Эвис: Заговорщик - Василий Горъ

каком-то приеме и потеряла голову. Не удержался от того же и он. А через какое-то время решил, что готов связать с этой девушкой жизнь и вручил кольцо Души. Встречались они что-то около семи месяцев, ожидая момента, когда моего отца отзовут обратно в Лайвен: откуда-то узнав, что глава рода Улеми никогда не отдаст свою дочь за маллорца, папа пообещал девушке ее похитить.

Увы, этим планы так и остались планами — буквально за пару десятин до похищения отец Найтиры откуда-то узнал о ее влюбленности и отправил девушку в родовой замок. А моему отцу вменили в вину развращение благородной, сообщили о том, что ее казнили, и как лицо, обладающее дипломатической неприкосновенностью, выставили из королевства.

Через какое-то время у Найтиры родилась девочка. Глава рода, неожиданно для себя ставший дедом и возмущенный этим фактом до глубины души, начал срывать на дочери свою злость. И иногда увлекался настолько, что бедняжку приходилось лечить чуть ли не по полгода. Из замка не выпускал, считая, что такой развратной твари, как она, место только в клетке.

Когда Вэйлиотта подросла, и из угловатого подростка вдруг превратилась в довольно симпатичную девушку, он вдруг понял, что внучку можно использовать в своих целях. Поэтому принялся убеждать ее в своей любви. Девочка, с самого рождения наблюдавшая, как дед истязает Найтиру, не поверила во внезапно вспыхнувшие чувства и выполнять его волю не пожелала. Правда, озвучивать свое решение поостереглась, предпочтя уговорить мать сбежать из замка. Тем более что частенько слышала от Найтиры рассказы о мужчине ее мечты, и знала о существовании кольца.

О том, какими путями они с дочкой добирались до Лайвена, хейзеррка рассказать не успела, так как услышала какой-то непонятный звук и, перепугавшись, унеслась проведывать дочку. Я не воспрепятствовал. Наоборот, помня, что взвалил на себя ответственность за них обеих, неторопливо вышел в коридор и двинулся следом, дабы навестить вновь обретенную сестру.

Вэйлиотта действительно не спала: лежала на кровати, подтянув одеяло чуть ли не до прелестного носика, и испуганно смотрела на мать. Увидев меня, почему-то покраснела. И этот ее румянец в сочетании с огненно-рыжими волосами, огромными зелеными глазами на исхудавшем лице и россыпью конопушек почему-то вызвал у меня улыбку:

— Аресса Найтира, скажите, почему ваша дочь так меня боится? Неужели я такой страшный?

— Лучше не Найтира, а Найта. Дочка — Вэйль. И без всяких аресс, ладно? — попросила хейзеррка. — Впрочем, если вы предпочитаете обращаться к нам полными именами, арр, то я с радостью приму вашу волю!

— Хорошо, договорились — Найта, скажите, я настолько страшный?

— Вы не страшный… — робко ответила не старшая, а младшая. Потом собралась с духом и заговорила нормально: — Просто с рождения и до побега из родового замка меня окружало не так много людей. А мужчин, которым можно было бы доверять, среди них не было вообще.

— Надеюсь, что я смогу изменить ваше мнение о мужчинах в лучшую сторону… — предельно серьезно сказал я и, услышав знакомый перестук каблучков в коридоре, легонечко толкнул створку двери от себя: — Майра, мы тут!

Ключница вплыла в покои, как королева Маниша в Большой Зал Приемов, чинно склонила голову, приветствуя собравшихся, и повернулась ко мне:

— Арр, мне нужна ваша помощь!

— Дамы, некоторое время вам придется обходиться без меня! — сообщил я хейзерркам и вышел в коридор.

— Я купила все, что надо. Вещей получилось многовато. Наняла извозчика. Он ждет у ворот. Все не утащу… — доложила она коротко и по существу. А когда мы спустились на первый этаж, в сердцах добавила: — Кстати, я редкая дура: когда ты озвучивал выводы, не додумалась до очевидного!

— А чуть поподробнее можно?

— Ищут кого? Чистокровных хейзеррок! Они какие? Рыжие! Значит, эту парочку надо что? Перекрасить! А при необходимости куда-то выйти просто сделать им кожу лица чуть темнее и тщательно замазать конопушки!

— Действительно, очевидно! — согласился я, на ходу переворачивая родовой перстень гербом вниз, дабы не вызвать в извозчике нездорового любопытства. — Только ты не дура, а умница. Ведь додумалась? Додумалась! Черную краску купила? Купила! Красить погонишь прямо сейчас? Прямо сейчас!

— Откуда вы… ты знаешь, что я купила краску и что собиралась их покрасить еще сегодня? — удивленно воскликнула она.

— Майра, искорка моя, одна из черт характера, за которую я тебя очень уважаю, называется обстоятельностью: перед тем, как что-то делать, ты обязательно думаешь. Вторая — добросовестностью: все, что делаешь, ты делаешь очень хорошо…

— А третья есть, или на этом все хорошее в моем характере заканчивается? — запрыгнув на подножку и протянув мне две здоровенные корзины, забитые каким-то тряпьем, с лукавой улыбкой спросила она.

Я вцепился в рукояти, дождался, пока она навалит сверху еще несколько свертков, а остальное заберет сама, развернулся и неторопливо зашагал к калитке. Естественно, продолжая разговор:

— Третья черта — надежность: сказала, что купишь хейзерркам

менее прозрачное белье, значит, в этом можно не сомневаться…

[1] Глевин — столица королевства Хейзерр.

[2] В этом мире после смерти главы рода его преемник наследует не только титул и манор, но и всех супруг покойного, за исключением собственной матери — она обычно получает статус старшей хозяйки рода. Принимать их не обязательно — он имеет полное право их продавать, дарить и т.д.

Глава 6

Глава 6.

Второй день третьей десятины первого месяца лета.

На тренировку я выбрался с рассветом. И, хоть пребывал в отвратительном настроении, все-таки заставил себя начать заниматься, чтобы занять себя делом и хоть как-то восстановить душевное равновесие после довольно тяжелого вечера и почти бессонной ночи.

Что случилось вечером? Да на первый взгляд ничего: после перекрашивания огненно-рыжих шевелюр в угольно-черный цвет и последовавшей за ним примерки обновок весь наш резко увеличившийся род переместился в комнату к Вэйлиотте и устроил, как выразилась Майра, небольшие посиделки.

Сначала просто болтали о всякой ерунде — обсуждали холодное начало лета, неспокойные дороги, обнаглевших мытарей и так далее. Потом Найтира слегка перебрала пусть и разбавленного, но все-таки вина, и вдруг ни с того ни с сего заговорила об отце. Рассказала, по большому счету, немногое — описала две его дуэли, на которые любовалась из-за занавесок наемной кареты без гербов, и свои впечатления о его тренировках. Майра, тоже отдавшая должное этому самому красному, почему-то сочла себя уязвленной и гордо сообщила, что я не так