Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

Аппий и, повернувшись, зашагал к служебному мобилю, раскрашенному, как и его мундир в зелено-красные цвета. Возле него стояли двое полицейских в таких же, как у Аппия, мундирах, вооруженные автоматами. Следователь залез в мобиль, следом — полицейские, после чего машина укатила через открытые для нее ворота. «За мной приезжали, — сообразил Кузьмич, — поэтому и полицейские с оружием. Охрана следователю без нужды».

— Пельмень и Кассий, следуйте за мной, — велел Деметриус.

Они вернулись в кабинет. Здесь эйр снова сел за стол, кивнув наемникам на стулья, дескать, устраивайтесь тоже. Они безмолвно подчинились.

— Я видел сцену покушения на визоре, — сказал Деметриус. — Скажи мне, Кассий, почему вы не встречали Юлию возле калитки атенея и тем самым позволили убийце приблизиться к ребенку? Пельмень, конечно же, исправил ситуацию, но весьма опасным способом. Если бы он хотя б слегка задел Помпея пулей, то сейчас сидел бы в камере полиции и ждал суда. А приговор его известен.

— Позволь, отвечу я, — сказал Кузьмич, сообразив, что данное Юлии обещание накрылось медным тазом. — Только у меня есть просьба: не сердись на дочку. Она подросток, ее сыграли втемную.

Эйр выслушал его внимательно.

— Пульхерия? — спросил, когда Кузьмич умолк. — Дочь Главка Пульхра?

— Не знаю, — получил ответ. — Она такая пухленькая.

— Дочь Главка, — подтвердил Деметриус. — Теперь понятно.

— Нам нет, — сказал Кузьмич.

— Ну, это давняя история, — эйр сморщился. — Тринадцать лет назад отец мне подбирал невесту и выбрал две кандидатуры: Кальпурнию и Туллию, позволив окончательно определиться самому. Кого я выбрал, знаете, но Туллия обиделась, тем более, я огласил причину вслух. Не нравятся мне толстые… Ей кто-то передал мои слова, с тех пор она меня возненавидела, хотя благополучно вышла замуж за Пульхра, родила ему дочку с сильным даром. Но, видимо, не успокоилась.

— Маркус знал об этом? — спросил Кузьмич.

— Конечно! — эйр пожал плечами.

— Значит, он тоже в деле.

— Я не сомневался, — вздохнул Деметриус. — А ты: силонцы! И нам понадобятся ружья с пулеметами…

— Я и сейчас настаиваю привезти сюда оружие, — сказал Кузьмич. — Скажи, высокородный, почему твой младший брат сам не пытается расправиться с племянницей?

— Жить хочет, — усмехнулся эйр. — Покойнику наследство без нужды.

— Я бы убил его одним ударом, — пренебрежительно заметил Кассий.

— Поэтому он нанимает магов, — спокойно заключил Кузьмич. — Сначала Квинта, а теперь Помпея. Высокородного! Скажи мне, эйр Деметриус, как часто представители лучших семейств Фионы становятся наемными убийцами?

— Бывает, — эйр пожал плечами. — Не все высокородные богаты. Да, это риск. Погибни Юлия, и я Помпея уничтожил бы — отыскал бы способ. Как думаю, он это понимал. Но иногда желание обогатиться у людей сильнее страха. Причины разные — семья, долги…

— Или желание иметь имущественный ценз, чтобы пройти в сенаторы, — заметил Кассий. — А с тем так просто не расправишься: его убить дозволено только такому же сенатору и в поединке. В противном случае виновный теряет свое место в курии и отправляется в изгнание. Его имущество конфискуют.

— Тоже причина, — подтвердил Деметриус. — Но имущественные цензы считают только раз в году. Я бы уничтожил его раньше.

— Он мог скрываться… — начал было Кассий, но тут Кузьмич не утерпел:

— Какая б ни была причина, но услуги высокородного в таком поганом деле не дешевы. Я прав?

— Три либры золотом как минимум, — ответил Кассий. — Возможно, что и больше.

— Откуда у Маркуса такие деньги?

Деметриус сморщился, Кассий не ответил.

— Меня не оставляет впечатление, что нас играют, — сказал Кузьмич. — И кто-то очень умный и могущественный. Это не Маркус, он всего лишь ширма, хотя и поделился информацией с куратором. Кто это может быть, высокородный? В силонцев ты не веришь, возможно, справедливо. Но кто тогда? Я чужак и не разбираюсь в ваших раскладах. У тебя есть могущественный враг, высокородный?

— И не один, — кивнул Деметриус. — Как у любого, кто успешен и богат.

— Кто-то из них мог взять Маркуса в оборот и организовать убийство Юлии? Хотя бы по причине просто досадить?

Деметриус задумался.

— Сомнительно, — сказал через минуту. — Они все люди с положением. Если станет известно, что они причастны к покушению на высокородную из прихоти, желания отомстить ее отцу, их репутации конец. А это очень больно, маг Пельмень. Тебе такого не понять. Ты становишься изгоем, для которого закрыты двери лучших домов Рексаны. Твоих детей будут чуждаться сверстники, а в атенее их подвергнут остракизму. Ты сам их заберешь оттуда. Поэтому я вынужден, рискуя жизнью дочери, позволить ей учиться дальше, а не держать ее в поместье до срока вступления в наследство.

«Я бы держал, — скривился мысленно Кузьмич. — Плевать на репутацию! Дочка дороже».

— Значит, оружейные заводы, — сказал, пожав плечами. — Возвращаемся к первоначальной версии.

— В силонцев я не верю! — нахмурился Деметриус.

— Тогда найди другую версию. Позволь, я подскажу. Наш враг богат — три либры золотом не деньги для него. И он влиятелен настолько, что может дать указание полиции Рексаны способствовать покушению на Юлию.

— Насчет полиции уверен? — эйр поднял бровь.

— Не сомневаюсь. Когда случилась стычка с Квинтом, она немедленно явилась, хотя я ранее не замечал их гравилеты возле атенея. И позже — тоже. Едва убил Помпея, немедленно явился Аппий и с явной целью задержать Пельменя, из-за которого сорвалось покушение. Привез с собою полицейских… Хотя тут все яснее ясного: по записи видно, что я стрелял над головой убийцы. Полицейский отступил лишь после следственного эксперимента, когда его свидетелями стали сенатор и благородный Кассий. В противном случае отвез меня к себе в участок, а там бы быстро сляпал обвинение.

Деметриус не ответил, только нахмурился.

— Зная, с кем имеем дело, мы сможем лучше подготовиться к защите Юлии, — продолжал Кузьмич. — Пока же как слепые. Сегодня мы отбились, но, прямо скажем, чудом. В следующий раз такого может не случиться.

— Понял, — кивнул Деметриус. — Буду думать. Пока приказываю: Юлию не слушайте. Если снова закапризничает и станет выдвигать условия, возвращайте ее назад в поместье, а я с ней здесь поговорю. Понятно?

— Да! — ответили Кузьмич и Кассий.

— Тебе, Пельмень,