей и направляют в «атеней», где опытные маги обучают использовать свой Дар. Семья не возражает, поскольку, окончив атеней, мальчик или девочка становятся благородными. А они — элита общества. Местный парламент (Сенатус) состоит из двух палат — высшей, из высокородных, и низшей, где заседают благородные. Численность второй в три раза выше, но главные решения — за первой. Она вотирует законы, решает вопросы мира и войны, вторая занимается местными делами, как-то: благоустройство городов, утверждение чиновников низового ранга и прочее. Парламентом